— Сначала я научу тебя пользоваться холодным оружием, — сказала она, кидая Локи нож. Тот, на секунду решив, что наставница просто-напросто хочет его зарезать, испуганно отшатнулся.
— Я умею пользоваться ножом, — прошипел он, уже не стараясь скрыть своих истинных чувств и с отвращением косясь на сверкающее в траве лезвие.
— Мясо резать на тарелке каждый может, — снисходительно фыркнула Фрейя, и Локи задал себе вопрос: зачем ей вообще нужен нож, если она и без него отлично режет своими острыми словами?
— Ну хорошо, — Локи, окончательно выйдя из себя, подобрал нож и встал на ноги. — А где защита?
— Какая защита?
Ага, включила «дурочку».
— Ну… Латы, шлем… Хотя бы щит… — терпеливо объяснил Локи.
— О, — Фрейя кивком головы откинула со лба волосы. — Скажите, Ваше Высочество, какова вероятность того, что на поле брани Ваши враги будут ждать, пока Вы наденете латы?
Локи упрямо сжал губы. Желание кинуться на навязанную воспитательницу росло в геометрической прогрессии.
— Удивите меня, Ваше Высочество, — Фрейя улыбнулась, и Локи, словно только и ждавший этих слов, поудобнее перехватил нож и кинулся на женщину.
Он не смог уловить тот момент, когда Фрейя, отклонившись от удара, сделала ему подсечку. Локи рухнул на землю и так и остался лежать ничком — злой и крайне удивленный. В какую-то секунду в его голове мелькнула мысль о том, что матери не понравится тренировка, если она увидит, как его обучает Фрейя. Он же легко мог упасть на собственный нож. Или разбить себе лицо. Сломать руку, вывихнуть ногу, свернуть шею…
— Вы долго собираетесь лежать, Ваше Высочество? — услышал Локи над головой насмешливо-приторный голос, и этот голос подействовал на него не хуже, чем разряд тока. Он вскочил и снова бросился в атаку.
Фрейя легко, играючи, отбила все его выпады. А потом снова с легкостью уложила младшего принца на лопатки и метнула в его голову нож. Локи зажмурился. А потом, устыдившись, открыл глаза. Нож крепко вошел в землю прямо над его макушкой.
— На поле боя я бы попала аккурат Вам в глаз, — тихо-тихо, по-змеиному, прошептала Фрейя и, наклонившись, не без усилий вынула из земли свое оружие. Локи смотрел на нее во все глаза.
— Научи, — тихо попросил он и, перекатившись на бок, поднялся с утрамбованного им газона.
Фрейя усмехнулась, но ее холодные глаза так и остались непроницаемыми. Она встала в стойку и приказала:
— Атакуйте, Ваше Высочество.
Всегда, сколько Тор себя помнил, Локи приходил вовремя. Но не сегодня.
Завтрак шел уже вовсю, когда Локи — уставший и измученный — решил-таки явиться. Он поприветствовал семью кивком головы и с трудом влез на высокий стул. Уперся локтем в стол и замер, неподвижно глядя в пространство перед собой.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно поинтересовалась Фригга, глядя на сына с тревогой.
Локи подумал и ответил:
— Убитым.
Потому что, по словам Фрейи, за время тренировки он, не успев вовремя увернуться, был убит ею семь раз.
— Ваше Величество!
Голос стражника, вбежавшего в зал, прогремел слишком громко, эхом отскочил от стен и затих где-то под потолком. Один проницательно посмотрел на вошедшего, его лицо вдруг изменилось, и он, тяжело оперевшись о край стола, поднялся.
— Хельхейм? — только и сказал он, больше утверждая, чем задавая вопрос.
Получив в ответ утвердительный и до крайности напуганный взгляд, сухо спросил:
— Когда?
— Два дня назад, Ваше Величество…
— Почему Хеймдалль узнал об этом только сейчас? — снова спросил Один и, перебив сам себя, произнес уже тише: — Впрочем, это сейчас неважно…
Тор и Локи испуганно переглянулись. Они не знали, что произошло, но по виду нахмурившегося и вмиг ставшего мрачным и серьезным отца они поняли: произошло что-то страшное.
— Собери Совет, — приказал Один твердым голосом — таким, каким он говорил только в особо серьезных случаях — и, посмотрев на детей, обронил: — Идите в комнаты. Сегодня все занятия отменяются. Вы свободны, но из дворца — ни шагу!..
Тор послушно встал из-за стола и вытянул из-за него брата. Локи, которого Тор практически вытряхнул из стула, запихнул в рот вафлю и торопливо рассовал по карманам горсть конфет. Позавтракать нормально он не успел, и неизвестно, что еще будет сегодня с обедом. Когда отец собирает Совет, все расписание меняется и все ходят вокруг с бледными и встревоженными лицами.
— Ух, — сказал Тор, когда они вышли из обеденного зала. — Как думаешь, что произошло?
Локи неопределенно пожал плечами.
— Что-то внезапное.
— Он сказал Хельхейм… — Тор глубоко задумался. — Восстание? Нападение?
Локи снова пожал плечами. Единственное его желание было — прийти в комнату, упасть на кровать и лежать так долго-долго, всю жизнь. Или, что еще лучше, принять ванну. Холодную ванну.
— Что-то ты совсем вялый, — обеспокоенно произнес Тор и положил широкую ладонь на лоб брата. — Заболел?
Но лоб Локи был по обыкновению холодным, и юный Громовержец немного успокоился. В любом случае, к брату он больше не приставал — его голову занимали другие мысли.
— Ладно, — сказал он, когда они дошли до своего крыла. — Потом увидимся. Если что, я буду в саду…
— Отец сказал не выходить из замка, — вяло напомнил брату Локи, но, заметив как отмахнулся от его слов Тор, не стал настаивать. Старший принц ушел к себе в комнату, и Локи тоже пошел в свои покои.
Лечь и лежать.
Обед прошел без Одина. Ужин принцам и вовсе принесли в комнаты.
А на следующее утро Тор и Локи узнали, что Всеотец впал в Сон Одина.
— Такое уже случалось однажды, — рассказывала Фригга сыновьям за завтраком. — Это было почти пятьсот лет назад, когда шла Великая Война.
— Отец, когда спит, заглядывает в будущее? — предположил Локи, который давно уже перестал есть и с интересом слушал мать.
— Да, — Фригга кивнула. — Во время Сна ему видятся варианты развития событий. Он анализирует все и выбирает тот, который наиболее благополучный…
— Значит, в Сон отец входит, когда случается что-то серьезное? — снова спросил Локи, до побеления костяшек вцепляясь пальцами в край стола.
Фригга, отвлекшись на звон, донесшийся из коридора из-за того, что какая-то служанка случайно уронила поднос, не ответила младшему сыну. Но Локи уже и без ее ответа что-то смекнул. Он затих и за время завтрака не сказал больше ни слова.
Всю неделю, пока длился Сон Одина, во дворце было непривычно тихо. Фригга занималась обязанностями мужа, что давалось ей с видимым трудом. Она нервничала, иногда злилась, но чаще всего просто уходила в покои супруга, где тот лежал в мерцании рассеянного золотого света и ни на что не реагировал.
Тор и Локи также несколько раз приходили к Одину. И если Тор, садясь на стул рядом с постелью отца, принимался рассказывать ему обо всем, что творится в Асгарде, наивно полагая, что тот его слышит и понимает, то Локи сидел молча и пристально вглядывался в спокойное лицо Одина.
Один спал ровно две недели.
За эти две недели Локи свыкся с мыслью, что Фрейя с ним насовсем. Как порок или злостный паразит, от которого не избавиться. Свыкся младший принц и с тем, что ему теперь приходилось вставать каждый день в шесть утра. И если в первую неделю ему было тяжело, а после каждой тренировки у него ныло все тело, то к концу второй недели мальчик уже не чувствовал ту усталость, которая каждый вечер падала на его плечи тяжким грузом.
Но Фрейе было этого мало.
— Если Вы так и будете копаться по утрам со скоростью черепахи, еле шевеля лапками, то я, клянусь именем Вашего отца, начну будить вас в половине шестого, — заявила она однажды своему подопечному.
Угроза подействовала. Локи стал более старательно подходить к выполнению тех задач, которые ставила перед ним Фрейя.
Но он не смирился.
— Атакуйте.
Фрейя стояла перед ним, уверенная и излучающая силу. Тренировка шла уже около часа, и Локи смертельно устал, но женщина, в отличие от мальчика, даже не вспотела. Словно она была сделана из света — быстрого и ловкого — и ее волосы, сверкающие на солнце золотом, только усиливали это сходство.
