– Немного болит, и все. А у вас?

– Да то же самое. – Я прикусила губу, снова чувствуя себя виноватой. – Кстати, спасибо за ваше сообщение, – продолжал он. – Хотя вам не нужно было меня благодарить. Труда это не составило, а в большинстве магазинов только рады были взять объявление. Ну как, еще не нашли его?

Я покачала головой, и подстриженные Карлой волосы с небрежным изяществом качнулись из стороны в сторону. Мне очень понравилось, как это вышло.

– Нет, я несколько раз туда ездила, но, похоже, он окончательно пропал. Я звонила в приюты спасательных служб и всем ветеринарам в округе…

Я умолкла, потому что сообразила, насколько все это для него малоинтересно. Вероятно, он лишь поддерживал вежливый разговор; не может быть, чтобы это искренне его интересовало. Где-то в процессе всех этих жалких свиданий вслепую и неудачных встреч через сайт знакомств я забыла, как вести нормальную интеллигентную взрослую беседу с мужчиной. Неудивительно, что Джулия полагала, будто я обречена на то, чтобы вечно быть старой девой.

– Принести вам что-нибудь попить из автомата? – предложил Бен. – Вдруг на сей раз будет что-то приемлемое, – добавил он, стараясь меня заинтересовать.

Я с улыбкой покачала головой.

– Нет, я лучше не буду. Нас, наверное, скоро вызовут, – с надеждой сказала я, глядя на большие часы на стене за стойкой администратора.

Бен улыбнулся кривоватой улыбкой, достаточно обаятельной, чтобы я забыла, где мы находимся и почему.

– Так значит, вы не знакомы с тем, как в больницах соблюдают время приема пациентов, да? – небрежно спросил он.

Я тоже ответила ему улыбкой – значительно менее обаятельной.

– Вообще-то, нет. А вы знакомы?

На мгновение Бен смутился, но выражение его лица так быстро стало прежним, что мне удалось убедить себя – мне это, наверное, привиделось.

– Да не особенно. Но мне кажется, что мы еще довольно долго тут пробудем.

По-моему, для других ожидающих мы стали куда более занимательным развлечением, чем журналы двухлетней давности и потрепанные выпуски «Ридерс дайджеста». Большинство из них даже не пытались притвориться, что не слушают расспросы Бена о том, как идет болезненный процесс восстановления моей жизни, в духе феникса – из пепла.

– Ну, я потратила достаточно времени на звонки в разные компании и организации, чтобы понять, что больше никогда в жизни не захочу услышать песню «Зеленые рукава».

Бен открыто расхохотался в чересчур тихой комнате, совершенно естественно и раскованно, закинув голову, сощурив глаза, так что в уголках их собрались морщинки. В тот момент я поняла, он из тех людей, кого вполне устраивает то, какой он есть, и кто в значительной степени равнодушен к вниманию со стороны или к тому, что могут подумать о нем другие. Я же, столько лет потратившая в подростковом возрасте на совершенствование искусства быть невидимой, находила такое безразличие крайне интригующим.

– И удалось ли все уладить?

Я пожала плечами.

– Начало я положила. По крайней мере, в наши дни все хранится где-то в облаке, – сказала я, непроизвольно глянув в окно, словно все мои личные данные действительно можно было увидеть проплывающими на кружащих по небу кучевых облаках. Не меньше трех пациентов посмотрели вместе со мной – именно так я узнала, что все они слушают.

– У подруги вы хорошо устроились? У них достаточно места?

Я понимала, что он просто поддерживает вежливую беседу, заполняя долгие томительные минуты в ожидании, пока нас вызовут, но так легко было обмануться и поверить, что эти теплые светло-карие глаза выражают подлинное участие.

– Да, все отлично. По крайней мере пока, – сказала я, бессознательно потирая поясницу при мысли о грядущем неудобстве третьей ночи на жестком диване Джулии.

– Вы же знаете, что у меня большой дом? – бесхитростно проговорил Бен. У меня немного приподнялись брови, как и у женщины средних лет, сидевшей напротив меня по диагонали.

– Да-а-а, – протянула я это слово, словно оно было сделано из резины.

– Так вот, если у подруги станет тесновато, я буду более чем рад, если вы переедете ко мне. Вы можете занять цокольный этаж.

Дама средних лет несколько раз моргнула от удивления. Я действительно надеялась, что не сделала то же, потому что она выглядела комически потрясенной этим приглашением.

– Это очень любезно с вашей стороны, Бен, но…

– Вы совершенно меня не знаете, – непринужденно закончил Бен.

Куда здесь подевались все врачи? Разве кого-то из этих пациентов не должны были уже вызвать?

– Дело не в этом, – сказала я, понижая голос на тон или два. Несколько из слушавших больных подались вперед на своих стульях, явно не обрадовавшись, что приходится напрягать слух. – Дело в том, что мне нужно новое постоянное жилье, а не очередное временное пристанище. Как только я улажу финансовые вопросы, я смогу всерьез заняться поисками. А до тех пор сойдет диван Джулии и Гэри.

Бен откинулся на спинку стула и кивнул, словно именно это и ожидал от меня услышать. Позади стойки администратора открылась дверь и вышли три медсестры, каждая держала планшет.

– Как эти чертовы автобусы, – прокомментировала дама средних лет, та, что, казалось, испытала огромное облегчение, когда я отклонила приглашение Бена. – Ждешь вечность, а потом появляются сразу три.

– Прости. Повтори, что точно он тебе сказал, – попросила Джулия, смахивая нарезанную ломтиками морковь с доски в сотейник. Ломтики летели туда, как крохотные оранжевые парашютисты. Я закончила чистить последнюю картофелину и только тогда встретилась с Джулией взглядом.

– Бен сказал, что я могу расположиться на цокольном этаже.

Джулия принялась за лук, нож резал невинный овощ так, как будто он нанес ей какое-то оскорбление. Но, вероятно, это я нанесла его подруге.

– Прям как в газетах читаешь. Красивая юная девушка заходит на цокольный этаж к какому-то парню, и около десяти лет никто ее больше не видит. В таком духе?

Я попыталась скрыть улыбку, но поняла, что она все равно ее заметила.

– Да, Джулс, – сказала я, подыгрывая. – В точности так. За исключением того, что эти парни, как мне кажется, вообще-то, не спрашивают сначала у женщин, не хотят ли они к ним переехать. – Джулия устремила на меня свой самый насмешливо-серьезный взгляд, но я с легкостью смягчила обстановку. – Мне кажется, он просто предложил мне пристанище на тот случай, если я вам тут мешаю, а дом у него действительно огромный.

– Да? – отозвалась Джулия, со звоном закрывая чугунной крышкой сотейник с нашей вечерней трапезой, будто овощи могли замыслить побег. – Ну, очевидно, что решать тебе, Софи. Но все это звучит более чем странно, тебе не кажется? В смысле, кто станет приглашать человека пожить у себя, зная, что у него нет денег на оплату аренды, и не попросит ничего взамен?

Мой взгляд смягчился, когда я посмотрела на Джулию, стоявшую по другую сторону рабочего стола с гранитной столешницей.

– Очень хорошая подруга, – сказала я и сжала ее руку поверх прохладной серой поверхности. – Вот кто.

Джулия отошла к холодильнику, вытащила полбутылки вина и помотала ею, соблазняя меня. Я кивнула и достала из буфета бокалы.

– Кроме того, – продолжала я, принимая протянутый мне бокал охлажденного совиньона, – твоя одежда сидит на мне гораздо лучше, чем его, поэтому я вынуждена остаться здесь.

С обоюдного согласия мы перешли в гостиную и сели в противоположных углах дивана, подобрав под себя ноги, как пара ограничителей для книг.

– Все же это граничит с невежливостью, ты не считаешь? – заметила Джулия, с наслаждением делая первый глоток вина. Из радионяни раздалось покряхтывание, и я увидела, как напряглась, а затем расслабилась Джулия, когда за ним не последовало плача. – В смысле, у него такой огромный особняк, а он предложил тебе всего лишь темную и грязную комнату в полуподвале.