Первым шагом отхода от политики дотационности регионов является перераспределение налоговых и неналоговых доходов между центром и регионами в соотношении 50: 50, т. е. сделать централизацию сбалансированной с интересами регионов. Даже при условии, что от такого соотношения мало кто выиграет в финансовом отношении, потому что «в большинстве регионов в их бюджет идет от 70 до 100 процентов собранных налогов на местах, а регионам со средним уровнем доходов налоговая децентрализация поможет несущественно», замечает Н. Зубаревич[7], регионы выиграют в политическом отношении, ибо равное отношение в сфере политики исключает основания для проявления как произвола центра, так и региональной коррупции. Выпадающие доходы регионов, которые сегодня остаются в большинстве регионов, могут быть компенсированы, посредством справедливого и доверительного распределения и в первую очередь доходов от нефтегазовой ренты в таком же равном соотношении 50: 50. 50 % доходы от нефтегазовой ренты поступают в централизованный бюджет, 50 % – в региональные бюджеты пропорционально численности населения регионов. При приблизительном подсчете 50 % доходов от нефтегазовой ренты сегодня составляют 4 триллиона рублей, которые с лихвой покрывают финансирование из центра незавершенных сегодня национальных проектов. Полученные регионами средства от ренты под их ответственность не просто укрепят доверие и придадут силу региональным властям, но и позволят освободить центральные власти от затрат на национальные и социальные программы, а региональные бюджеты субъектов РФ станут самодостаточными в реализации региональной политики, направленной на создание благоприятных условий социального регионального развития, малого и среднего бизнеса. Освоение финансовых ресурсов в данном случае получит ускорение и полное освоение, в то же время повлечет за собой изменения в региональной налоговой политике, на смену привычного налога на прибыль вполне возможно придет так называемый торговый сбор или налог с оборота, выгодный регионам, где доля сельского хозяйства превосходит долю промышленного производства.

Предложенные структурные реформы в денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политики Российской Федерации не являются окончательными и время может нас поправить. Но сегодня они являются необходимыми структурными реформами, позволяющими отечественному капиталу, особенно среднему и малому бизнесу, получить дополнительный стимул в развитии. Современные отношения, как не горько об этом говорить, создают условия в большей степени разоряющие этот бизнес, нежели чем для его процветания, в чем не малую роль играют как современная денежно-кредитная, так и налогово-бюджетная политики, в большей степени отражающие интерес ЦБ, крупного и экспортно-ориентированного бизнеса, игнорируя интересы малого и среднего бизнеса, жителей регионов, для которых этот малый и средний бизнес существует.

Возвращаясь к Капотту, с мысли которого о слабых видах на восстание мы начали свои соображения о структурной реформе экономической и политической жизни страны, можно смело заявить о том, что развитой капитализм в России воссияет, если мыслить будет полагаться. А если «Мыслить не полагается!..», а «Всякий же, кто обнаруживает попытку мышления, будет яко пособник, укрыватель и соучастник злодейских замыслов…», то виды на воссияние капитализма, который не приемлет здравой мысли, будут незначительными. Однако в нас теплится надежда на то, что государство осуществит структурные реформы, потребность в которых назрела. Эти реформы, по нашему глубокому убеждению, избавят бизнес от препятствий в его развитии, предоставят возможность регионам «гоняться» не за дотациями, а за инвестициями, ибо жизнь регионов зависит от уровня их капитализации и прибылей. Чем больше совокупной прибыли в регионе, тем больше его бюджет, тем крепче и множественнее основа для реализации региональной социальной политики, для развития малого и среднего бизнеса в сфере услуг, а в целом для комфортной и зажиточной жизни граждан региона. Предложенные структурные реформы необходимы также в силу того, что отечественный капитализм вступил в полосу своей зрелости, он уже не требует государственных подпорок, он существует и развивается на своих объективных законах, а каждое препятствие, чинимое этому развитию государством, их нарушает, разрушает логику развития капитализма, становясь тормозом прогресса. В том, что почти нулевой рост ВВП страны повинно государство, формированием таких отношений, такой денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политик, которые не просто тормозят развитие экономики, они ее стагнируют. Поэтому для того чтобы выбраться из ситуации стагнации и необходимы, предлагаемые нами структурные реформы.

Субъектами рынка в первую очередь является крупная, средняя и мелкая буржуазия. Эти субъекты ни у кого не вызывают сомнения, их характеристики отражены во многих исследованиях, о них пишутся книги, а их тяжелая участь быть субъектом рынка известно даже ребенку. Но почему-то забываются другие субъекты рынка. Нам кажется, что это связано со стремлением либеральных экономистов всячески принизить их роль. И это делается с одной целью: чтобы оставалась возможность находить виновников ущемления экономической свободы либо в лице государства и бюрократии, либо в лице потребителей, либо в лице наемных работников. Американские либеральные экономисты в сокращении роста производства, падении курса доллара обвиняют сегодня своего родного потребителя, за его безудержное стремление потворствовать своим непомерно разросшимся желаниям и прихотям. Отечественные экономисты и газетные писатели обвиняют наемных работников в их неуемном желании стать миллионерами. Государство же обвиняется во всех странах в его стремлении задушить экономическую свободу. При этом забывается тот факт, что посредником экономической свободы и несвободы является рынок. Исходя из этих соображений, мы мало внимания уделяем в этой главе такому важному субъекту рынка, как буржуазия, и больше государству, бюрократии, наемным работникам, потребителям.

«В условиях России государство – это тот архимедов рычаг, употребление которого даст возможность перевернуть устаревшую хозяйственную систему и перейти к рыночным отношениям. Ему принадлежит главная роль в раскрепощении рыночных сил»[8]. Однако помимо государства субъектом рынка выступает продавец и покупатель, эти два древних персонажа противостоят друг другу и соединяются между собой своими потребностями. Рынок в экономическом смысле – это механизм получения прибыли и это особая форма связи, которая не может обойтись без государства как оптового поставщика условий для рынка – как оптового продавца, так и оптового покупателя.

Государство может быть участником рынка только в своем экономическом значении, но никак не в политическом. Государство организует жизнь противоположными рынку способами, а тем самым в этой части антагонистично рынку. Этот антагонизм достигает пределов борьбы в том случае, когда рынок совершенно теряет свою человеческую сущность, когда голый чистоган становится определяющим мотивом деятельности всех участников рынка, когда никто не хочет и не может уступить друг другу, когда прибыль практически отсутствует, когда нет ни новых рынков сбыта, ни новых потребителей, когда в человеке все превращено в товар и не осталось ничего такого, что еще могло бы быть превращено в него. Этот антагонизм в такой период наиболее ярко выражен, а государство, для того чтобы сохранить себя и свою основу существования – рынок, должно взять под свой контроль процессы обмена в обществе, сказать, что нечто должно не быть товаром и распределяться безотносительно от денег. Государство уничтожает денежное выражение чего-либо только для того, чтобы не дать в полном объеме разрушиться рынку. Государство как политическое образование антипод рынку, как экономическое – непосредственный участник рынка. Рассмотрим экономическую сущность государства. Стоит заметить, что при этом государство сохраняет свое место в политической структуре общества и поэтому не может быть экономическим государством или субъектом рынка в его неэкономическом значении.