Он проследил направление моего взгляда и смутился.

— Ты так и не успела мне ответить.

Вид у него был слишком виноватый. Тут явно что-то не то.

— Так, массовик-затейник, это ведь ещё не все сюрпризы? Колись давай, — откинулась я на подушку, сверля его подозрительным взглядом.

— Я позвонил твоим родителям. Прости.

— Не-е-е-ет! — простонала я, обессилено закрыв глаза.

Ну вот, сейчас начнётся! Ахи-охи-вздохи. Как ты могла, и так далее. А парень тем временем подошёл к дверям.

— Обошлось без грозы, — подмигнул кому-то Дэн, пропуская его в палату.

А я смотрела на вошедших родителей, и мне было так тепло-тепло. Оба светловолосые, голубоглазые, красивые — с них бы ангелов писать честное слово! Мама присела рядом на кровать, обняв меня, а отец стоял рядом и с нежностью и снисходительностью смотрел на нас. Его счастливая улыбка — как я могла забыть, как она прекрасна, каким счастьем она всегда наполняет меня.

— Всё это, конечно, замечательно, — доктор, появившийся совершенно бесшумно, подошёл к окну, старательно избегая солнечного потока, врывавшегося в помещение, и прикрыл жалюзи, затеняя комнату, а потом подошёл ко мне. — Но сильно переутомляться ей пока нельзя.

Он преувеличенно бодро улыбался, глядя на меня, но я видела в его льдисто-голубых глазах грусть. Он был очень молод. Наверное, аспирант какой-нибудь.

— Как вы себя чувствуете?

Я прислушалась к своим ощущениям.

— Да вроде хорошо.

— Здесь не болит? — кончики пальцев коснулись моей груди в районе солнечного сплетения, и меня просто пронзило холодом от этого прикосновения.

Я смотрела в его прозрачные глаза и не могла отвести взгляд.

— Нет.

— Это хорошо, — улыбнулся он.

И всё равно мне чудилась в его улыбке боль и грусть.

— Почему?

Пауза. Томительная пауза. Ну скажи!

Он отвёл взгляд.

— Именно сюда пришёлся удар машины, сбившей вас, — он отвернулся и встал.

— А вы мне разве пульс не померите? — я протянула к нему руку.

Не знаю почему, но мне казалось важным, чтобы он коснулся моей руки, чтобы наши пальцы сплелись… Неосознанное движение в мою сторону, но потом доктор поспешно отдёрнул руку, стараясь не коснуться моего запястья.

— Незачем. Аппарат, — снисходительно улыбнулся он. — На нём отображаются все жизненно важные показатели. Пульс в том числе… У вас есть ещё десять минут, — кивнул он родителям и Дэну и торопливо покинул палату.

Он уходил, а мне хотелось бежать за ним вслед почему-то. Где-то в груди противно ныло.

Обозвав себя мнительной дурочкой, я перевела взгляд на родных.

— Отдыхай, — улыбнулся отец, погладив меня по волосам и поцеловав в лоб. — Мы с мамой придём ещё после обеда.

Они тоже вышли, оглянувшись в дверях. Я улыбнулась и помахала им рукой. Дэн снова приоткрыл окно, впуская солнечный свет. А я молчала и думала о том, что произошло, и о том, что происходит сейчас. Я не знала, что ответить на его предложение. В голове была сплошная путаница образов, мыслей, воспоминаний. Таких туманных и непонятных. Непроизвольно я взглянула на левое запястье. Зачем я это сделала? Там что-то должно быть?

Откинувшись на подушку, я закрыла глаза. Странно, я так устала. Скорее всего, от этой неразберихи в голове. Я никак не могла вспомнить что-то очень важное. Усталость свинцовым одеялом придавила меня к кровати, сделав моё тело ватным, а мысли густыми и неподатливыми. Сознание медленно погружалось в сон. Чьи-то заботливые руки укрыли меня.

Здесь кто-то есть? Ах да, Дэн же остался. Зачем он сидит здесь? Он разве не знает, что я не могу выйти за него замуж? Я ведь замужем.

Стоп, как это я замужем?

Сонливость как рукой сняло. Резко открыв глаза, я села на кровати. Дэн изумлённо смотрел на меня.

— Артём, — спросила я. — Где Тёмный?

Заминка. А потом парень осторожно спросил:

— Какой Артём, Цветочек? Ты о ком сейчас говоришь?

— Цветочек? — переспросила я. — Светлана или Маргарита?

Мы с Димкой смотрели в глаза друг друга. Он с искренним недоумением, а я с зарождающейся паникой.

Нет! Это не может быть лишь игрой моего воображения! Но ведь доктор — Темериус, он подошёл к окну так, чтобы не попасть под солнечные лучи! И так и не коснулся меня, потому что знал: если он это сделает, то на моём запястье проявится брачный браслет.

Или я ошибаюсь, и во всём действительно виновато мое буйное воображение? Как узнать, что правда?

Глядя в глаза Дэна, я понимала, что он и сам не в курсе того, что творится здесь. Или очень умело притворяется.

— Тебе надо отдохнуть, — мягко сказал Дэн, пытаясь уложить меня обратно на подушку.

— Прости, Дэн, — пробормотала я, — но я должна знать.

Вывернувшись из его объятий, я встала с кровати и уже хотела выйти в коридор.

У зеркала я остановилась. Нет, когда я была Светланой, то была совсем другой. Невысокая, сероглазая, можно было сказать, что я выгляжу почти как Маргарет в теле Светолики, если бы не глаза, опять поменявшие цвет, и волосы, которые вместо золота сияли серебром. Я коснулась своих волос, заворожено глядя на своё отражение.

— Совсем седая, — вырвалось у меня.

— Зато жива.

Я обернулась. Они были тут все трое. Светозар у окна, Темериус в дверях — подальше от солнечного света, Дмитрий у моей кровати. Отец, любимый и друг. Мгновенно вспомнился тот сон.

— Только не заставляйте меня делать выбор, — покачала я головой.

Все трое переглянулись…

========== Армагедец нам точно не грозит… ==========

Темериус

— Маргарет, нам пора!

До чего несносная девчонка! Знает же, что нам срочно нужно идти, и специально собирается медленно и неторопливо. Но вот она появилась в дверях, и я как всегда замер, любуясь ей. Бледная кожа, тонкие черты лица, алые глаза и чёрные кудри шёлковых волос. Истинная Тёмная, она была прекрасна!

— А дедушка и Светлячок придут?

Она была копией матери, какой она должна была бы быть. Мысли о Светлане как всегда всколыхнули какую-то болезненную пустоту где-то глубоко внутри, куда я спрятал свою боль. Я никак не мог свыкнуться с её потерей…

— Куда же мы без них? — я взял дочь на руки и активизировал портал до леса.

Светозар

— Нам уже пора? — Светолика, ухватив меня за руку, потянула в сторону двери.

А я смотрел на девочку, и улыбался: голубоглазая, золотоволосая, румяные щёчки и губки, по виду настоящий ангелочек — просто копия матери в детстве. Егоза и непоседа, она тем не менее была полна света и доброты.

— Дедушка, идём! Я так соскучилась по папе и Марго!

— Идём, идём, непоседа, — улыбнулся я, погладив её по волосам.

Подняв внучку на руки, я перенёс нас обоих в лес.

Дмитрий

Я смотрел на зеркальную гладь озера, а перед глазами оживали картины прошлого.

Эту девочку я увидел тогда в больнице. Мне было десять лет, а ей пять. Она сидела у окна и смотрела на улицу. Просто сидела, не шевелясь, и просто смотрела. Не знаю, что там так привлекло её внимание — обычный больничный двор, где никого в тот момент не было. Но девочка целый час, если не больше, таращилась туда. Она вообще была странной. Всегда одна, всегда такая потерянная, отстранённая. Те, кто был в больнице дольше меня, громким шёпотом «по большому секрету» рассказали, что эта девочка живёт в больнице уже целый год, и никто её не забирает. Как всегда детские страшилки оказались слегка преувеличенными. Когда я познакомился со Светланой, оказалось, что в больнице она находится около полугода, из которых месяца четыре её переводили из отделения в отделение, восстанавливая после аварии. А два месяца — да, она «жила» в детском отделении, пока органы опеки совместно с полицией искали её родителей и оформляли девочке все документы. Мы удивительно быстро нашли с ней общий язык, что было несколько странно, потому что до меня замкнутая девочка общаться ни с кем не хотела. И только в моём присутствии на её лице появлялась улыбка.