— Я ведь могу сейчас твою новую главу небесной канцелярии ангельской силой приложить, — усмехнулась Дагон в спину Богу.

— Никогда не сомневался в твоем благоразумии, — отозвался тот ехидно. — Хотя однажды, будем честными, ты меня удивила.

Дагон усмехнулась, оглядывая остальных. Кажется, она теперь единственный демон из всех когда-либо существовавших, кто способен как на демонскую, так и на ангельскую магию. Опять Он прав: в благоразумности и прагматичности ей нет равных. Ад ждет достойная замена владыки, а кто с ней попробует поспорить за право на низший престол, получит ангельской силой.

Придется работать с Уриэль; та, судя по кислому лицу, уже оценила перспективы сотрудничества.

— Не бойся, — ласково шепнула Дагон, подходя к ней и глядя сверху вниз. Ну наконец-то представитель ада выше ростом, чем райский визави, свершилось, шести тысяч лет не прошло. — Я тебя не обижу… если будешь хорошо себя вести.

— Я разрушила Содом, Гоморру, Помпеи, Вавилон и Иерусалим, — отозвалась Уриэль, стараясь не задирать голову, но тогда взгляд упирался в грудь демона, которую кожаный жилет с глубоким вырезом только подчеркивал. — Не думаю, что какой-то там круг ада представляет собой столь высокую архитектурную ценность, чтобы у меня рука не поднялась.

— Нам определенно есть что обсудить, — Дагон оскалила зубы. — Потоп, — пояснила она. — Вода лилась не только сверху. У меня тоже есть опыт в том, чтобы повергать в пыль великие творения.

Кастиэль и Фергюс на всякий случай подобрались поближе к Сэму и Дину, но Бог направлялся не к ним и остановился напротив Азирафаэля и Кроули.

— Я говорила, что из тебя выйдет отличный хранитель, — сказал он привычным древним женским голосом, сущность ее изменилась, хотя внешность осталась прежней. — Хотя Габриэль меня отговаривал после инцидента с яблоком.

— Ты настояла на том, чтобы я спустился на Землю? — удивился Азирафаэль. — Я думал, это… как ссылка от Габриэля.

— Уверена, он так все и представил, — усмехнулась Бог. — Всегда был упертым.

Кроули сквозь темные очки мог смотреть на Бога без усилий, но все равно этого не делал. Он был уверен, что одно приближение будет смерти подобно, ведь когда появлялся Люцифер, все клонилось к его ногам, а тут сила даже большая, чем падший архангел, но как ни странно, подобных ощущений не было.

— Ты правда изобрел испанскую инквизицию? — спросила Бог у демона.

— Нет, но я изобрел понятие «запой» сразу после, — мгновенно отбил Кроули. — И неизвестно, что унесло больше жизней.

— Не обязательно мне отчитываться, — заметила Бог. — Я не веду счет твоим дурным делам.

— А кто ведет? — спросил Кроули.

— А кто-то ведет? — в свою очередь задала вопрос Бог. — Лично мне некогда заниматься подобной ерундой.

— Тогда зачем это все?

— Что именно?

— Великий план. Непостижимый великий план. У него же есть какие-то правила?

— Насколько я знаю, — сказала всеведущий, — я эти правила никому не озвучивал. А Габриэлю не давал посмотреть ничего, кроме титульного листа и оглавления, так что если он заявлял, что читал великий план, то он немного преувеличил.

— Может быть, он по оглавлению сделал выводы? — задумался Азирафаэль.

— Ну да, — кивнула Бог. — Слова «глава первая, глава вторая» ему о многом поведали.

— Все же что в нем? — спросил Кроули. Бог сделала им знак наклониться к себе и прошептала:

— Ничего. Я еще ничего не написала.

Ангел и демон в шоке воззрились на Всевышнего, который принялась оправдываться:

— У меня не было мотивации! Никто не подгонял меня, это бы даже никто не читал! У меня есть пара заметок на несколько слов, но это ведь черновики. А то, что я обдумывала идеи вслух, мельком слышали пророки и другие ангелы и раструбили на весь свет. Теперь мне вообще ничего писать не хочется, но Люцифер с Габриэлем еще до начала времен подарили мне такую книгу, в которой непростительно не написать совсем ничего. И я написала оглавление. Габриэль бы обиделся, если бы я никак не использовала его подарок, про Люцифера и подумать страшно, а если бы они оба заявились ко мне с претензиями, что старались, а я не ценю…

— И… что теперь? — выдержав паузу, во время которой Бог, видимо, представляла себе выяснение отношений с двумя обманутыми в лучших ожиданиях архангелами, спросил Кроули.

— Да ничего, — Всевышний пожала плечами. — Вы останетесь Хранителями, в аду теперь место Вельзевул займет Дагон, а Габриэля — Уриэль. На Земле будет больше на четырех человек.

— А Хасс? — тихо проговорил Азирафаэль.

— Хассалех будет хранить эту Вселенную, пока я занимаюсь другими, — отозвалась Бог. — О, вы же не думали, что вы совсем одни? — он подмигнул и пошел с выходу из ангара, потом на самом краю площадки обернулся. — Совсем забыл. Сэм! — он посмотрел на младшего Винчестера. — У тебя такой бардак в голове! Из Смерти строитель как из меня литератор.

В тот же миг Сэм, вспомнив все, что было в аду, тем не менее, не испытал чудовищной боли, которую должен был. Воспоминания были поблекшими и казались, скорее, прочитанной о себе книгой, а не реальными событиями, настолько отстраненно они воспринимались.

Бог исчез мгновенно, не медленно, как растворялись тела, а в долю секунды; и ничто больше не напоминало о его присутствии.

***

— Может быть, когда-нибудь я с ним и увижусь, — Адам Янг отсалютовал Кроули бутылкой и отпил. Азирафаэль недовольным взглядом проводил пиво взглядом, но сказать ему теперь нечего, у магов совершеннолетие наступает с семнадцати, поэтому Адам мог пить сколько угодно.

Первым делом после событий в Америке, ангел и демон вернулись восвояси: Хасса больше не существовало, и им пора было вернуться к своим прямым обязанностям — хранить Землю и беречь ее, а разве приглядывать за бывшим Антихристом не входит в эти планы? Адам не держал на них зла за то, что они оставили его, точнее, оставил Азирафаэль, Кроули хоть как-то пытался выкроить минутку, чтобы с ним повидаться. Теперь Адаму было семнадцать, и он только-только свыкся с мыслью, что Хасс никогда не вернется; до этого он каждый год ждал его на платформе, хотя и ангел, и демон недвусмысленно давали понять, что его больше нет.

Адам решил вернуться в мир маглов и жить в Татфилде, как и раньше; мир магов был открыт перед ним, с такими-то связями, но он предпочел быть счастливым, а не успешным. И именно поэтому сразу после встречи с бывшими опекунами он отправлялся к своей рыжей невесте, единственной, кто осталась от банды Этих. В день магловского совершеннолетия они собирались пожениться, хотя Кроули и утверждал, что так рано заводят семью только дураки и до чертиков влюбленные, что является синонимами.

— Но если ты хочешь совершить подобную глупость, мы тебя поддержим, — закончил пламенную тираду демона Азирафаэль. — Что может быть прекраснее молодой семьи?

Адам скучал по Хассу. За те полгода, что они были вместе, он успел привязаться к нему всей душой, и пусть ангел осторожно рассказал о влиянии архангельской благодати на восприятие, Адам все равно считал Хассалеха своим другом. Язва знала про Хасса, он рассказал ей и показал единственный рисунок, на котором Хасс нарисовал автопортрет перьевой ручкой на уроке алхимии.

— Он похож на ту женщину из ада, — сказала она, рассматривая лицо на тетрадном листе. — Иногда мне кажется, что это все нам приснилось, но потом происходит что-то, что доказывает, что это все было. И ты волшебник, и Кроули, и Азирафаэль… кстати, они придут на нашу свадьбу?

— Я позову, — пообещал Адам и теперь методично спаивал Кроули, прежде чем озвучить приглашение. Азирафаэль и так согласится.

За соседним столиком сидели трое детей из семьи Уизли со своим отцом: младший как раз сдал последний экзамен, и теперь Рон, старающийся изо всех сил быть примерным отцом, позвал всю семью отпраздновать. Его семье последние несколько лет сопутствовала необыкновенная удача: он не знал, что это Азирафаэль терзался чувством вины и пытался хоть как-то облегчить судьбу детей, которые потеряли мать по, как он считал, его вине. Гермиона умерла в тот день, когда Хастур стал человеком, и поглощенные им и Вельзевул души разлетелись, устроив обвал баз данных в обеих канцеляриях. Уриэль спустя несколько недель отправила Азирафаэлю сообщение, где рассказала, что душа Гермионы Уизли добралась до Небес, и за жертву свою она получит вознаграждение. Адам знал теперь и об этом: Кроули не скрывал от него и не уходил от прямых вопросов, поэтому когда он спросил о Гермионе, он честно все рассказал.