Холод.
Холод, который подкрадывался из темноты неосвещенных углов зала.
Локи!
— Стойте здесь, — приказал Тор, стремительным шагом выходя в галерею дворца.
— Тор! — крикнула Сиф, бросаясь за ним вслед, но Громовержец остановил ее твердым взглядом.
— Стой здесь! — приказал он, и подруга не посмела его ослушаться — таким властным и серьезным был его голос.
Все, что касается его брата, касается в первую очередь его самого. Это только их личное дело. И Тор никому не позволит вмешиваться в это.
Если и придется убить Локи, он сделает это сам.
— Тебе этого не остановить! — крикнул Локи, едва завидев брата.
Тор замер, не зная, что ему сделать. Радужный Мост замерзал на его глазах, и сам Хеймдалль стоял рядом с Локи застывшей ледяной статуей.
Трикстер смотрел на старшего брата с откровенной злобой. Уголки его губ дрожали, как будто он собирался скривиться в усмешке, но никак не решался этого сделать.
— Тогда ты это остановишь! — крикнул Тор, делая шаг к Локи. Бог Коварства подался ему навстречу.
— Только когда Мост разорвет Йотунхейм! — выплюнул он ему в лицо, и Тор, не выдержав, метнул в него Мьёльнир.
Локи резво отскочил в сторону.
— Это безумие! — закричал Тор, отчаянно пытаясь вразумить трикстера. — Йотунхейм и так почти уничтожен! Если ты не остановишь Мост, могут разрушиться другие миры!
— Мне плевать на другие миры! — выкрикнул Локи, пятясь от Громовержца. — В Йотунхейме еще остались те монстры, которые убили всех, помнишь?
Локи усмехался зло и самоуверенно, с маниакальной жестокостью выкрикивая эти слова, насквозь пропитанные ядом.
— Или ты уже забыл, как войско Хелы уничтожило воительниц? О, я тебе напомню…
Молот сбил его с ног прежде, чем Локи успел договорить. Бог Коварства тяжело упал на спину и какое-то время лежал неподвижно.
Тор подошел ближе. Вокруг них все рушилось, мечущийся яркий свет всполохами разрезал бесконечное небо, а они вдвоем стояли на Радужном Мосту, и вокруг них не было ни души.
— Тебе это не остановить! — повторил Локи, обнажая зубы в широкой усмешке.
Он изо всех сил старался сейчас уничтожить свое прошлое. Мир, в котором он родился. Мир, который он ненавидел всей душой.
Тор замахнулся Мьёльниром и обрушил тяжелое оружие на Биврёст. Все вокруг задрожало, и Громовержец с тоской и отчаянием обернулся на брата.
— Это все твоя вина! — крикнул он, занося руку для нового удара.
— Что ты делаешь?! — завопил Локи, подскакивая к Тору, чтобы остановить его. Следующий удар молота, обрушившийся на Мост, стал последним. Их отбросило друг от друга мощной волной, и Тор, больно ударившись головой, на несколько секунд потерял связь с реальным миром.
Он услышал крик и, вскочив на ноги, кинулся к краю разрушенного Моста. Локи висел над бездной, цепляясь пальцами за край Биврёста. Зеленые глаза неотрывно глядели на Тора.
— У меня бы все получилось! — с остервенением крикнул он, срываясь на хрип. — Я мог бы стать тебе равным! Я мог бы все исправить!..
— Локи! — крикнул Тор, протягивая к нему ладонь. — Дай мне руку!
Трикстер загнанно посмотрел на брата.
— Спасешь меня, чтобы я до конца своих дней гнил в тюрьме?! — прошипел он, с ненавистью глядя на Тора. — О, я не доставлю тебе такой радости!..
Тор не успел осознать, что произошло уже в следующую секунду. Локи разжал пальцы и стал падать — медленно, словно во сне. А потом Громовержца ослепила яркая голубая вспышка, которая в один миг поглотила трикстера, и Тор зажмурился. Когда он открыл глаза, его брат уже бесследно исчез.
— Локи, нет! — крикнул Тор, и его крик эхом разнесся на много миль вокруг.
Он остался один на полуразрушенном Радужном Мосту в полуразрушенном мире.
Комментарий к 35. Бой со смертью Друзья!
Я уезжаю на две недели, и в том месте, куда я еду, совершенно точно не будет ни сил, ни времени на то, чтобы писать и выкладывать новые главы. Я вернусь в середине июля, и со мной вернется продолжение этой работы.
До встречи через две недели! -
Я вас очень люблю ♡♡♡
====== 36. Последняя страница Асгарда ======
— Удивительно, — как из-под воды донесся до Тора голос Сиф. — Тессеракт пропал бесследно. Вместе с Локи. Чует мое сердце, ничего еще не окончено…
Друзья собрались вместе в комнате Фандрала, которому все еще запрещали выходить из своих покоев. Тор стоял у окна, прислонившись спиной к холодной стене. Он слушал тихий разговор Сиф и остальных, но не мог вникнуть в смысл слов, что они говорили. В его ушах все еще звучал крик брата: «Я мог бы все исправить!..» А перед мысленным взором все еще стояло его искаженное решимостью лицо, исчезающее в сумасбродном сверкании Тессеракта. Такое лицо — жесткое, обозлившееся, со скрытым отчаянием в глубине глаз — бывает только у того, кто решился на что-то страшное и неизбежное. Это выражение глаз брата пугало Тора, и он никак не мог отделаться от мысли, что Локи снова влезет во что-то нехорошее — во что-то, что будет намного страшнее сотрудничества с Хелой.
— Значит, Хелу можно считать поверженной? — неверяще спросил Фандрал. — Даже не верится. После всего, что она сделала…
— Всеотец сильнее ее, — возразил Огун. — Без Тессеракта у нее не было шанса противостоять ему в одиночку.
— Надолго ли продлится ее изгнание на этот раз? — хмуро спросила Сиф словно у самой себя и перевела задумчивый взгляд на Тора.
Громовержец решил сделать вид, что не замечает устремленных на него серых глаз. Говорить об этом ему сейчас совсем не хотелось — усталость свалилась на него, притупив все чувства.
— Теперь все наладится, — уверенно сказал Фандрал, откупоривая бутылку вина, вытянутую из-под своей кровати. — Брось, Сиф. Сейчас уже можно, — грустно улыбнулся он в ответ на предостерегающий взгляд подруги.
Он наполнил бокалы и раздал их друзьям.
— За Вольштагга! — сказал Тор, впервые за все время подав голос.
— И за всех погибших в бою со Смертью! — добавил Огун.
Пустые бокалы с тихим звоном опустились прямо на пол. Все надолго замолчали.
Молчал, казалось, весь Асгард. В тихих сумерках не было слышно привычных звуков, которые всегда отожествлялись у Тора с жизнью во дворце. Не раздавались шаги стражи, не было слышно шуршания юбок горничных, которые убирали золотые коридоры, не пели в саду птицы. Это было похоже на тягостное затишье перед чем-то страшным и неминуемым.
Затишье перед бурей.
— Когда ты отправляешься в Альвхейм? — спросил Фандрал, нарушая эту звенящую тишину.
— Завтра утром, — ответил Тор, апатично глядя в пустоту перед собой.
— Мы поедем с тобой, — мгновенно среагировала Сиф, но Громовержец прервал ее, несильно сжав рукой ее запястье.
— Нет, Сиф. Вы нужны тут.
Альвхейм нуждался в восстановлении после атаки Биврёстом Йотунхейма. Но Асгарду досталось не меньше. Один, не решаясь покинуть главный из Девяти миров, принял решение отправить в Альвхейм Тора.
И Тор не смел ему возразить, как бы ни велико было его желание остаться в Асгарде. Громовержец чувствовал, что, стоит ему только покинуть родной мир, как на Асгард обрушится что-то еще настолько ужасное, что миры не смогут это предотвратить или исправить.
Но выбора у них нет.
— Не унывайте, — подбодрил всех Фандрал, в противоречие своих слов усмехаясь горько и вымученно. — Еще все будет хорошо!
Они снова наполнили бокалы и выпили.
И никто из них не знал, что механизм уничтожения Асгарда уже был запущен, и пророчество началось сбываться.
Тихо.
Тишина давит на уши, и нервы накалены до предела. А все тело ноет от боли. Перемещение прошло не так гладко, как Локи хотелось бы. Тессеракт на его ладони мерцал голубым нежным светом. В кромешном мраке этот свет был единственной путеводной звездочкой для того, кто обрек себя на добровольную погибель. Трикстеру все еще хотелось надеяться на лучшее, но трезво он осознавал, что его шансы выбраться отсюда сведутся к нулю сразу же, как только он совершит хотя бы малейшую ошибку.
