Голова побаливала, сапоги натирали ноги, а мозг выедали Марина с Викой, сыпавшие свои вопросы один за другим и никак не унимаясь. Так, не спеша, мы прошли открытый участок, где утреннее солнце освещало поля великанов, обошли по ровной, вытоптанной дорожке озеро и ступили под своды пещер, со светящимися камнями в полу и стенах.
Очень скоро светящихся камней не стало и проводник – молчаливый, угрюмый пожилой великан, вытащил из ниши в стене связку факелов, и выдал три из них мне, Ратибору и Бурану. Пещера начала круто забирать вверх, делая резкие повороты, то влево, то вправо, но в целом не меняя направления. Я даже начал думать, что нам и проводник не нужен вовсе, когда встретилась первая развилка. Потом их стало больше, встречаться они чаще, так что я изменил свое мнение, ведь пожилой великан выбирал нужный путь ни секунды не колеблясь, ориентируясь по каким-то совершенно непонятным мне признакам.
К счастью вопросы девушек закончились раньше, чем мы оказались в ограниченном пространстве, а может они просто осознали, что спрашивать что-то в присутствии постороннего не стоит, так что по пещерам мы топали в относительной тишине.
Наконец, бредя в хвосте процессии, я был предоставлен сам себе и своим мыслям. Головная боль утихла, и я даже смог немного побеседовать с кошкобликом. До сих пор не зная как обращаться к темному созданию, я задумался над ее новым именем. Кошачьи имена плохо подходили разумному созданию, поэтому я был в некоем затруднении.
Случайно засунув руку в карман, я вдруг нащупал пару круглых камешков. Раньше там ничего не было, в этом я был уверен, ведь все проверил еще у себя в комнате перед выходом.
- Учитель Ратибор, взгляните.
Обратился я к пожилому паладину, показывая камни. Тот подошел ближе, рассматривая странные камешки, синего и красного цветов, размером с крупную виноградину.
- Это дочка вождя дала тебе?
Прошептал старик, быстро сунув камни обратно мне в карман.
- По всей видимости да, и сделала это тайно, когда обнимала.
Так же тихо ответил ему я.
- Никому из великанов не говори. Эти два камня бесценны! Один называется «Вода», а второй «Пища». И как ты можешь догадаться из названия, положив в рот синий, ты утолишь жажду, красный – голод. Так можно сделать один раз в день, эти артефакты никогда не иссякнут. Береги их, и может быть однажды, они спасут тебе жизнь.
Такого, от юной великанши я совершенно не ожидал, и еще долго оставался под впечатлением. «Обязательно отблагодарю ее, когда вернусь», решил я для себя и обратился к кошачьему блику:
«- Я выбрал тебе имя. Будешь Касси, в честь той, благодаря которой мы смогли встретиться.»
«- Касси? Мне нравится! Это она?»
Тут же ответила кошка, снова обернувшись обнаженной дочерью вождя в миниатюре, наклонившись вперед, и послав мне воздушный поцелуй…
========== Глава 30 ==========
Шикарный Крайслер подъехал к высоким металлическим воротам, по идеально ровной, без единой ямки, дороге. И хотя сидевшему на заднем сиденье грузному человеку пришлось ждать не меньше пяти минут, он строго-настрого запретил водителю сигналить. Медленно, без единого звука железные засовы разъехались в стороны и ворота открылись, пропустив автомобиль. На крыльце трехэтажного особняка, уважаемого, высокопоставленного гостя ожидала немолодая женщина, в строгом костюме.
- Прошу за мной. Хозяйка предупредила о вашем прибытии.
Грузный человек с трудом преодолел четыре ступеньки и направился за женщиной, по длинному коридору в дальний конец дома. Подойдя к массивной дубовой двери, женщина постучала, и получив разрешение, опустила ручку вниз, пропуская гостя вперед.
Кабинет хозяйки оказался просторным и светлым, а сама владелица дома находилась в кресле, и была необычайной красоты женщиной с темными, слегка вьющимися волосами, локоны которых ниспадали не ее плечи.
- Рада приветствовать вас снова, господин премьер-министр. Сколько желаете сбросить сегодня?
- Тридцать. Деньги уже перечислены, можете проверить.
Прохрипел грузный человек, расстегивая верхнюю пуговичку на белой рубашке.
- Это ни к чему, мы ведь уже не первый раз работаем вместе. Выпейте кофе, и приступим.
Улыбнулась женщина, указав мужчине на поставленную пред ним небольшую чашечку с ароматным, густым черным варевом, которое, если бы не запах, мало кто мог охарактеризовать как «кофе». Однако мужчина не замешкавшись ни секунды, залпом проглотил содержимое чашки, и, поморщившись, вымолвил:
- Вкус, как и в прошлый раз, отвратительный. Госпожа Диана, давайте уже начнем.
И мужчина, поднявшись, снял пиджак, повесив его на спинку кресла. Затем расстегнул пуговицы на рубашке, бросив ее туда же, где уже находился пиджак. Госпожа Диана выкатила из боковой, неприметной двери, выполненной в виде шкафа с книгами, больничную кушетку, жестом пригласив гостя прилечь, а потом возложила на его плечи ладони. Мужчина закрыл глаза, с шипением выпустив весь воздух из легких, погружаясь в сон.
Через несколько минут гость снова открыл глаза, и осмотрев себя, широко улыбнулся. Не только его огромного живота больше не существовало, но даже и кожа стала более упругой и подтянутой, а не обвисшей. Правда подняться, самостоятельно человек теперь не мог, поэтому черноволосой пришлось открыть дверь, впустив в кабинет его водителя, со сменной одеждой. Тот без лишних вопросов переодел своего начальника и под руку, увел по коридору к машине, лишь немного замешкавшись на ступенях.
Когда за машиной начали медленно закрываться ворота, в них спокойно вошел пожилой человек. Чем-то он был похож на бывшего паладина Ратибора, правда, был на пол головы ниже, однако, даже при таком росте не уступал шириной плеч.
- Скажите хозяйке, что с дружеским визитом пришел Гравитус.
Обратился к пустоте старик, однако в следующее мгновенье, из кустов неподалеку появился человек в коричневом камуфляже, и поклонившись, устремился к дому, со скоростью олимпийского спринтера. Старик не двигался с места, замерев у ворот, и продолжил движение только когда охранник, появившись на пороге снова, поклонился, и жестом указал на дверь.
Оказавшись в кабинете, где госпожа Диана, как раз вытирала шелковым полотенцем руки, назвавшийся Гравитусом даже и не подумал садиться в кресло. Он лишь криво усмехнулся, бросив взгляд на оставленную предыдущим гостем одежду.
- Они хоть знают, что с килограммами теряют и года?
Без приветствия, будто выплюнул, невысокий широкоплечий воин.
- Конечно же нет. Хотя, думаешь, так бы они отказались? Смерть она ведь еще когда будет, а красивыми быть охота уже здесь и сейчас! И жрать, как не в себя…
Уже тише добавила женщина, чуть скривившись.
- Величайший из Стражей Ночи, Гравитус! Не видела тебя с самого начала великой войны. Поговаривали, что ты погиб где-то под Цитаделью Света… или сбежал, когда понял, что война проиграна.
- Не ровняй меня с собой! Я никогда не был трусом! Когда началось решающее сражение, я выполнял возложенную бывшим Владыкой Тьмы миссию, пробившись в саму Цитадель, и выполнил ее, однако все оказалось напрасно.
Женщина, приведя себя в порядок, вызвав пожилую даму, указала ей на забытую богатым гостем одежду и снова расположилась в своем кресле. Когда прислуга удалилась, скомкав дорогой костюм, Диана продолжила разговор:
- Я предпочитаю другую формулировку – благоразумие, а не трусость. Но это все полемика. Зачем, все-таки, ты ко мне пожаловал, спустя столько лет?
Гравитус опустил голову, тряхнув ей, а потом поднял ее, широко расставив плечи.
- Все правильно, к делу! Откладывать больше смысла нет, тем более, что я уже здесь. Я хочу, чтобы ты забрала все, до последней капли. Сопротивляться не буду.
Женщина склонила голову набок, задумавшись ненадолго, а потом уточнила:
- Ты сейчас сказал, что хочешь умереть, и просишь меня убить, забрав всю Силу без остатка? Ты, прозванный в свое время «неуязвимым»?
- Взгляни на меня. Я старик. Это тело уже разваливается на части, и даже Сила не сможет поддерживать его дольше жалкой сотни лет. Конечно мне хотелось бы пасть в славном бою, но таковые в ближайшее время не предвидятся. Ну а ежели я просто найду достаточно сильного противника, то все равно не стану счастливым – битва ради битвы, совсем не то чем можно гордиться. Да и лидера, за которым я мог бы пойти, теперь тоже не существует. Так что забирай все, без остатка. Может насытившись, ты возьмешь меньше у какого-нибудь другого бедолаги.
