— Слово утильщика, — добавил Тит. Джон-газ повернул голову к Эду.

— Не врут, — констатировал тот. — Это в их интересах. Если слух распространится дальше, к вашим дверям выстроится здоровенная очередь.

— Но первыми, — ухмыляясь, подхватил Каге, — будут стоять не работники ДУОБТ, а легионеры. И не видать нам тогда подземных складов, как своих ушей.

— Ты-то сам часто на них любуешься? — проворчал пожилой транзитник, но было очевидно, что объяснение его удовлетворило.

Афидман терпеливо ждал, когда наши тары-бары закончатся, однако я заметил, что он уныло сутулится. То ли обуздание барабашки поглотило все его силы, то ли хрупкая психика ога не выдерживала свалившихся впечатлений. Удивляясь собственной наглости, я прервал дальнейшие переговоры:

— Послушайте, наш ог устал. Сколько ещё отсюда идти до вашего склада?

Все они замолчали, уважительно поглядывая на Афидмана, а Каге ответил:

— Да, в принципе, совсем недалеко. Сразу за Тушей должен быть коридорчик с небольшим уклоном. Он ведёт всё время вниз и быстро, шагов через пятьдесят, уходит под воду. Но место, которое мы ищем, надёжно заделано. Вряд ли его затопило.

— Вот бы точно знать, — насмешливо пробормотал Джон-газ. Риомишвард поглядел на него с укоризной.

— В разные годы уровень воды то повышался, то понижался. Сейчас она стоит сравнительно невысоко. Так что шанс есть.

— Десять лет, не забывайте, — напомнил присутствующим Тит. — Мы не могли проникнуть туда целых десять лет. Более точного прогноза вы нигде не найдёте.

— Да какой уж тут прогноз? — вздохнул Джон. — Просто стрёмно соваться в эту мышеловку.

— Мы с Афидманом пойдём первыми, — вызвался я. — Думаю, с ним я мимо склада не проскочу.

— Думаешь, он и пластыри почует? — уточнил Каге.

— Хорошая идея, — одобрил Эд. — С огом точно плутать не придётся. А если этот план не сработает, пустите следующим меня: к некоторым старым пластырям эмпаты тоже чувствительны.

Мы быстро пришли к согласию, и цепочка в итоге стала выглядеть так: впереди шли мы с Афидманом, затем Манка и Тит, далее — запасное поисковое звено Эдвард и Джон с Каге — в качестве замыкающих.

— Обвяжем вас верёвками, чтобы вытащить в случае чего, — пообещал наш главный проводник. — Продвигайтесь с осторожностью, не спешите. Если возникнут какие-то неожиданные препятствия, сразу свистите нам.

От верёвки Афидман предсказуемо отказался, зато я навязал узлов за двоих, и мы наконец-то вступили под арку. Я крепко держал его за руку и прислушивался, ожидая гулкого эха, но стены из биоткани надёжно впитывали все звуки. Под подошвами пружинила податливая поверхность, напомнившая мне об Арене. Я укрепил фонарь на лбу, чтобы вторая рука оставалась свободной, и старался поворачивать голову плавно, но пятнышко света всё равно тряслось, смазывая видимую часть мира. Так что за своим спутником я мог наблюдать только краем левого глаза. Мой подопечный шагал послушно и ровно, но и вперёд особо не рвался: то ли пластыри его интересовали на порядок меньше, чем Туша, то ли он попросту их не замечал. А может, все наши приготовления казались ему излишними, чем-то вроде битвы с ветряными мельницами… Я почти поверил в эту версию, когда спереди, из темноты за пределами светового конуса, донёсся шумный всплеск. Мы оба замерли, и я не смог удержаться от глупого вскрика:

— Стой, кто там есть!

— Что случилось? — издалека откликнулись Манка с Титом. Моя верёвка провисла, потом кто-то заботливо её натянул. Я напряжённо вглядывался во мрак, но не замечал ничего, кроме жёлтого круга от своего фонаря. Он лежал на каменных плитах и не отсвечивал — значит, по крайней мере, на ближайшие несколько метров впереди простирался сухой пол. Рука Афидмана в моей ладони мелко подрагивала.

— Ничего, — ответил я нашему тылу. — Булькнуло что-то, но не пойму, далеко или близко.

Я машинально повернул голову, и в лицо соседу ударил концентрированный световой луч. Ог мой выглядел растерянным и испуганным, как настоящий ребёнок. От света он вздрогнул и зажмурился.

— Ох, извини, — сказал я, отворачиваясь. — Ну что, попилим дальше? Уже недолго.

Я шагнул вперёд, мягко увлекая его за собой, и ощутил секундное колебание, робкое сопротивление его безвольно выпрямившейся руки. И всё-таки он пошёл за мной, уступил призыву. Мы без помех продвинулись ещё немного, прежде чем что-то обрушилось на меня сбоку. Смутная тень пронеслась мимо, толкнув меня глубже в неизведанный проход, я оступился и в буквальном смысле сел в лужу. Погрузился в чёрную холодную воду. Она заколыхалась совсем близко, почти у самого подбородка. Натяжения верёвки я не почувствовал; должно быть, она лопнула при моём падении. Честно говоря, я в это и не вдумывался. Беспокоило другое: когда я потерял равновесие, рука Афидмана вырвалась из моей руки. Фонарь тоже отлетел в сторону, но, по счастью, не разбился. Его жёлтый луч странно и тускло, ничего не освещая, горел сквозь взбаламученную воду. Слыша рядом загадочную возню, я перевернулся в луже на четвереньки и потянулся к источнику света. Мои пальцы ещё только нащупывали его, когда на весь туннель прозвенел отчаянный и резкий вскрик ога. Я закричал в ответ:

— Что случилось, Афидман? Где ты?

Но коридор уже ожил, и когда я наконец направил свет в нужную сторону, то самым пугающим оказалось даже не явление Рема Серебрякова, а струящиеся по стенам и полу безглазые змеи, заполонившие весь проход. Они неслись под испуганные крики моих товарищей, задевая их своими боками, и за первой волной уже спешила вторая. А потом вода вокруг меня забурлила и выплюнула из глубины целый выводок похожих существ. Одно из них, скользя мимо, мазнуло меня по щеке — только тут до меня дошло, что все змеи сотворены из биоткани. Свободной рукой заслоняя лицо от брызг, я продолжал всматриваться в эпицентр технобури. Успел разглядеть, как Рем, таща за собой Афидмана, отступает в тёмный проём, слегка приподнятый над полом туннеля; как биоткань жгутами и целыми пластами втягивается туда, а потом одна из этих безмозглых тварей снова выбила фонарь из моей руки. Всё пропало, и только на моей сетчатке ещё несколько секунд продолжал жить образ ога, опускающего белые ресницы. Но и это видение вскоре угасло.

Интермедия. Котлован

Человек, идущий размеренным шагом по чистой улице городка, неожиданно замер. На несколько секунд превратился в соляной столб, торчащий на краю тротуара. Застыв, он настойчиво всматривался в сторону небольшого поля с вымпелами трепетных берёзок на дальнем его краю. Поле выглядело тем неряшливей, чем больше отдалялось от цивилизации: светлые и тёмные проплешины среди травы не могли быть ничем иным, кроме кучек давнего, слежавшегося мусора. За берёзками, насколько можно было судить, начинался крутой уклон. Налюбовавшись вдосталь, человек вздохнул и провёл ладонью по лицу, но собраться с мыслями ему не дали: из-за спины прозвучала резкая трель звонка и мимо, задев его за локоть, пронёсся юный велосипедист; тут же второй пацанёнок, взывающий «Рем, подожди-и-ии!», с разбегу врезался в ошарашенного прохожего. Невольно ругнувшись, человек повернулся лицом к обидчику. Тот был чумазый как чёрт, но на диво воспитанный.

— Извините, — пробормотал он, отступая на шаг от незнакомого дяденьки, и хотел уж было скрыться, но человек поймал его за плечо.

— Постой-ка, — попросил он. — Я не сержусь, не бойся. Просто хочу кое-что выяснить.

Пацанёнок смотрел выжидательно. На вид ему было лет семь или восемь.

— Знаешь, что находится вон там? — Человек, присев на корточки, указал пальцем в сторону замусоренного поля.

— Котлован, — с готовностью ответил мальчик.

— Котлован? — переспросил непонятливый дяденька. — Это что, название такое? С большой буквы?

— Ну да. Его так все называют.

— А давно он тут?

Мальчуган с недоумением уставился на незнакомца: ну и вопросы он задаёт! Сразу видно, не здешний. Вон, и нашивка на форменной рубашке — с какой-то непонятной надписью: «ТЦ-Лаб. АВБ, 11».