— Всегда был, — после паузы ответил он. Скепсиса незнакомца это, похоже, не развеяло, и мальчик, словно желая окончательно убедить и его, и себя, повторил более твёрдо:

— Мы там играем.

Человек, всё ещё сидя на корточках, усмехнулся. Был он приземистый, ширококостный, больше похожий на спортсмена, чем на учёного, каким на самом деле являлся. Сейчас он был крепко озадачен.

— Ну, ладно, — сказал он, отпуская малыша. — Спасибо за консультацию…

Распрямившись, человек сошёл с тротуара и твёрдо зашагал в сторону поля. Мальчик неотрывно смотрел ему вслед. Его обуревали неясные сомнения. Прострекотали колёса велосипеда, и рядом с ним затормозил второй парнишка — тот самый, что двумя минутами ранее случайно задел пешехода. Этот был постарше и вполне себе чистенький, веснушчатый и востроносый.

— Чего от тебя хотел этот тип? — мрачно поинтересовался он у приятеля.

Младший мальчуган перевёл на него прозрачные зелёные глаза и честно ответил:

— Ничего. Про Котлован спросил только.

— Котлован? — нахмурился старший. — Чего ему там понадобилось?

— Не знаю… — рассеянно отозвался младший и заканючил: — Слезай с велосипеда, Ремка, ты уже два лишних круга накатал!

Но старший мальчик не слушал, следил за шагающим незнакомцем, который одолел уже половину поля и сократился до крохотной фигурки, мелькающей за травяными метёлками.

— Ну Ремка-аа, — продолжал своё нытьё чумазый, схватившийся обеими руками за руль, — отдай велик, слышишь, я тоже хочу кататься-а.

— Да на, на, забирай! — в раздражении бросил старший, соскальзывая с сиденья. — Только про велик свой думаешь! Показал дорогу шпиону — и радуешься.

— Ка-какому шпиону? — обомлел младший.

Вместо ответа Рем махнул рукой в сторону поля.

— Мы же там базу хотели сделать, забыл? Тайную! А он сейчас спустится — и всё разнюхает, где и что! Ясно тебе, нюня?

Глаза малыша широко распахнулись, воображение уже рисовало зловещую, но странно притягательную картину с крадущимся карикатурным шпионом в маске.

— Что же делать? — спросил он, всецело вверяясь опыту старшего приятеля. Рем ни секунды не колебался.

— Надо за ним проследить!

Повторяя маршрут незнакомца, они свернули с проезжей части и тоже ступили на грязное, но по-весеннему благоуханное поле. Младший с усилием толкал вперёд свой бесценный транспорт, старший помогал, придерживая его за руль. На полпути дети остановились и дружно опустили велосипед в траву. Не замечающий их взрослый в это время уже добрался до обрыва. Там он помедлил, изучая окрестности. Открывшийся вид оказался неожиданно обширным. На фоне ближнего света и дальних туч хорошо просматривался острый шпиль Башни — места, где он работал. Если присмотреться, виден был даже дымок, тонкой ниточкой сочившийся изнутри. Нахмурившись, человек опустил взгляд на дно Котлована. Придирчиво осматривая каждую впадинку, каждое деревце, он этим отвлекал себя от констатации очевидного. От мысли, что целое здание со спящими в нём людьми, похоже, исчезло бесследно. Исчезло не только физически — даже местная память не сохранила о нём никаких свидетельств. До нынешнего дня он думал, что сотворить такое под силу только Святой Машине. Но, похоже, это сделал тот, кто теперь отдыхал внизу. Внимательность сослужила человеку хорошую службу: пускай не сразу, но он заметил беглеца, которого искал. Неподвижное тело, накрытое тенью плакучей ивы.

Спуск занял больше времени, чем ему хотелось. Он начал опасаться, что не успеет вовремя. Но страхи оказались напрасными: лежащий под деревом беглец ещё жил. Его дыхание было поверхностным и затруднённым, однако глаза смотрели осознанно. Беглец скосил их на подошедшего и растянул пересушенные губы в слабой приветственной улыбке. Человека это поразило: он склонен был думать, что тот, кто находится на краю смерти, не нуждается в назойливых надзирателях. Впрочем, что возьмёшь с ога? У этих всё не по-людски.

— Намекаешь, что я тут — желанный гость? — сказал он, старательно смягчая свой голос. Интонация противоречила смыслу сказанного. — Ты научился лгать, Немтырь.

Но ог продолжал улыбаться настойчиво и печально.

— Хотел бы я знать, какой смысл… — человек на секунду запнулся, ощущая набухающий в горле комок, — какой смысл таился за твоими действиями? Может, поделишься напоследок, а, Немтырь?

Ог ожидаемо промолчал, и человек уселся рядом, прямо на сырую землю. От лежащего тела отходил, теряясь в густой траве, перекрученный, изодранный БТ-жгут. Всё, что осталось от жуткого биоробота, порождённого огом. Проследив глазами извивы жгута, пришелец снова нахмурился.

— Честно говоря, я думал, что ты против насилия… Что произошло? Святая Машина так на тебя повлияла? Или..?

Тишина милосердно охватывала обоих — беглеца и преследователя. В кустарнике, добиваясь совершенства в повторах, тенькала одинокая птица. Над обрывом торчали головы двух любопытных мальчишек, но человек не замечал их, поглощённый собственными переживаниями. Когда же он оборвал их усилием воли, продолжать разговор было уже незачем: ог отошёл легко и незаметно, словно эта последняя встреча была единственной оставшейся остановкой при переходе в смерть.

— Чёрт бы побрал тебя, Немтырь, — тихо сказал человек, и опять его интонация разительно расходилась со словами. — Оставляешь меня один на один со своими загадками. Безо всякой надежды на их решение… Что же мне теперь с тобой делать? — продолжал он озвучивать свои размышления. — Надо бы предать тебя земле. Ей-богу, ничего другого я выдумать не могу. Не знаю, как хоронят огов. Ты уж прости…

Последняя фраза растворилась в тишине, оставив впечатление недосказанности. Человек запрокинул голову и некоторое время бездумно глазел в непривычно синее и чистое небо. Потом ему пришло на ум, что тот же вид открылся и огу в его последние мгновения; это словно прибавило ему сил. Он вскочил на ноги и огляделся. Дно Котлована было неровным, рытвин и углублений в нём хватало. Сырую и рыхлую почву питали, должно быть, подземные источники. Углядев неподалёку проржавевшую погнутую табличку, человек решительно кивнул. Теперь у него был инструмент, достаточный, чтобы выкопать неглубокую могилу. Он опустился на колени перед мёртвым огом и неловко приподнял тело. Голова мертвеца запрокинулась.

— Ну, прости, — человек извинялся так, словно ог мог его услышать. — Перетаскивать на себе покойников мне ещё не доводилось.

То, что тело всем весом будет оттягивать его руки вниз, тоже оказалось для него сюрпризом. Подняв мертвеца, он зашагал к заранее облюбованному месту — туда, где почва казалась мягче. Из разжавшейся ладони ога выпал и покатился в траву маленький тёмно-красный мячик или шарик. Человек не обратил внимания. Но гладкая полоса, опоясывающая бока этого мячика, ярко блеснула на солнце. И две пары зорких детских глаз заметили вспышку. Ещё полчаса маленькие наблюдатели просидели наверху в кустах, шёпотом обсуждая странную сцену и обшаривая глазами дно Котлована, но пришелец, видимо, предпочёл покинуть их территорию другим путём. И когда они осмелились спуститься, о небывалом происшествии напоминали только мячик, подобранный запасливым Ремом, да ржавая табличка, наискосок торчавшая из небольшого холмика земли. Буквы, оставленные на табличке, были словно вручную проплавлены в железе, и складывались они в такую надпись: «Немтырь. Фабрика — Таблица — Мемориал. 2098–2124».

Алекс Бор. Неприкосновенное время

Я изучал саркофаг сквозь толстое бронированное стекло. Он стоял боком, довольно близко к разделявшей нас прозрачной перегородке. Кроме него, на той стороне были только бетонные стены и пол с потолком. Вся техническая начинка комнаты была выведена на эту сторону — справа, слева и вокруг меня светились экранчики непонятных приборов. Короче, филиал Второй Лаборатории оказался довольно неуютным местом. К тому же располагался он под городом, на одной из служебных станций бывшего метро. Чем-чем, а подземельями я был сыт по горло.