— Тише-тише, девочка моя, всё уже хорошо. Это больно, моя хорошая, но это пройдёт, — шептал такой знакомый голос.

Я подняла голову и встретилась с встревоженным взглядом голубых глаз. «Забавно, у них обоих голубые глаза — некстати мелькнуло в голове, — но у одного они льдисто-голубые, холодные и прозрачные как сама зима, а у другого — насыщенного цвета летнего неба, согретого солнцем».

— Папа, — прошептала я и спрятала голову на его груди, обнимая в ответ.

Как же хорошо сидеть на его коленях, наслаждаясь теплом его объятий — роскошь, недоступная мне вот уже двадцать лет!

Из этого счастья меня выдернуло наблюдение одного из светлых:

— Барьера больше нет!

Это сигнал для всех них. Они устремились в мир людей, чтобы исправить всё то, что успели натворить тут Тёмные. Тёмные бросились за ними вдогонку, и в лесу остались только мы трое. Я, Светозар и Темериус, который решительно подошёл к нам. Склонившись, он протянул руку, за которую я ухватилась. Вампир резко рванул меня к себе и отошёл на шаг, удерживая меня в кольце своих рук, не сводя настороженного взгляда со Светозара.

— Неожиданно, — неохотно признал он. — Мне всегда казалось, что ты мой соперник.

— Как видишь, нет, — снисходительно улыбнулся Светлый, поднимаясь на ноги и приводя себя в порядок.

— И всё равно, она моя жена!

— Я знаю. Равно как и то, что она счастлива с тобой рядом. Я почувствовал это сейчас, когда помогал ей справиться с болью обретения воспоминаний. Не буду отрицать, я хотел тебя убить ради её спасения, но теперь я понимаю, что этим только бы навредил ещё больше, — Светозар перевёл нежный взгляд на меня. — Она давно уже не Светолика. Но и не Маргарет. Они обе живут в ней, и мы с тобой не в силах это изменить. Только принять её такой, какая она есть. Только помочь ей справиться и со своей Тьмой, и со своим Светом. Вражда между нами бессмысленна, раз появилось нечто, объединяющее нас.

Темериус молчал. Я тоже. Было очень трудно решить, что делать дальше. А как же извечная проблема выбора и деление мира на два лагеря? Да даже эта война, в конце концов!

— Предлагаю перемирие, — улыбнулся Светозар.

А я вдруг почувствовала, как же невыносимо устала. Темериус без труда прочитал моё состояние — сейчас я была не в силах выставлять мысленные щиты, и поднял меня на руки:

— Ей надо отдохнуть.

— Если ты отнесёшь её в Тёмный мир, — торопливо сказал Светозар, — то только навредишь ей. Ты же сам чувствуешь: сейчас Света в ней больше.

Так, пока они снова не начали спорить, я решила вмешаться:

— Я жутко голодна, предлагаю навестить ближайшее кафе.

Просяще я взглянула на вампира, и он неохотно поставил меня на ноги.

— Война войной, а обед по расписанию, — подмигнула я, шагнув в сторону.

Из-за деревьев размытыми тенями ко мне метнулись двое.

— Двуличная лживая тварь!

Никто не успел ничего сделать. Все, оцепенев, стояли и смотрели на то, как моё тело пронзили сразу два клинка. Угольно-чёрный вошёл в спину и вышел из груди, ослепительно белый — наоборот.

— Вольдемар, — криво улыбнулась я, даже не оборачиваясь на Т’Эдербелина, — ты всегда был мастером по ударам в спину.

А сама смотрела в глаза Светлого, которого тогда не добила. Светояр, да?

Два отчаянных крика слились в один рёв двух смертельно раненых зверей. Словно ураган налетел на Светлого Темериус. Словно бешеный лев, набросился на Тёмного Светозар.

А я стояла, не в силах шевельнуться. Мне почему-то не было больно. Только какое-то детское удивление и недоумение: как так? Ведь всё же уже закончилось. За что теперь-то, после того, как я вспомнила всё? После того, как мы все помирились? Неужели сейчас всё начнётся снова? Глупо. Как же глупо! Пережить столько всего и так глупо погибнуть…

Я взглянула в последний раз в их глаза — тех, кого я так любила. Темериуса и Светозара — моего мужа и моего отца.

— Правильно, — попыталась улыбнуться я. Кажется, улыбка вышла несколько кривоватой. — Всё правильно.

Глаза мои закрылись, и меня приняла в свои объятья тьма…

========== Как узнать, что правда? ==========

Тьма.

Прародительница.

Она приняла меня.

Я была во Тьме. Здесь и нигде. Не было страха, не было боли. Тьма уютно обволакивала меня и баюкала, словно родная мать. Мне было так хорошо и тепло…

Если бы не эти голоса где-то далеко-далеко на границе слышимости. Двое о чём-то спорили. Голоса эти были смутно знакомыми. Я когда-то знала их, но вспомнить не могла.

— Она умирает.

— Я не дам ей этого сделать!

— Ты должен отпустить её.

— НЕТ!

— Я могу её спасти.

— Я её тебе не отдам.

— Ты должен вернуть её Хранителю.

— Я сказал нет!

— Дмитрий — сильный донор. Я не случайно назначил его её Хранителем. Только он сейчас может помочь ей, понимаешь?

— Она моя!

— Что движет тобой? Алчность или любовь?

— Уйди!

— Если ты её любишь, ты должен её отпустить. Только так её можно спасти.

Судя по тону, спор этих двоих становился всё более яростным, но звук становился всё тише и тише, словно кто-то старательно убавлял его. Тьма гасила всё звуки, и я парила в её невесомости, всё более растворяясь в ней…

Резкая вспышка ослепительного Света.

Мгновение, но такое будоражащее. Что это было?

Ещё одна через какой-то промежуток времени.

И снова Тьма.

Свет.

Прародитель.

Он снова возник, пронзая меня, словно ток.

После очередной вспышки Света я заметила, что во Тьме появилась тоненькая зелёная ниточка, она двигалась у меня перед глазами по прямой слева направо.

Вспышка света пронзила ниточку зигзагом, заставила перестать быть прямой, встрепенуться.

А потом снова вернуться к исходному состоянию.

И снова. Вспышка и зигзаг на прямой.

И снова.

И снова.

Что-то это мне напоминало. Но что?

Тьма, казалось, возмущённо сопела. Сверкала на возмутителя спокойствия бездонными глазами. Вцеплялась в меня изо всех сил, не желая отпускать.

«Пора, — казалось, уговаривал Свет. Не столько меня, сколько её. — Мир огромен. В материнской утробе не просидишь свою жизнь».

Вспышки света.

Зигзаги на прямой.

Ритмичный стук.

Кажется, я знаю, что это такое! Биение сердца. Моего сердца.

И как только пришло понимание, Тьма вокруг взорвалась ярким Светом. И одно превратилось в другое. А я и не знала, что они так умеют — становиться друг другом. Я не успела подивиться такой метаморфозе и открыла глаза.

***

Белый потолок, просторная комната в светлых оттенках, залитая солнечным светом. Какой-то противный стук над ухом раздражал ровно до тех пор, пока я не поняла, что это аппарат, контролирующий биение моего сердца. Теперь всё стало ясно. Это больничная палата. Но почему я в больнице? Что случилось?

Казалось таким нелепым, что я в такой прекрасный солнечный день, когда за окном безбрежно-голубое небо и лёгкие перья облаков, прихожу в себя в больнице. Что со мной случилось? Память не спешила открывать мне доступ к воспоминаниям.

Я повернула голову и наткнулась взглядом на парня, сидящего у моей кровати. Он сосредоточенно читал книгу, забавно хмурясь. Уловив краем глаза движение, он поднял голову, и я узнала его.

— Цветочек! — расцвела на губах Димки широченная улыбка.

Стоп, Димки? Почему мне отчаянно хочется назвать его Дэном?

— Дим? Дэн? — неуверенно спросила я.

Он подскочил ко мне.

— Ну наконец-то! Мы уж начали думать, что ты никогда из комы не выберешься.

— Мы?.. А что произошло?

И тут мой взгляд наткнулся на небольшую бархатную коробочку, лежащую на тумбочке у моей кровати. И я вспомнила предложение Дэна в парке, последним воспоминанием после которого была машина, которая неслась на нас.

— Меня сбила машина? После того, как ты…