У Елены от удивления округлились глаза.

– Неожиданно как-то и очень приятно, меня зовут Лена…

– Долгие годы между СССР, США и Китаем шла космическая гонка, – продолжила Мухина, – правители этих стран не понимали, или не хотели понимать, что успешное освоение космоса невозможно в одиночку. Понадобилось пятьдесят лет для того, чтобы началось строительство МИКа. Сейчас у каждой страны-основательницы там свой сектор. У американцев он называется «Орион», у китайцев «Дракон», а у нас «Федерация».

Елена глубоко вздохнула.

– Там должно быть очень интересно, и я уже горю желанием попасть туда.

Мухина пристально посмотрела на неё поверх очков.

– Горишь желанием? Тогда позволь мне помочь тебе. Я похлопочу за тебя… Здоровье, судя по тому, что ты прыгаешь с парашютом, у тебя отменное, а это главное…

Елена открыла рот, не веря своим ушам.

– Вы… вы правда поможете мне поступить в отряд космонавтов? – переспросила она. У неё перехватило дыхание.

– Можешь в этом даже не сомневаться. Я ведь тоже когда-то ушла в отряд космонавтов, чтобы мои глаза не видели парня, который мне изменил с моей близкой подругой.

– Ого! Это ещё больнее, чем в моём случае, – сразу две потери…

Мухина утвердительно кивнула, но её глаза при этом светились добротой.

Елена была шокирована и не знала, что и думать. Но где-то глубоко в душе она поверила этой пожилой женщине, оказавшейся рядом с ней в трудную минуту.

На её губах заиграла улыбка: ей не придётся гнобить себя. Никаких бессонных ночей. Правильно говорят, что всё, что ни делается, делается к лучшему. На Луне она обретёт душевный покой, единение – это то, что ей сейчас нужно. В её глазах вспыхнул дьявольский огонёк…

– А знаешь, Лена, пойдём-ка ко мне в гости, я живу рядом. Посидим, попьём чаю, и я расскажу тебе, как там на Луне…

– В квартире у меня всё по-простецки, много ли мне одной надо, – как бы оправдываясь, сказала Мухина, вставляя ключ в замочную скважину.

Они вошли в небольшую и узкую прихожую. «Такая же “сталинка”, как у моего деда», – мелькнуло в сознании Елены, как только она завидела высокий потолок и распашные межкомнатные двери.

Гостиная комната ослепила их снопом жёлтых солнечных лучей, ворвавшихся в старинные окна. На стенах высветились многочисленные портреты, картины и фотографии в рамках, развешанные в хаотичном порядке.

– Это мир моей Вселенной, в котором я живу уже многие годы: родные, друзья, космические корабли, пейзажи неведомых планет…

– Уютно у вас здесь… У моего деда Семёна такая же уютная «сталинка». Такой же высокий потолок и распашные межкомнатные двери. На стенах тоже картины и фотографии…

– А сколько лет твоему деду?

– В этом году будет шестьдесят…

Мухина улыбнулась.

– Так он мой ровесник. Наверное, он, как и я, порой «гусей гоняет»?

Елена рассмеялась.

– Бывает, но редко. Иногда сидит и думает, было это у него

в жизни на самом деле или он это придумал. Он ведь у меня писатель-фантаст. И озарение по поводу развития сюжета приходит к нему, как правило, ночью.

– У меня бывает то же самое. Порой понять не могу, видела ли я это в космосе или сама надумала во сне. Вот так и развлекаюсь… Я ведь на пенсию ушла рано – в сорок пять лет. Сейчас пишу научные статьи, читаю в ЦУПе лекции…

Над камином в углу комнаты Елена заметила портрет молодой девушки в лётной форме, стоявшей у боевого истребителя со шлемом в руке, и подошла к нему. Ладная фигурка, лучистая улыбка на лице и ямочки на щёчках – всё это, несмотря на неправильность отдельных черт, дышало необыкновенной, гармоничной красотой.

– Вы здесь красотка. Мой дед, завидя такую красоту, сказал бы: «Такой я отдался бы с визгом».

Мухина громко рассмеялась.

– Это я в молодости, портрет был нарисован моим другом накануне ухода из эскадрильи, – пояснила она.

– Мне нравится этот портрет, чувствуется, что он нарисован с любовью…

– Да, это так и есть… с любовью… только я полюбила не того, кто любил меня, – с грустью в голосе молвила она, удаляясь на кухню.

– Лена, а как фамилия у твоего деда? Вдруг случайно встречу того, кто отдался бы мне с визгом, – донёсся с кухни её голос. Смеётся. – Успела бы хоть губы подкрасить…

Елена расплылась в улыбке.

– Семён Николаевич Разумовский. У него такая же фамилия, как и у меня…

***

Внимание Елены привлекла фотография американских астронавтов на фоне Луны. Она подошла к ней и принялась рассматривать её.

– Это американские парни, они первыми высадились на Луну в 1969 году, – раздалось у неё за спиной. – Хозяйка подкатила тележку с чашками, чайником и печеньем к круглому столу, стоявшему посредине гостиной комнаты. – Их программа «Аполлон» завершилась в 1972 году, на Луне побывали двенадцать американских астронавтов.

– Жаль, что американцы первыми побывали на Луне, – с досадой в голосе отреагировала Елена.

– Садись за стол, чай остывает, – позвала хозяйка.

Елена отодвинула от стола большой деревянный стул с высокой резной спинкой и деловито уселась на него.

– Что касается того, первыми они там побывали или нет, мутная тема, – продолжила Мухина, помешивая ложечкой в чашке. – Американцы много «лунного» наснимали в Голливуде и тем самым дали повод усомниться, что они действительно там были.

Что касается нашего пребывания на Луне, то это тоже мутная история. США пару десятков лет тому назад выложили в медийное пространство документы и фото о своей засекреченной лунной экспедиции «Апполон-18» в 1974 году с двумя астронавтами на борту: Бенджамином Андерсоном и Натаном Уокером. Так вот, эти астронавты сообщили миру об обнаружении в месте своей посадки советского спускаемого модуля «Протон» и тела нашего космонавта.

– Выходит, что мы там появились ранее, чем они?

– Это так, если верить киношной версии американцев, – усмехнулась Мухина. – Согласно ей, причиной гибели нашего космонавта и американских астронавтов был их контакт с «местными», закамуфлированными под лунные камни.

– А кем оказались эти «местные» на самом деле?

– Паукообразными существами, которые сразу же набросились на пришельцев.

– Голливуд любит дурачить, – усмехнулась Елена. – А на

Луне, Татьяна Петровна, страшно?

Мухина отпила глоток из чашки и с улыбкой посмотрела на неё.

– Страшно человеку может быть везде. И это нормальная реакция. Важно понять, что на Луне не курорт – это чужой космический объект, существующий по своим законам, и человеку там априори не должно быть комфортно. Что касается МИК, то она расположена внутри ударного кратера «РосКит».

– А почему выбрали этот кратер, а не равнинное место?

– Этот кратер находится в зоне «вечного солнечного света». Поэтому перепады температуры там меньше. К тому же на дне кратера имеются приличные запасы водяного льда – ценнейшего для Луны ресурса.

– Водяной лёд – это хорошо, жить проще, когда есть вода, – согласилась Елена.

– Самое большое применение лунной воды – это производство ракетного топлива. Как тебе известно, Леночка, основные компоненты воды – водород и кислород – это два самых важных материала, из которых делают топливо для ракет. Ещё несколько лет тому назад ракеты, покидающие Землю, должны были переносить всё топливо, которое им нужно, с собой. Теперь они заправляются, находясь уже в космосе.

– Здорово! А этот кратер глубокий?

Мухина улыбнулась.

– Не очень – немногим более четырёх километров…

– А в диаметре?

– Около двадцати километров…

– Ничего себе местечко, – удивлённо отреагировала Елена.

– Когда я была там, а это было тридцать лет тому назад, – продолжила Мухина, – там, по сути, была пустая Луна, без кислорода, питьевой воды, голубого неба над головой, разнообразной пищи, в общем, всего того, к чему мы так привыкли на Земле. Колонию тогда только начинали возводить

из сборных модулей.