И вот люди съезжаются в эти оазисы, оставляют автомобили на стоянках – и часами гуляют, сидят в кафе, читают газеты, работают на лептопах и ноутбуках, ходят по магазинам, слушают бродячие оркестры, глядят на музыкальные фонтаны – и отдыхают душой.

Некая имитация нормального города… Ну, что же. Лучше, чем ничего.

– Вы любили Фрэнка Франклина?

За такое начало разговора любой профессионал осудил бы Сандру. А подготовительный период? А привыкание к собеседнику? А прелюдия? Но Сандра занималась своим делом уже много лет, начинала практику в лос-анджелесской тюрьме «Две башни», до приходя в Группу выезжала консультантом на сложные случаи по всей Калифорнии. И с определенных пор она поняла, что правила существуют для того, чтобы их выполнять, конечно. Но иногда – для того, чтобы нарушать их намеренно, с полной уверенностью в себе и с сознанием, что ты поступаешь верно.

В данном случае именно так оно и было. Еще готовясь к встрече по данным, которые собрал информационный гуру Группы – Ким, Сандра уверилась, что перед ней женщина, для которой прелюдии не нужны. Первые чисто внешние впечатления как будто подтверждали именно это.

Да, Илона не удивилась и не оскорбилась. Ответила почти без задержки – но Сандра ждала какого угодно ответа, только не этого.

– А вы сами вообще кого-нибудь любили? – спросила Илона Фаркаш. Просто спросила – безо всякого вызова, без всякого намека на агрессию. На Сандру она по-прежнему не глядела – хрустальные фонтанные капли, падающие на поверхность, казалось, занимают всё ее внимание.

Сандра помолчала, привыкая к услышанному. Ну, ладно – женский разговор – значит, женский разговор. Сколько тысяч таких разговоров она провела? – не сосчитаешь.

– Пожалуй, да. Один раз…Давно уже.

Илона поглядела на Сандру внимательно.

– А вы молодец. Не врёте. Во всяком случае, – поправилась она, – стараетесь не врать… Ну, вот и я тоже, если любила – то только один раз. И давно. И это к нашему разговору, как я понимаю, никакого отношения не имеет.

– Ладно, давайте сформулируем иначе. Какие у вас были отношения с Фрэнком – так пойдет?

Илона мотнула головой.

– По большей части – хорошие, даже очень хорошие. До недавнего времени.

– Что он был за человек?

– Знаете, я бы сказала… аккуратный – хотя смешно так говорить о человеке, с которым три года жила как с мужем. Вы вот со сколькими женщинами беседовали – а поручиться могу – так, как я – вам о своих мужиках никто не говорил. Подтверждаете?

Сандра с готовностью кивнула. Пожалуй, действительно – никто.

– Но уточните… За этим словом могут скрываться очень разные вещи…

– Фрэнк… Он очень заботился о том, как он выглядит. У него была прическа – как у эстрадного певца семидесятых годов – я таких у отца на открытках видела. А ля Элвис Пресли! И в бизнесе, – продолжала Илона, – он был успешен именно благодаря сочетанию этих качеств – отсуствию мелочности – и всё же аккуратности почти микроскопической. Так в нем это уживалось.

Телефон Сандры заиграл «Yesterday». Она извинилась и ответила на вызов. Звонил Потемкин. Просил зайти к нему, когда закончится разговор с Илоной. Сандра подтвердила время и собралась было вернуться к разговору с Фаркаш, но мысли её вертелись вокруг звонка. Алек – кажется, так он просил себя называть. Фамилию его, убей, не выговорить… Сандра и сама не знала, чем этот крепкий светловолосый человек с черными бровями и усами, с раздвоенным твердым подбородком так ей запомнился. Она ему понравилась? Почти наверняка. Но консультант Амальдено привыкла, что именно так относятся к ней мужчины. Никаких признаков ухаживаний – ни прямых, ни косвенных – не было с его стороны. А сама Сандра (надо же!) время от времени возвращалась к нему мысленно. А уж это было на неё никак не похоже…

– А за что Франклина убили, вы не знаете! – продолжала между тем Илона Фаркаш. И консультант Амальдено, сделав усилие, вернулась к действительности.

– Хорошо! А вы? Вы знаете, за что его убили?

– Я не знаю деталей, но в принципе я совсем не удивлена.

Сандра выдержала паузу.

– Я обязана вас спросить, – произнесла она медленно. – Где вы были в этот вторник с семи до десяти вечера?

– Думаете, я его убила? – криво усмехнулась Илона. – Я, может быть, с удовольствием бы…Но я – не по этой части.

– Мне повторить вопрос?

– Не надо. Во вторник вечером я была дома. Со мной была моя служанка Сильвия, иногда я прошу ее задержаться.

– Еще кто-то вас видел в это время?

– Никто, наверное. Ой, нет! Сосед заходил, Брайан, где-то между девятью и десятью. Он у нас в совете директоров нашего комплекса. Собираются менять покрытие на дорожках…Точно. Он просил, чтобы я его поддержала на собрании. А мне всё равно – поддержу, почему нет? Он – славный парень.

– Хорошо, проверим…

И Сандра вернулась к разговору.

– Так почему же убийство Франклина вас не удивило?

– Потому, что этот бизнес – по природе своей дело нечистое. Только не начинайте мне рассказывать, какие бывают благородные бизнесмены и как отрадно влияет бизнес на нашу действительность. Кормите этими сказками детей и недоумков.

– В том, что вы говорите, чувствуется личная обида. Фрэнк дал для этого повод?

– Смотрите: у нас два года всё было настолько идеально, что Фрэнк хотел на мне жениться. Он делился со мной такими секретами бизнеса, о которых многие его деловые партнеры не знали.

– Например?

– Проверяете? Ладно, навскидку: известно вам, что Фрэнк из каждой поездки отсюда вез в ЮАР многие сотни тысяч долларов наличными? Что он налаживал тут безналоговую торговлю золотом, а разницу присваивал?

– Ну, насчет наличности я сильно сомневаюсь… – Сандра покачала головой. Она прекрасно помнила, что говорил Хопкинс на совещании о том, что Франклин вывозит наличность. Но раз Илона думает, что собеседница не в курсе, пусть рассказывает.

– А вы не сомневайтесь. В последние поездки Фрэнка я эту наличность сама паковала. Могу вам сказать, сколько весят триста тысяч долларов. Или полмиллиона. А вы это знаете? Нет! Вы и понятия об этом не имеете… – Илона разгорячилась. – А знаете вы, что вот сейчас, когда мы с вами разговариваем, сотни тысяч долларов наличными идут самой обычной почтой или UPS, упакованные в обычные картонные ящики. Как… как консервы какие-нибудь. И приходят они в какую-то небольшую фирму, в даунтаун Лос-Анджелеса. И оттуда исчезают бесследно.

– Как занятно… – протянула Сандра, стремясь не выказать интереса. – И что же это за чудесные превращения такие?

Но Илона уже спохватилась:

– Насчет остального – разберетесь, если захотите. То, что я вам сказала – только пару штрихов, навскидку. А так – я даже книгу собираюсь писать, называется «Грязное золото». Хорошее название?

– Фрэнк вас обидел?

– Не надо говорить женщине, что ты на ней собираешься жениться, и в это же время подбирать каких-то шлюшек. И летать с ними на чьих-то личных самолетах на частные острова, которые мне и не снились. Прежде он был другим, уж поверьте мне.

– Так кто же эта его новая дама?

– Какая-то шлюха. Только дорогая. Они себя, конечно, так не называют, но по сути это ничего не меняет. Зовут её, кажется, Глостер…

– А профессия? – Сандра встретила раздраженный взгляд Илоны и не отвела глаз. – Я имею в виду – официально. Она же не в порно-бизнесе работает, эта Глостер?

– А могла бы, – пробурчала Илона. – Этим сучкам наглости не занимать. Она даже мне угрожала, если хотите знать.

– Как именно?

– Звонки анонимные… Тексты с одноразовых телефонов. Но я ее игорировала. Я всё равно сильнее, чем она!

Сандра выдержала паузу, проверяя себя – стоит ли задавать вопрос? И решилась все-таки.

– Илона, но ведь большую часть времени вы были в Лос-Анджелесе одна. Жили в квартире, которую оплачивал Фрэнк, вообще жили на его средства, так? И он вас не ревновал? У вас ведь наверняка за эти годы были поклонники – вы молоды, вы красивы… – Может, и были, может, и нет, – сказала Илона равнодушно, – но правила, которые мы с Фрэнком совместно установили, я не нарушала.