От того, чтобы рвануть прямиком в кабинет, меня удержали остатки гордости и здравого смысла. Прислушавшись к последним, я сначала заглянула на кухню, где заварила себе чай с лимоном, а уже после этого поднялась по лестнице, дабы оказаться под заветной дверью.

Мужчина по-прежнему был хмур. В связи с чем, я даже испытала некоторые угрызения совести. Извиняться я не стала. Вот еще! Устроилась в кресле, как ни в чем не бывало, и заговорила о сущей ерунде: о приключениях, выпавших на мою долю, пока я искала новогодние подарки подругам. По сложившейся традиции мы планировали встретиться десятого января.

Постепенно напряжение ушло, душевные терзания улеглись, и я уже совершенно спокойно продолжила свой рассказ. К его концу чая осталось на донышке. Я отставила кружку и откинулась на мягкую спинку кресла. После сытного обеда, прогулки и длинного монолога меня разморило. Я не видела причин, почему должна была отказывать себе в небольшом отдыхе. Стоило только смежить веки, как я сразу же задремала.

Начало сна мало отличалось от реальности — я сидела в кресле. Внезапно меня накрыла чья-то тень, а в ноздри ударил яркий запах хвои, влажной земли и древесной коры. Аромат леса из ночных сновидений проник и в эту грезу.

Подумалось, что мой новый спутник, волк, внезапно вырос до исполинских размеров, но тут на плечи легли вполне человеческие ладони. Они медленно заскользили вверх. В конечном пункте их назначения сомнений не возникало — двигались они к шее. Их положение указывало на то, что удушение мне не грозит. И верно! Длинные сильные пальцы сначала скрылись в моих волосах позади ушек, а потом, чуть переместившись, двинулись вниз, слегка надавливая, будто незнакомец считал шейные позвонки. Завершив медленный спуск, руки принялись разминать шею и плечи, напряженные даже во сне. На массаж эти действия походили мало, но положительный эффект не заставил себя долго ждать. Мышцы постепенно расслаблялись, а приятные мурашки оказались милым бонусом!

Разомлевшая от неожиданной и полезной ласки я оказалась совсем не готова к тому, что одна ладонь незнакомца внезапно обхватит мой затылок, вынудив запрокинуть голову, а другая — шею под подбородком. Удивление, вызванное столь властным жестом, не успело перерасти в страх, потому как мои губы овеяло чужое дыхание с отчетливым ароматом кофе и корицы.

Обонянию потребовались доли секунды на опознание запахов, а незнакомец уже перешел в наступление на мое тактильное восприятие. Он подарил моей нижней губе едва ощутимое и невероятно короткое влажное прикосновение, и я впервые в полной мере прочувствовала смысл выражения «кожа вспыхнула»!

Я села ровнее и приоткрыла рот, — веки по какой-то неведомой причине я продолжала держать опущенными! — намекая на продолжение чувственных экспериментов, но они внезапно прекратились! Исчезли гипнотизирующие запахи и пленившие меня руки.

Распахнув глаза, я первым делом взглянула на часы. Мой странный сон длился целых сорок минут! На портрет я даже не посмотрела. Было очень стыдно.

Больше никаких комментариев нарисованный сосед от меня сегодня не дождался. Я полностью сосредоточилась на работе. Новый ее этап оказался не очень творческим, но оно было к лучшему.

Несмотря на старания забыться, в голову постоянно лезла всякая чушь вроде «Зачем так переживать, ты же взрослый человек?», «Это всего лишь сон, глупый… пусть и приятный…», «В конце концов, тебе понравилось!». Оставалось надеяться, что ночью мне не присниться ничего «взрослого» и «приятного». Очень хотелось просто отдохнуть!

Тридцать первое декабря

Утро началось с сюрприза. Часов этак в десять я заглянула в гараж, чтобы проверить, как там поживает Глория. Поскольку автослесарь и механик из меня никакой, пошла я туда исключительно с целью просто посмотреть на мою девочку.

Вдоволь на нее налюбовавшись, я уже собралась уходить, но внимание привлек странный сверток, прислоненный к стене в самом плохо освещенном углу помещения. В день приезда я его не заметила. Было слишком темно, да и очень уж хотелось поскорее оказаться в тепле и уюте с чашкой горячего чая в руках. Сейчас же ничто не мешало удовлетворить внезапно проснувшееся любопытство.

На первый взгляд путь к загадочной находке был свободен, поэтому я резво направилась к ней. Буквально в паре шагов от цели моя нога за что-то зацепилась. Раздался мерзкий скрежет металла о каменную плитку. Ему вторил траурный стеклянный перезвон.

«Это были игрушки…» — подумала я удрученно и именно так, в прошедшем времени. Вряд ли они могли пережить столь жесткое приветствие крестовины, а это оказалась она.

Тут мне стало ясно: в роли таинственного свертка выступала сосна, обмотанная веревкой и все еще плоская из-за условий транспортировки. Я обрадовалась этой находке. В доме о приближающемся празднике напоминали лишь мандарины в холодильнике, запасы шампанского в баре и заставка на рабочем столе ноута. А календарь меж тем показывал тридцать первое число!

Радость радостью, но прежде чем тащить находку в дом пришлось с ней немного повозиться, а именно, попытаться воткнуть ствол в крестовину. На мое счастье, примерка прошла успешно. Если бы у меня ничего не вышло, пришлось бы обращаться за помощью к соседям. Вчера вечером я не удержалась и понаблюдала, как молодежь готовит шашлыки, и насчитала как минимум трех парней, которые доказали, что знают, за какой конец брать топор.

Сомнений в том, куда ставить дерево у меня не возникло. В кабинет! Куда же еще?

Третьим радостным событием за сегодняшнее утро стало открытие переносимости сосенки. Я без труда смогла дотащить ее до места новой дислокации. Даже крестовину прихватила! Правда, с замком в кабинете вышла заминка, но это мелочи. Ведь нет ничего сложного в том, чтобы подтереть следы от растаявшего снега и смести иголки.

Опасения вызывала лишь коробка с игрушками. Помявшись немного в раздумьях, я все же отнесла ее в кабинет. На разбор украшений ушло некоторое время, но осмотр показал: ничего фатального не случилось, все уцелело!

— Пойду займусь праздничным ужином. Думаю, управлюсь часа за два, — я по привычке оповестила о своих планах мужчину на портрете. — Потом вернусь. К этому времени наша красавица должна будет распушиться и оттаять.

Поскольку ответа не ожидалось, я прихватила с кресла куртку, с пола — веревку и отправилась на первый этаж. В чулане под лестницей как раз хранилось все необходимое для уборки. Ну, и веревку можно было там оставить. Так, на всякий случай. Никогда не знаешь, что пригодится в хозяйстве!

Развешивая на пушистых лапах яркие стеклянные шары и шишки, я без умолку болтала. Мой нарисованный приятель безмолвствовал. Только мысли по ходу бесконечного монолога порой проскальзывали странные, будто не мои, но очень интересные. Хотелось бы знать, не исчезнет ли эта внезапно проснувшаяся часть моей натуры после возвращения в город?

— Ну вот! Все готово, — известила я портрет, только оборачиваться не спешила. Мне казалось, будто за моей спиной на самом деле стоит герой картины, только во плоти… но я знала, что там никого нет. От этого сделалось невероятно тоскливо на душе.

— Все, — повторила я, — пойду создавать себе новогоднее настроение дальше.

Кабинет я покинула, ни разу не обернувшись. Хотя желание сделать это было очень велико.

Путь мой вновь лежал на кухню. Только я не мандарины мыть собиралась, а забрать «Боллинже» из бара и какой-нибудь симпатичный фужер из тетушкиной коллекции. Все добытые богатства были перенесены в ванную. Открыв кран с горячей водой, я отправилась в спальню, где долго стояла перед открытым шкафом и изучала его скудное содержимое. Когда я готовилась к поездке, мысль о том, что захочется устроить праздничный ужин, не посетила, и результат был на лицо. Ни одной по-настоящему стоящей вещи среди привезенной одежды не обнаружилось.

В конце концов, я остановила свой выбор на тунике песочного цвета из тонкого трикотажа. Она единственная более или менее походила на платье… Ладно, на платье она походила с большой натяжкой. Лицо вспыхивало всякий раз, стоило представить, как я появляюсь в ней перед мужчиной на портрете. Ни о каких колготках и речи идти не могло: настолько короткой оказалась эта вещь.