От них ото всех я отмахивалась, как от назойливых мух. Они не давали мне ответа на вполне конкретный вопрос: «Реально ли?»

И вот в тишине, нарушаемой лишь тихим тиканьем напольных часов, раздался волчий вой. Не в комнате, конечно, а за окном.

Волки! Наверняка парни знали, что они водятся в этих краях, но волк — зверь страшный, да и откуда городскому жителю знать, как выглядит настоящий «санитар леса», не все же любят смотреть «National Geographic» и «Animal Planet»! А хаски — другое дело.

Да нет! Бред! Хотя…

«Да, да! — как-то лихорадочно прозвучало в голове. — Вполне жизнеспособное объяснение!»

Я мысленно махнула рукой на эту проблему. К боли в груди прибавилась головная. Глянув на план-график, я вздохнула. Досрочно сдать проект не удастся. На последнем издыхании я спустилась на кухню, заварила в термосе какие-то травы с малиной и с этим добром поднялась в свою спальню.

Волк опять пришел в мой сон. На этот раз я не могла понять, где оказалась. Вокруг было темно, а под правым боком ощущалось тепло зверя. Все вокруг пропиталось запахом леса. Этот аромат проникал в горло и даже в легкие.

«Хорошо, что волк не пахнет псиной», — думала я, глубже погружая пальцы в густую шерсть…

Тридцатое декабря

Непонятное время суток встретило меня серой хмарью, едва пробивающейся сквозь занавески. Вставать и идти за телефоном в кабинет было лень, но очень хотелось узнать, сколько же я проспала.

Протянув руку к тумбочке, нащупала стоящий на ней термос. Едва теплый металл подсказал, что в постели я провела меньше суток. Эта новость обрадовала. Отсутствие неприятных ощущений в виде головной боли и заложенности бронхов подняло настроение еще на парочку пунктов.

Скорее всего, я вчера просто переволновалась, вот тело и среагировало… как могло. Странно, конечно, но уж лучше так, чем несколько дней к ряду проваляться с простудой, да еще и на Новый год!

Нет! Долой грустные мысли!

Установка дана была позитивная, но взгляд почему-то остановился на термосе, который так и не пригодился. Но не пропадать же добру! Ничего страшного, если вместо завтрака у меня будет обильное питье, да и есть особо не хотелось.

— Доброе утро! — я поприветствовала портрет бодрым голосом. — Все же здорово, что тетя тебя здесь повесила. Раньше Нового года мне никто не позвонит, а самой звонить подругам бесполезно. У кого на работе завал, у кого предпраздничные бега.

Портрет безмолвствовал, но меня это не остановило. Я даже представила себе, что нарисованный слушатель заинтересовался моими словами. Сев в кресло, я приступила к разбору завалов, оставленных вчера на столе. Откопав ноутбук, продолжила одностороннее общение:

— Ты натолкнул меня на идею завести кота. Буду с ним разговаривать.

«Может, лучше мужчину?» — мелькнуло в голове шальное предложение, но я его отодвинула в сторонку и даже не поленилась прокомментировать вслух, благо, было кому:

— Зачем мне мужчина? У меня же есть любимое дело! Оно меня и кормит, и… удовлетворяет. К счастью, в самом положительном смысле этого слова. Впрочем, не стану отпираться, всякое случается. Порой, это словечко может служить лишь очень мягким синонимом весьма грубому моральному процессу.

Я вздохнула и тут же подумала про удовлетворение иного характера, не столь грубого и весьма приятного. Вздохнула повторно, прижав к груди видавший виды блокнот с тысячей мелочей, которые порой вылетали у меня из головы в процессе работы.

— Поделюсь хоть с тобой, — я встретилась взглядом с голубыми глазами и тут же отвернулась, — мне не очень-то везло в жизни с мужчинами. Не подумай, это не жалоба, скорее констатация факта. Я по природе одиночка. Я не кривлю душой, когда заявляю, что люблю быть одна и наслаждаюсь этим состоянием, но порой случаются этакие приступы… Хочется, чтобы рядом кто-то был. Я даже предпринимала попытки найти подходящего человека, но все они выгляди не слишком убедительно и заканчивались неприятностями морального или иного толка.

Я замолчала. Блокнот лег поверх аккуратной стопки своих собратьев, заполненных эскизами и записями по проектам. Я не могла решиться: стоит ли продолжать этот монолог или нет. После рассудила так — главное уже сказано, остались лишь примеры, может, если выговориться, станет легче… Хм, а кто сказал, что мне трудно?!

Мысль о легкости после исповеди меня изрядно удивила. Я ведь на самом деле любила свое одиночество, но развить ее не позволили внезапно нахлынувшие воспоминания. Те самые примеры неудачных попыток завязать серьезные отношения.

— Одно время я водила знакомство с парнем, с которым, как мне тогда казалось, нас многое объединяло. Как-то, сидя в кафе, мы обсуждали книжку. Сейчас уже не вспомню ни ее названия, ни автора, но меня в ней зацепила одна мысль. Писатель — это точно был мужчина — давал такой совет: если хочешь поцеловать девушку — действуй, вдруг она тоже этого хочет. Мне думалось, что обстоятельства складываются всегда разные и порой неуместно так открыто проявлять свои чувства. Мой собеседник был иного мнения, он поддерживал автора. — Я прервала рассказ и сделала глоток из бокала, принесенного с собой.

Остатки травяного настоя благотворно повлияли на пересохшее горло и немного успокоили, ведь мне предстояло поведать самую пикантную часть этой истории. — Признаюсь честно, этот молодой человек был мне весьма симпатичен, и я совсем не возражала против поцелуев с ним. В течение вечера, всякий раз, когда я смотрела на него, повторяла про себя одно и то же: надеюсь, он поцелует меня, когда мы будем прощаться.

Невольно бросила взгляд на суровое лицо моего нынешнего собеседника. Безмолвного и безучастного. К счастью!

— Надо ли говорить, что мои мечты пошли прахом. После он очень удивлялся тому, как резко и внезапно мне перестало хватать времени на общение с ним.

Я невесело улыбнулась, а в голове мелькнула нелестная и неожиданная характеристика для моего несостоявшегося бойфренда — «идиот». Вообще-то я никогда прежде так о нем не думала, и все же…

— И все же идиотом я назвала бы не его, а того, кто «осчастливил» меня первым поцелуем. Это был какой-то временный коллега из фирмы, где я проходила стажировку. Мы с ним виделись от силы раза три. После первого и последнего корпоратива в этой организации, пьяный, как страшно сказать кто, он зажал меня в коридоре и толкнул маловразумительную речь, в которой я была представлена как фам фаталь, завлекающая его и в тоже время не дающая надежды. В общем, если бы из конференц-зала, где проходило веселье, не вышла парочка сотрудников… сама бы я от него точно не отбилась, а он бы не остановился.

«Выродок!»

Я замерла, находясь в еще большем недоумении, чем несколькими минутами ранее. Неловким жестом, заправила за уши прядки волос и доверительно сообщила портрету:

— Займусь-ка я делами, а то что-то воспоминания сегодня один негатив вызывают.

Я всегда терпеть не могла, когда от работы меня отвлекал сведенный судорогой живот. Причина? Ничего криминального! Просто легкое чувство зверского голода так неделикатно давало о себе знать.

— У меня перерыв на обед, — я объяснила портрету, почему закрываю крышку ноута. — После, возможно, прогуляюсь. В общем, не скучай!

Герой картины ответил мне все тем же хмурым и безразличным взглядом.

— Подкупающее постоянство, — пробормотала я, выбираясь из кресла.

Трескучий мороз уступил место более комфортному температурному режиму. Даже снежок опять пошел, но валяться в сугробах не хотелось, да и соседи из особнячка напротив вряд ли бы оценили шоу. А может, и оценили, но я не горела желанием становиться звездой интернета.

Совершив степенным шагом обход дома от силы раза три, я юркнула обратно. На длительность прогулки, точнее, на ее краткость повлияло одно обстоятельство — не покидало ощущение, будто меня ждали. Особенно острым оно становилось, когда я проходила под окнами кабинета. Все же самовнушение — удивительная вещь!