Они практически не помогали.
Впрочем, когда в половине двенадцатого Люда вышла в гостиную, в блоке уже царила густая и спокойная тишина. Прислушавшись и не уловив ничего подозрительного, Люда вышла в коридор и направилась к лифту. Марго уже была там, задумчиво ковыряя побелку на стене.
— Тебе зачем туда? — поинтересовалась Люда, открывая входную дверь в бывшее обиталище Черникова. Марго замялась — видно, она не успела придумать объяснение, и Люда добавила: — Только не надо рассказывать, что ты там забыла любимую заколку.
Пустой блок встретил их странной, какой-то спрессованной тишью. Общежитие еще не спало — откуда-то снизу доносилась музыка и хохот, в душевых лилась вода, на кухоньках заканчивали поздний ужин — но стоило закрыть дверь, как все звуки отрезало, и на мгновение Люде показалось, что она оглохла. Справившись с волнением и пошарив по стене, Люда включила свет в коридоре — этого было достаточно, чтобы развеять мрак, и в то же время не привлечь ненужного внимания — и спросила снова:
— Итак? Какой у тебя интерес?
Марго помолчала, грустно улыбаясь. Заглянув на кухню, она убедилась, что там никого нет, и негромко откликнулась:
— Понимаете, Людмила Васильевна… Я сначала думала, что это Шура во всем виноват. И в Прорыве перед первым сентября, и уж в червях-то точно. А потом мы начали встречаться, и я поняла, что он не такой плохой, как тут все думают, — вздохнув, Марго прошла по гостиной и подергала ручку двери, ведущей в спальню. Разумеется, заперто. — Короче, я хочу узнать правду. А Шура знает если не все, то многое.
Люда прошла через гостиную и отперла дверь в спальню. Обстановка здесь была такой же, как и в ее комнате — исключение составляло огромное старое зеркало напротив кровати. «Интересно, как он его привез», — подумала Люда и спросила:
— И как же ты собиралась действовать?
Марго поежилась. Похоже, нечто, затаившееся в тишине, действовало на нее подавляюще.
— Этого зеркала тут раньше не было, — заметила она. — А как собиралась… Есть такое заклинание, Нитка Адрианы. Бросаешь клубочек, и он ведет тебя по следам человека. Как в сказке: крутится яблочко на тарелочке… Я бы увидела все, что Шура делал в общежитии, но сами понимаете, пускать за ним клубок, когда он прямо здесь…
— Нитка Ариадны, — задумчиво поправила Люда. Таинственная зеркальная гладь делала их отражения размытыми, темно-зелеными, словно студентка и преподавательница смотрели из-под толщи воды.
— Адрианы, — повторила Марго. — Адриана Симонова изобрела заклинание.
Люда кивнула и протянула руку к своему отражению. Прикосновение к стеклу отдалось щекочущими уколами тока по кончикам пальцев. Тьма, кажется, стала еще гуще: покосившись в сторону, Люда заметила, что тусклая полоса света больше не падает в спальню из гостиной. Непроглядный мрак облепил окна, не пропуская свет фонарей. Когда Марго испуганно вцепилась в ее руку, Люда чуть не взвизгнула от накатившего ужаса.
— Ближе… — прозвучал хриплый шепот. — Ближе, Люда. Я вас не вижу.
И Люда сделала шаг вперед.
Глава 12
Зеркало
Кроме холода, охватившего ее тело, не было ничего. Люда стремительно летела куда-то вниз, в черный колодец без дна, и чувствовала, как медленно и неотвратимо превращается в кусок льда. Потом она вдруг упала на что-то твердое и раскололась в пыль и крошево — это было почти не больно и почему-то очень обидно.
— Ага, хорошо, — сказал Шура где-то над ней. — Первый переход, да?
Неожиданно Люда поняла, что давно никуда не падает и уж точно не разбивается на мелкие ледяные осколки — она сидела на диване, сжимала в руках стакан воды с корвалолом, а чуть поодаль негромко стонала Марго, запрокинув голову и зажимая пальцами окровавленный нос. Кругом была тьма: клубясь грязными клочьями дыма, она подступала к дивану, и Люда не видела, что скрывается за ней.
— Выпей, выпей, — рука Шуры вынырнула из тьмы и подтолкнула стакан вверх, к губам. Люда послушно сделала несколько глотков, и прохладное маслянистое прикосновение к губам освежило ее и взбодрило. Недовольно заворчав, тьма откатилась от дивана и медленно рассеялась: Люда увидела, что находится в дорого и вместе с тем довольно аскетично обставленной гостиной. За панорамным окном была ночь и огромный город, расцвеченный множеством красок.
— Лучше? — Шура неслышно обошел диван и опустился в кресло возле окна. Тьма шевельнулась, послушно обтекая его тело и мягко размывая очертания и цвета. Пожалуй, это было к лучшему: насколько успела рассмотреть Люда, сегодня Шура выглядел гораздо хуже, чем вчера.
— Лучше, — кивнула Люда. — Где мы?
— У меня дома, — ответил Шура. — В Москве.
— В Москве? — гнусаво переспросила Марго. Потеки крови на лице придавали ей жуткое сходство с уродливой маской. Шура указал куда-то в сторону и произнес:
— Там салфетки в коробке, возьми.
Марго со вздохом подняла с пола большую пластиковую коробку и вынула несколько влажных салфеток. Люда подумала, что, возможно, все складывается не так плохо, как ей показалось сначала: во всяком случае, они с Марго все еще живы и здоровы, переход через зеркало их не изувечил, а Шура пока вроде бы не собирается делать с ними ничего плохого.
— Я бы вам кофе предложил, — с извиняющимися нотками в голосе промолвил Шура. — Но вам еще домой отправляться, так что, пожалуй, не надо.
— Как ты? — с искренней заботой спросила Марго. Было видно, что нынешнее состояние Шуры тревожит ее до глубины души — Люда обнаружила, что ощущает какую-то смутную неловкость, будто мешает студентке и ее бывшему преподавателю быть по-настоящему искренними.
Шура неопределенно пожал плечами.
— Пока жив, — ответил он. — Знаменский, конечно, тот еще тип, и холопы его не лучше. Но и я не лыком шит…
Люда подумала, что глупо было бы сомневаться в способностях Шуры после того, как он перетащил через зеркало двоих буквально через пару дней после сложнейшей операции.
— Расскажи нам, — спокойно и твердо сказала Люда. — Расскажи, как все было.
Черников очень неприятно усмехнулся.
— Если я расскажу вам все, что знаю, вас убьют быстрее, чем вы скажете «Ах», — глухо произнес он. — Моя проблема как раз в том, что когда-то давно я стал носителем информации не своего уровня — и после этого меня прибрал к рукам Знаменский. Нужны подробности, кто это?
Люда и Марго одновременно кивнули. Рука Шуры медленно поднялась к виску и так же медленно опустилась: в этом простеньком движении было что-то непостижимо жуткое.
— Всеволод Ильич Знаменский — посредник между Советом магов и правительством людей, — промолвил Шура. — Очень матерый и опытный интриган, который уже много лет балансирует и в нашей, и в людской власти и умудряется не падать. Так вышло, что мы знакомы с ним уже десять лет… и эти чипы, — Черников осторожно прикоснулся ко лбу, — его работа. Мы сотрудничали в самых разных сферах, и в итоге у меня накопилась критическая масса знаний. Такая, с которой не живут.
Люде почему-то снова стало холодно, будто чья-то невидимая рука опять схватила ее за футболку на груди и потянула в зеркальную глубину.
— Типа мавр сделал свое дело? — подала голос Марго. Люде было страшно смотреть на нее: побледневшее лицо девушки было искажено самым настоящим страданием.
Шура кивнул.
— Вроде того. Но Знаменский не стал бы действовать грубо, — он было засмеялся, но тотчас же зашелся в хриплом кашле. Потом, когда глухое влажное бульканье иссякло, Черников продолжал: — Эти черви — разработка его института по заказу человеческого правительства. Делает магов очень внушаемыми к чужому воздействию, и это правильно. Мы по своей природе бунтари, которые не будут ни перед кем гнуть спину. А людям во власти нужны другие маги, покорные и тихие. Не задающие вопросов.
— Потому что если они будут задавать вопросы и возмущаться, их сразу же лишат сил, — проговорила Люда. Шура посмотрел на нее с уважением: так, как смотрят на того, кто намного выше и значительнее тебя.
