Я обрадовалась, что в голосе его прозвучала нотка юмора, потому что неловко вести такую беседу с человеком, по сути, тебе неизвестным, но которого ты отнюдь не хочешь обидеть.

– Вы выполнили свой долг доброго самаритянина, а потом еще раз, – заверила я его. – Я навсегда в неоплатном долгу перед вами… Я уже обязана вам гораздо большим, чем деньги.

– Ладно. Я понимаю. И не хочу, чтобы вы испытывали в связи с этим какую-то неловкость, поэтому я скажу это еще всего один раз: если вам что-нибудь понадобится, что угодно, просто пообещайте, что не постесняетесь попросить.

– Хорошо, я обещаю, – ответила я.

Пальцы я не скрестила, я была уже чересчур стара для подобных игр, но также я знала, что не имею ни малейшего намерения держать это слово.

– Я не усну, – сказала я Джулии.

– Хорошо, – спокойно ответила она, стоя где-то на нижних ступеньках лестницы.

– Правда. Я уже перехотела. Я могу продержаться до вечера.

Мое утверждение оказалось слегка подпорчено коварным зевком, вырвавшимся, когда я заканчивала фразу.

– Конечно, можешь, – согласилась Джулия, ее голос до странности походил на тот, которым она уговаривала трехлетнюю Лейси.

– Что мне нужно, так это вернуться к дому. Мне нужно искать Фреда.

– Я съезжу, пока ты полежишь – не засыпая, – многозначительно добавила она.

– Он ни к кому, кроме меня, не пойдет, – сказала я.

Язык у меня начал слегка заплетаться от изнеможения, когда я вошла в хозяйскую спальню и увидела соблазнительно удобную кровать, которая просто манила. Джулия подошла к окну и задернула шторы, отгораживая меня от серого зимнего утра.

– Просто ляг и закрой глаза. Тебе не обязательно спать, – убеждала она меня, прекрасно сознавая, что когда моя голова коснется подушки, я усну в мгновение ока.

– Всего на полчасика, – промямлила я, уступая, сбросила свои грязные тапки и забралась на покрывало.

Должно быть, это Джулия укрыла меня мягким шерстяным одеялом. Именно она выключила свет и плотно закрыла дверь в спальню. Потому что это точно была не я. Я не столько уснула, сколько провалилась в сон головой вперед, словно рухнула с очень большой высоты.

Пять часов спустя я смущенно спустилась вниз. В доме было необычно тихо, никаких признаков присутствия его всегдашних, довольно шумных обитателей.

– Всего лишь хотела дать отдых глазам, да? – понимающе проговорила Джулия, когда я вошла в просторную, открытой планировки гостиную.

– Ты должна была меня разбудить, – сказала я.

Мой голос звучал странно, как будто кто-то натолкал мне в рот ватных шариков, пока я спала, а горло казалось ободранным и больным, предположительно от дыма.

– Тебе требовался сон, – сказала Джулия, передавая мне большую кружку чая. Я с благодарностью сделала глоток, обожгла нёбо и даже не обратила на это внимания.

– И где же все? – спросила я, осматривая явно пустой первый этаж.

– Гэри забрал детей на день к друзьям. Поэтому как только ты допьешь чай, мы пойдем и поищем тебе какую-нибудь одежду из моего обширного дородового гардероба, затем поедем.

В университетские годы мы с Джулией практически объединяли наши гардеробы, и меня охватило любопытное чувство дежавю, когда я стояла в ее спальне и перебирала ее одежду, ища что-то для себя.

– По крайней мере, тебе не придется суетиться и покупать кучу новых вещей, – удрученно сказала она, глядя, как я застегиваю облегающие синие джинсы. – Мне еще столько месяцев до того момента, когда я смогу влезть в бо`льшую часть этих тряпок, поэтому ты вполне можешь ими пользоваться.

Я была занята тем, что складывала позаимствованную у Бена одежду и размышляла, каким образом сумею вернуть ее ему, но прервалась, чтобы быстренько обнять подругу.

– Я бы не раздумывая обменяла десятый размер задницы на Ноя.

– Легко тебе говорить, – проворчала Джулия, обозревая себя во весь рост в зеркале.

На мгновение я вернулась назад, в то время, от которого всегда старалась убежать. В то время, когда пределом моих желаний было спрятаться – от моих родителей, от друзей, от любых людей, действовавших из лучших побуждений и желавших мне помочь. Но больше всего я хотела спрятаться от себя. Даже теперь, столько лет спустя, тяжело было смотреть на фотографии той печальной, полной девочки-подростка. Я с трудом ее узнавала, хотя лицо у нее было мое.

– Господи, Софи. Совсем же ничего не осталось.

Разумом ты, конечно, понимаешь, что означают слова «сгорело дотла», но все же есть что-то душераздирающее в этом зрелище, когда видишь его собственными глазами. Несмотря на ветер, в воздухе воняло едкой гарью.

Я начала нервничать еще на подъезде, за несколько кварталов. Почувствовала, как участился пульс под эластичной повязкой, а в груди стало тесно, как будто я проглотила большой кусок чего-то трудно перевариваемого, который не сдвинется с места, сколько бы антацида я ни приняла.

Вокруг здания стояла толпа зевак, сгрудившись у ограждения, плечом к плечу, как на рок-концерте.

– Ротозеи, – сердито пробормотала Джулия, выбираясь из машины.

Нам пришлось встать немного дальше по дороге, практически на том самом месте, где ночью стоял автомобиль Бена. Я мимоходом подумала о том, где он сейчас. Один в своем доме, наверстывает заслуженный отдых? Или рядом с ним кто-то есть, заботится о нем? Подруга или, может, невеста?

Взяв Джулию под руку, я мягко потянула ее мимо толпы, таращившейся на почернелые стены моего бывшего дома. Здесь не на что было смотреть, ничего не осталось, кроме развалин и разорения.

– Давай найдем твоего кота, – предложила Джулия, выходя из оцепенения и доставая из пакета бечевку, ножницы и скотч, которые потребуются нам, чтобы прикрепить объявления, напечатанные на компьютере Бена.

Первое из них нашла Джулия. Мы разделились и зашли с противоположных концов улицы, надеясь охватить больше пространства. Но всего несколько секунд спустя подруга позвала меня. Я побежала к ней через дорогу, Джулия стояла рядом со старым, корявым дубом.

– Что?

Джулия ничего не ответила, но отступила в сторону, являя моему взору нечто уже прикрепленное к шершавой коре. Хлопая глазами, я глупо пялилась на листок, а потом перевела взгляд на пачку объявлений, которую держала на сгибе локтя.

– Похоже, твой новый друг добрался сюда первым, – заметила Джулия.

Мы все равно обошли соседние улицы, лишь для того, чтобы убедиться – мордочка Фреда пристально смотрела на нас практически с каждого дерева и фонарного столба. Также ее можно было увидеть в витрине буквально каждого магазина на главной улице. Пока я была занята сном… Бен был занят кое-чем другим.

– Странный парень твой новый приятель, – прокомментировала Джулия с явной подозрительностью в голосе, когда через некоторое время мы садились в машину.

– Пожалуй, да, – отозвалась я.

Хмуро всматриваясь в маленький экран, я внесла пару мелких поправок, а потом подняла взгляд.

– Так нормально звучит?

Джулия прекратила складывать кипу крохотных детских одежек, еще теплых после сушилки, и полностью переключила внимание на меня. Я откашлялась, как будто собиралась прочесть монолог.

– Оснований для паники нет, но я потеряла свой телефон, поэтому если вам нужно будет связаться со мной в ближайшие несколько дней, вы можете сделать это по телефону Джулии. Объясню толком, когда вы вернетесь. Надеюсь, вы хорошо отдыхаете.

Джулия слегка пожала плечами. Она была и матерью, и дочерью и видела ситуацию другими глазами.

– Ты не думаешь, что лучше было бы сказать им, что случилось? Если бы кто-то из моих двоих оказался в ситуации между жизнью и смертью, я уж точно не захотела бы ждать несколько недель, чтобы узнать об этом событии.

Я сдвинула телефон Джулии в сторону, так как Лейси пробиралась по моим коленям, как маленький диверсант на штурмовой полосе.