Встаю и обиженно заявляю:

— Удар в спину — это подло.

Отсмеявшись, мальчишка подает мне руку.

— Ладно. Прости, не удержался.

Эта ситуация совершенно неожиданно напомнила мне Феликса. Вернее, не его самого, а те посиделки на его даче. Тогда мы тоже кидались подушками, и нам вдвоем было так легко и весело… А теперь он далеко. Неизмеримо далеко. В другом мире.

При воспоминании о Феликсе мне вновь стало грустно. Желание смеяться пропало. Сажусь на кровать, возвращаю на место подушку.

— Да ладно тебе, — удивленно говорит Тихон. — Я же просто пошутил….

Оборачиваюсь на него. С недоумением смотрю на его растерянное лицо, не понимая, о чем он говорит.

— Да я не из-за этого, — отмахиваюсь рукой, когда до меня доходит.

Мальчишка минуту смотрит на меня, после чего говорит:

— Кать, ты не переживай. Найдем мы способ тебя домой отправить.

Тихон замолкает, с задумчивым видом глядя на меня. Я поднимаю одну бровь, как бы требуя окончания фразы. Поняв мой намек, мальчишка продолжает:

— Не знаю, как.

Опускаю голову, чтобы мальчишка не мог разглядеть слезы на моих глазах. Незаметно смахиваю соленые капли и вздыхаю. Ладно, об этом подумаем потом. А сейчас надо наконец-то рассказать про того незнакомца.

— Тихон, — начинаю я, но тут же запинаюсь. Как лучше подобрать слова, чтобы это звучало как можно убедительнее?..

— Чего?

Вздыхаю и начинаю быстро говорить. Рассказываю ему про все: о том, как баба Нюта попросила меня помочь ей, о том, как я встретилась в ее доме с тем мужчиной, о моих неосторожных словах и последующих после них событиях и, наконец, о случае, произошедшем вчера. Мальчишка внимательно меня слушает. Даже не перебивает и не кривит в насмешке губы. Когда я замолкаю, он неуверенно отвечает:

— Да ну… Совпадения все это. Григорий человек надежный. Он всегда всем поможет. Его что ни попроси — все сделает. И вежливый, и руки у него золотые. Вон, с теткиной печью возится…

— Я бы ему так не доверяла, — ворчу я себе под нос, искоса глядя на мальчишку. — Вот ты ведь даже не знаешь, на что этот твой Григорий может быть способен. Я тебе говорю, что он шпион.

— Фу ты, — цокает языком Тихон. — Опять ты за свое. Не такой он человек, как Генка…

Молчу, насупившись. Складываю руки на груди и стараюсь не смотреть в сторону мальчишки.

— И что он, прям все время таким хорошим был?

— Всю, не всю — не знаю. Он здесь только с сорок второго живет.

— Ага! — торжествующе вскидываюсь я. — Вот и доказательство! Немцы его как раз сюда и послали, чтобы обстановку выведать! Он говорил, откуда сам?..

— Тут и говорить не надо, — огрызается разозленный Тихон. — Его мать еле спасла. Если бы не она, Григорий бы умер!

— А баба Нюта была бы жива, — отбиваю я удар.

Тихон недовольно косится на меня, но молчит.

— Поживем — увидим. Спасибо, конечно, что поделилась своими подозрениями, но больше не лезь в это дело.

Поджимаю губы и отворачиваюсь орт мальчишки. Мой взгляд скользит по комнате и останавливается на тайнике.

— А, кстати, — задаю я очень интересующий меня вопрос. — Откуда у тебя автомат?

— Нашел, — коротко отвечает мальчишка.

Недоверчиво скашиваю глаза в его сторону.

— Правда нашел, — говорит он, натыкаясь на мой взгляд. — Я, когда в прошлый раз с партизанами в лесу был, обратно стал возвращаться. Иду, значит, а он там, на земле, лежит. Ну, я его и подобрал.

Киваю. Нашел, подобрал. Все понятно. Неясно только одно:

— И что ты с ним делать собираешься?

— Фу ты, — раздосадовано хлопает ладонями по коленкам Тихон. — Я же тебе уже говорил. На всякий случай.

— И что, сможешь убить из него кого-нибудь?

Тихон замолчал. Глядит на меня, прищурившись, и словно размышляет о чем-то.

— Нет, — наконец, тихо говорит мальчишка. — Убить не смогу… Я не хочу становиться убийцей. Хотя, знаешь, — Тихон вдруг широко раскрывает глаза и глядит на меня теперь уже с откровенной грустью. — Война никого прежним не оставит.

Снова киваю, делая вид, что его ответ меня удовлетворил.

— А кто такой Павел? — вдруг спрашиваю я, вспомнив, что это имя при мне уже упоминалось несколько раз.

Мальчишка смотрит на меня с насмешкой. Наверно, его забавляет мой перескок от одной мысли к другой.

— Павел — муж моей тетки. А Любка — его дочь. Он, Павел, тоже в партизанах. И не абы кто. Главный. В его отряде человек семь-восемь, точно не помню, — довольно резко объясняет он мне. Наверно, все еще злится. Потом Тихон замолкает, но через секунду снова продолжает говорить, уже мягче. — Недавно Лиле письмо от него пришло. Вернее, не от него, а от его товарища. Он сообщал, что Павла ранило. Серьезно, но не смертельно. Ой, что было… Тетка моя так разволновалась, что в обморок грохнулась. Потом неделю болела.

Тихон замолкает и кидает быстрый взгляд на окно.

— А баба Нюта ваша родственница?

— Нам с Веркой нет, — отвечает мальчишка. — А Любке — прабабка была. Павел ее внук.

Тихон молчит, глядя себе под ноги. А потом вдруг резко поднимает голову и, глядя мне прямо в глаза, строго произносит:

— Обещай мне, что не будешь больше следить за Григорием. Так, на всякий случай… И от дома одна далеко не отходи. Увижу тебя где-нибудь на улице Листеневки — будешь дышать воздухом через форточку. Ты меня поняла?

Внезапно я снова оказываюсь дома. И в эту минуту мне кажется, что передо мной сидит мой отец. Как будто он злится на меня за очередную мою объяснительную и в наказание запрещает гулять.

Улыбаюсь этой своей мысли. Сейчас и эта мелочь кажется самой желанной. Как жаль, что люди не ценят того, что имеют.

— Куда ж я денусь, — говорю я с улыбкой. — Я к тебе привыкла.

От этих моих слов Тихон аж поперхнулся. Мальчишка закашлялся и чуть не упал с кровати.

А я сижу и улыбаюсь, как ненормальная. Улыбка расползлась по лицу от уха до уха, и мне никак не удается ее подавить.

— Ты чего? — оторопело спрашивает меня Тихон.

— Не знаю, — честно отвечаю я.

Потом хватаю подушку и совершенно неожиданно для самой себя запускаю ее в мальчишку. Теперь он не успевает понять, в чем дело, и вместе с подушкой падает на пол.

Смеюсь, глядя на его попытки подняться. Подаю ему руку. Тихон крепко сжимает мою ладонь и вдруг тянет меня на себя. Теряю равновесие и падаю на него, придавив мальчишку своим весом.

Теперь мы смеемся оба, лежа на полу. Наверно, это коллективное помешательство. Но я согласна даже на такой диагноз. Сейчас мне очень хорошо вот так лежать на полу и смеяться во весь голос. Мне давно не было так легко. Я словно попала в детство.

Тихон кидает тревожный взгляд куда-то в угол. Смотрю в ту же сторону и понимаю, что он хочет убедиться в том, что тайник закрыт, а автомат надежно спрятан.

Перестаю смеяться и поднимаюсь с пола. Одного воспоминания о том, что где-то совсем рядом бродит Смерть, хватает для того, чтобы чувство беспечности вмиг угасло. И это недавнее беспричинное веселье кажется чем-то чужим, инородным.

Перевожу взгляд на Тихона. Он стоит, насупившись, и даже не глядит в мою сторону.

— Ну ладно, — тоже говорит Тихон. — Спокойной ночи.

Обходит меня и, по-прежнему не глядя мне в лицо, уходит.

— Спокойной ночи, — кричу я ему вслед.

За ним закрывается дверь, и я остаюсь одна в полутемной комнате. Только сейчас я замечаю, что солнце давно село, и в комнате полумрак.

========== Глава 14 ==========

Утро было серым и очень холодным. Вот-вот начнется дождь. Я сижу на подоконнике и гляжу в окно, думая о том, как быстро изменилась погода. Еще совсем недавно было ясно, а теперь все небо затянуто тучами.

Скука страшная. Я одна в пустом доме. Лиля еще с утра ушла с девочками к какой-то соседке, а Тихон колет дрова на заднем дворе.

У меня даже нет никакого желания выйти на улицу. Дождь моросит как-то по-осеннему. И от этого становится очень неуютно.

Откидываю голову назад, прислоняясь виском к стеклу. От моего дыхания оно слегка запотело.