— Я не понимаю, — жёстко сказала она после паузы. Стук её каблучков по ступенькам сделался громче. — Что значит — «просто так»? Почему в мэрии об этом не знают?

Мы с Тимуром синхронно пожали плечами.

— Получается, он нелегал? — не унималась девица. — Это же безобразие! Это…

Я не утерпел. Повернулся к ней и раздельно сказал:

— Вас не касается.

На извинения не рассчитывал, но она таки сбавила обороты.

— Ты прав. Я… просто удивилась.

— Она работает в администрации мэра, — дополнил Акимов. — Там собрана вся информация о горожанах.

Кое-что начало проясняться. Я не удержался от вопроса:

— Вы познакомились в «Подсолнухе»?

— Ага. — Судя по тону, Тимур ухмылялся. — Я там сейчас в охране.

— Болтун, — проронила Злата. Она уже полностью овладела собой и, войдя в мою комнату, заинтересованно огляделась по сторонам.

— Настоящая берлога холостяка. Ни одного приличного зеркала… Это здесь ты прятал своего ога?

— Откуда вы знаете? — Я снова напрягся. Она снисходительно махнула рукой.

— Успокойся, никто за тобой специально не следит. Но слухи о твоих приключениях дошли даже до нижнего звена ТЦ. А Джи плотно сотрудничает с Егедеем.

— Джи? — переспросил я.

— Господин мэр, — с милой гримаской поправилась Злата. — Так мы его для краткости называем.

— Я тебя видел, — вмешался в разговор Акимов. — Там, в «Санфлауэре». Хотел навестить, но тебя стерегли как ВИП-персону. Слухи и правда ползли фантастические. Шептали, что в нижних туннелях сидел тот самый дезертир… как бишь его?

— Рем Серебряков, — хмурясь, подсказал я. Мне сделалось неуютно. — Не сидел, а пытался проникнуть на подземный склад. Как и те утильщики, которые нас наняли. Только он, должно быть, шёл другим путём.

— Как по-твоему, он оттуда что-нибудь взял? — вполголоса спросила девушка. Вопрос меня удивил, но я покорно ответил:

— Не думаю. По-моему, он пытался взять в заложники Афид… я имею в виду, ога. Когда эта затея провалилась, ему пришлось срочно сматываться. Он просто не успел ничего сделать.

Слушая меня, Злата присела на подоконник и рассеянно приложила кончики пальцев к стеклу. Она сидела вполоборота, спрятав лицо под золотистой занавесью волос, но по напряжённым плечам было заметно, что тема эта будит в ней какие-то неприятные переживания. Тем не менее, она задала новый вопрос:

— Это правда, что вы уже встречались прежде?

— Правда, — сказал я. — Один раз.

— Что, серьёзно, было такое? — удивился Тимур. — А я и не знал.

— На мосту при въезде в город, сразу после исчезновения Купола.

Терять мне было нечего, те же самые показания я сообщал на официальных допросах. Подписку о неразглашении с меня, опять же, не брали. И я продолжил:

— Он пришёл со стороны Фабрики. Угрожал мне оружием. Пришлось взять его с собой и отвезти в город. Там мы чуть не напоролись на легионеров, так что я высадил его в укромном месте. Вот и всё.

Злата молча выслушала мой бесхитростный рассказ. Её молчание было пропитано осуждением. Наконец, отняв руку от стекла, она повернулась ко мне.

— Но почему ты?! Если ты говоришь правду, получается, что обе ваши встречи — случайность, но ведь так не бывает, это чепуха. Где угодно, но только не в Таблице. Не могло это быть случайностью!

— Вы хотите сказать… — запальчиво начал я.

— Ты, — перебила девушка.

— Что?

— Обращайся ко мне на «ты», так проще.

— Хорошо. Значит, по твоей логике, в подземных туннелях он был не по каким-то своим делам, а целенаправленно дожидался меня. Но ведь это ещё больший абсурд. С какой бы стати?

— Тебе виднее, — парировала она. И только тут до меня дошло: она же не верит ни единому моему слову! Все мои простодушные, неказистые свидетельства, проходя сквозь её уши, искажаются, превращаются в неуклюжую ложь. Я уже не пытался подавить раздражение, вызванное этим открытием. Мы смотрели друг на друга, как два противника. На тёмном стекле над её правым плечом медленно таяли пять бледных полумесяцев. Влажные отпечатки девичьих пальцев. В этом зрелище чудилось нечто болезненное. Я заговорил, стараясь, чтобы мои слова звучали твёрдо и убедительно:

— Во всей этой истории я пытался обезопасить только себя и ога. Я не знаю, случайны ли наши с Ремом встречи, но для меня они выглядели именно так. Я с ним никак и ничем не связан. Да и вообще… у меня на него зуб!

Последнее я, должно быть, напрасно брякнул. И брякнул-то под влиянием момента, хотя был уверен в собственной правоте. Рем Серебряков, которому я ничего плохого не сделал и которого знать не желал, доставлял мне одни неприятности!

— Я б сказал, у него на тебя тоже, — в том моим мыслям высказался Тимур. — Зуб. Или даже два.

Я безнадежно махнул рукой.

— Теперь, считай, все три зуба. Я же рассказал про него легионерам. Хотя обещал молчать.

Злата повернулась к своему спутнику.

— Значит, ты веришь Бору на слово?

— Я не такой умный как ты, — чуточку виновато ответил Акимов. — Но я хорошо его знаю. Никогда не слышал, чтобы он врал.

Я даже почувствовал к нему симпатию. Не ожидал от легионера такой поддержки. Но уже в следующий момент Тимур всё испортил.

— Думаешь, он придёт тебе мстить?

Девушка невольно поёжилась. Меня от похожей реакции спасали только остатки гордости. И я не удержался от шпильки.

— А что такое? Хочешь стать моим телохранителем?

— Прости, брат, — серьёзно ответил он. — Я б не возражал, честно. Но она тебя опередила.

— Она? — Я не понимал, пока Тимур не указал на Злату.

— Я обещал, что буду охранять её от дезертира. Так что, как видишь, ты не единственная мишень…

— Минуточку, — перебил я. — У меня уже мозги набекрень. Рем что, её тоже преследует? Почему?

Я переводил взгляд с одного на другую, а они сидели с постными лицами, как плохие актёры во время розыгрыша. Однако я не успел озвучить свои подозрения. Злата со вздохом сказала:

— Это долгая история. Но, если вкратце, я и Рем… мы когда-то встречались.

Более странную пару трудно себе представить, но факт остаётся фактом: Злата была девушкой Рема. Это о ней, сам того не подозревая, мне рассказывал Иттрий. Наш давешний разговор молнией промелькнул у меня в голове. Может быть, поэтому я ринулся проверять остальное. Да, подтвердила Злата, огов и их хозяев Рем ненавидел лютой, непримиримой ненавистью. Если при нём заходила речь о Фабрике, его начинало трясти. Причины? О них он не распространялся, хотя случайные обмолвки складывались в невероятную историю.

— Он был пленником на Фабрике, — заявила Злата. — И пострадал из-за их экспериментов.

Сказав это, она бросила вызывающий взгляд на Акимова; тот вздохнул и развёл руками. Видно, в этом вопросе у них согласия не было. Тимур рассматривал Рема как более удачливого соперника-симулянта, который нагло воспользовался женской отзывчивостью и жалостью. Я спросил, долго ли они встречались, и получил ответ: полгода, не меньше. И при каждой новой встрече она замечала в нём какие-то новые черты, то притягательные и трогательные, то болезненно-отталкивающие. Последних становилось всё больше; Рем вёл себя нервно, противоречиво. Несколько раз между ними вспыхивали грандиозные скандалы, и Рем исчезал из Златиной жизни на неделю-другую, но всегда возвращался. Девушка объясняла эти перепады в настроении его тяжёлым прошлым.

Незадолго до истории с Куполом-один он ввалился к ней поздно вечером. Непривычно весёлый, с лихорадочным блеском в глазах. Попросил подержать у себя одну ценную вещь, предупредил, что может пропасть на какое-то время. Злата чётко запомнила одну его фразу: «Может быть, придётся ненадолго залечь на дно». Ну, конечно, она приняла на хранение этот свёрток. Потом Рем ещё пару раз забегал за ней на работу. Нет, в сам «Подсолнух» он никогда не входил, поджидал подругу на улице. Обычно они вместе шли в какое-нибудь кафе, ужинали, болтали. Так было и в эти последние дни перед инцидентом. О загадочном свёртке он не спрашивал, словно напрочь забыл. А потом разразился этот кризис с Фабрикой и огами, и по всей Таблице было объявлено, что Рем Серебряков — опасный дезертир.