Невидимка рядом со мной испустил громкий, панический визг, и это послужило сигналом к бегству. Я тоже закричал, оттолкнулся освободившейся правой ногой от нижнего конца растущей твари, перевернулся на карачки и где ползком, где оскальзываясь, где бегом — бросился прочь.

Припустил я так, что пятки засверкали. Долго выдерживать подобный темп было невозможно, и, свернув в очередной лабиринт узких улочек, я перешёл на быстрый безостановочный шаг. Я шёл не разбирая дороги, подгоняемый страхом, который отнюдь не делался привычнее оттого, что Арена с завидным упорством вгоняла его мне под кожу. А так как связи у меня ни с кем не было, я начал разговаривать вслух.

— Ну, хорошо, — говорил я, — допустим, Оодзи не прав, и это действительно какая-то особая форма жизни… Зародившаяся здесь. Я не знаю, как все её проглядели, но… Это ведь не самый важный вопрос. Вот-вот. То, как она зародилась, пусть выясняют эксперты. А мы будем рассуждать логически… Что о ней можно сказать? Или по-другому. Насколько она опасна? Да, это главный вопрос. Самый важный и самый насущный вопрос для того, кто вынужден спасаться из её лап.

Пока я бормотал всю эту чушь, моё дыхание слегка выровнялось. Я успокоился настолько, что перестал поминутно бросать тревожные взгляды через плечо. Вместо этого я сосредоточился на пути, которым шёл, и… буквально упёрся носом в светящуюся стрелку, украшавшую псевдоторец ближайшего дома.

«Откуда здесь стрелка?» — подумал я. Словно откликаясь на мой невысказанный вопрос, стрелка подмигнула и слегка изменила направление. Когда я заметил её, золотое остриё смотрело строго вниз. Теперь она расположилась наискосок, указывая куда-то за моё левое плечо. Повернувшись, я увидел утопленную в стену дверь чёрного хода. Дверь выглядела так, словно её не открывали годами.

— Чертовщина и сбоку бантик, — вслух произнёс я. Стрелка продолжала упорно указывать мне путь. В этом мире белого света она казалась концентрированным лучиком солнца, неизвестно как пробившимся сквозь плотное вещество. Она была загадочна, но и красива тоже. Возможно, поэтому я ей поверил. Подойдя к двери, я взялся за ручку и тут же услышал тихое щёлканье внутри замка. Дверь отворилась так легко, словно только и ждала прикосновения. Внутри было темно, однако сразу за порогом проступила новая стрелка. Она сотворила на пёстрой плитке пола слабый контур тёплого света. Я неуверенно выглянул на улицу: разумеется, указующего знака на стене уже не было.

— Ладно, — пробормотал я себе под нос, — дали говно, давайте и ложку.

С этими словами я сделал шаг в темноту. Моя нога ещё находилась в движении, а стрелка уже переместилась на несколько метров вперёд. Отпущенная дверь закрылась беззвучно, и когда я оглянулся через плечо, то не увидел на её месте ничего, кроме мрака. Я осторожно прокашлялся.

— Кхм… Нельзя ли сделать чуть-чуть посветлее?

Я не ожидал какого-то особого отклика на свои слова, однако просьба подействовала: стрелка, лежавшая на полу в спокойном ожидании, вдруг разделилась на множество тонких светящихся полосок. Как будто кто-то подул на сияющую прядь волос. Волосяные лучики так и замельтешили вокруг. Когда они наконец успокоились, я оказался в центре слабо, но равномерно освещённого коридора. Световые полоски лежали везде — на стенах, на потолке, у меня под ногами.

— Не совсем то, что я имел в виду… ну да ладно. Спасибо за шоу, — поблагодарил я. И пошёл туда, куда меня приглашали.

Путешествие моё продолжалось довольно долго. Коридор был ровным и не имел ответвлений. В нём царила тишина, нарушаемая иногда лёгким шуршанием и ощущением тёплого сквозняка на лице. Должно быть, в такие моменты я проходил под невидимыми вентиляционными отверстиями, которые подавали внутрь порции свежего воздуха. Во всяком случае, духоты я не ощущал. Световые нити двигались вместе со мной. Видимо, они были достаточно длинными, чтобы осветить какой-то один отрезок этого коридора, однако на всю его длину силы их света не хватало. Пробы ради, я несколько раз застывал на месте — тогда нити тоже останавливались. Я шёл, шёл и шёл, пока совершенно не утратил чувство времени.

— Интересно, — сказал я вслух, — идёт ли ещё игра?

Никакого ответа. Я резко остановился.

— Не пора ли нам познакомиться поближе? — воззвал я. — Я хочу знать, куда меня ведут. И, главное, зачем?

Тишина.

— Не хотите общаться — не надо. Тогда просто выпустите меня отсюда! — крикнул я. — Верните меня в игру!

Световые волоски замерцали и все разом устремились вперёд. Словно великан втягивал в рот длинные макаронины. Испугавшись остаться в потёмках, я бросился за ними, но на стене перед моими глазами вспыхнула табличка. Обычная такая табличка, вроде тех, которые украшены надписями «Вход» или «Туалет», только эта мерцала красным тревожным светом, и написано на ней было другое: «Опасно».

— Вот это уже больше похоже на общение, — слегка обескураженно заметил я. — Не хватает только «мене, текел, упарсин».

Надпись не менялась. Я вздохнул.

— Послушай, не знаю, с кем я разговариваю, но, думаю, ты хочешь мне добра. Так ведь? — Я обращался к стенам, которые теперь обступали меня со всех четырёх сторон. Можно было подумать, что коридор мне привиделся.

— Я волнуюсь за свою команду. Они остались там, снаружи. Я должен их найти.

Никакой реакции. Я потихоньку начал заводиться.

— Послушай, да кто ты вообще такой? Чего ты хочешь от меня?

Ответ последовал незамедлительно. Пол под ногами осветился. С каждой плитки просиял один и тот же символ. «О2».

— О… два?

Символы медленно гасли, словно бы их растворял мрачный воздух здешнего помещения. Но с предостерегающей таблички на меня безмолвно смотрели прежние рубиновые литеры.

— Печёшься о моей безопасности? — переспросил я. — Довольно глупо. И потом… Я не могу отсиживаться в стороне, пока моя команда делает всё за меня. Как ты не понимаешь?! — Я снова повысил голос. — Как я буду смотреть им в глаза после всего этого?!

Наступила звенящая тишина. Но я ощущал в ней затаённое напряжение. Как будто мой невидимый благодетель тщательно обдумывал услышанное.

А потом… С громким щелчком табличка погасла.

Я вздрогнул, но не сдвинулся с места.

В следующий миг свершилось последнее чудо. Вспыхнула за толстым стеклом тусклая лампочка, и я увидел широкое складское помещение с одиноким выцветшим постером на стене. Зелёный человечек на постере выбегал в распахнутую дверь. Полустёртые зелёные буквы гласили: «Пожарный выход». Настоящая дверь начиналась в нескольких сантиметрах от постера. И я не сомневался, что она откроется от первого же толчка.

— Спасибо за помощь, — поблагодарил я.

Вздохнул. Помотал головой. Приготовился ко всяческим неожиданностям.

И только после этого направился к выходу.

Улица оглушила меня слепящим светом и неизвестно откуда свалившимся зноем. Такое впечатление, что все системы управления климатом на Арене разом пошли вразнос. Жар струился с неба, пропитывая все ткани и поверхности, а тонкий, на грани слышимости, звон вызывал неприятное ощущение, что вся эта огромная сплошная декорация вот-вот начнёт лопаться и расползаться по швам. Озираясь по сторонам, я засёк в душном мареве далёкую мерцающую точку. Мутный колеблющийся воздух не позволял разглядеть в подробностях, что это было такое. Уповая на везение, я взял курс на этот ориентир. Зелёный огонёк вспыхивал и гас равномерно, почти в такт моим шагам. Невольно приноравливаясь к его пульсации, я то и дело отмахивался от назойливой догадки, посетившей мой мозг. Хочешь лелеять напрасные надежды — будь готов к разочарованиям. Только когда рядом с острым лучиком света замаячила какая-то тёмная масса, я, не утерпев, перешёл на бег.

Он сидел, прислонившись к стене, бессильно поникнув головой, но продолжая прикрывать ладонями мерцающий маячок. Тот самый утильщик со Станомой, которого я едва не нагнал, прежде чем угодить в ловушку. На коленях у него покоилась эта штука, захват которой якобы решает исход игры.