Парню жалко стало женщину, за собой вину почувствовал, стал продавца искать, чтобы договориться и назад все перекрутить, а того и след простыл. А женщина не унимается, каждое утро к парню приходит и рассказывает, что ей кажется, что кто-то смотрит на нее через окно по ночам, где лестница проходит.

И вот однажды утром снова пришла, уже не плачет, а бледная вся, трясется, как лист. Сегодня, говорит, ночью ко мне в окно кто-то стучался, не могу там больше ночевать. И угрожает парню или разберешься с проблемой моей, или в полицию пойду, на тебя жаловаться.

Решил парень сам в квартире переночевать. Забрал у женщины ключи, пришел, расположился.

Как ночь настала, так он спать стал собираться. Слышит, кто-то стучит в окно со стороны, где лестница пожарная. Выглянул – темно, не видно ничего. Ну, думает, парень, ерунда какая-то – сам на себя страху нагоняю. Парень взял молоток, что рядом с окном валялся и гвозди нашел – вбил их в раму деревянную, так чтоб окно теперь не открыть было.

Опять лег. Снова кажется ему, что стучат в окно. Стучи, стучи, думает парень, сунул в уши наушники, музыку включил и спать завалился.

А утром женщина пришла – никто ей дверь не открывает. Вызвали полицию и слесаря, чтоб дверь открыть. Открывают. На полу парень мертвый лежит, рядом с ним молоток окровавленный, а окно на щеколду закрыто, да еще гвоздями прибито к подоконнику.

Так теперь эта квартира и стоит пустая – никто не покупает.

Дело было в Сибири. Годах в 70-х. Бригада вахтовиков нефть качала. Все идет по плану, нефть прет сама, вахтовики к премиальным готовятся, но тут странности начались – то одно сломается, то другое, то снова первое, уже чиненное, а потом вместо нефти вдруг жижа бурая пошла. Добыча встала.

Связались с Большой землей. Те, бумажки всякие геологические суют, мол, нефти там хоть залейся, это с вашей стороны проблемы, а уж не саботаж ли, может перепились вы там, а ну как сейчас прокурор прилетит.

Бригадиру-то все равно, пусть хоть все прокуроры едут, жижа бурая вместо нефти прет. А вахтовики в горе, звереют – тут не только премиальных, как бы вообще без зарплат не остаться – простаивает буровая.

Дедок вдруг нарисовался из местной староверческой деревни, там только одни старики и живут, все остальные давно в город подались. Это лесная девка, говорит дедок, портит вам все. Вы в ее места заповедные зашли, шумите, машин нагнали, теперь надо с ней договариваться.

Бригадир – коммунист да передовик, дедка гонит, пошел, говорит, старый, с баснями и сказочками своими, не видишь беда у нас. А вахтовики бригадира не слушают, а дедка, наоборот. Рассказывай, говорят, дед, где теперь твою лесную девку искать. Дедок и показывает в сторону Квашенной Гати, там в самом центре, на самой квашне ее и найдете.

Собрались самые смелые и выносливые вахтовики на Гать идти. И бригадир с ними пошел. Я, говорит, докажу вам, что все это бред и вымысел, не бывает такого, чтоб какая-то лесная девка коммунистическому соревнованию поперек вставала.

Сутки шли, чуть не утопли. Какую ветку не схватишь – подведет, на кочку не наступишь – провалиться. Вокруг болото, дух зловонный, комарье одно живет, кого ест только не понятно – глушь. Выходят наконец к самой квашне, холмик такой, навроде теста взбитого, только из грязи и по краям чахлые березки растут. На холмике сидит существо то ли баба, то ли обезьяна. Голая, зеленая, вся в лишаях да мхе, тело девичье, а лицо старухи, и вместо рук лапы медвежьи, когтистые.

Чего вам от меня надо, спрашивает. Тут вахтовики ей в ноги бросились, как нам, говорят, вернуть нефть в скважину, проси что хочешь, все исполним. Лесная девка им и говорит, это я с печали да с горя. А какое горе у тебя, вахтовики спрашивают, сами думают не дай Бог, женится попросит. А то горе, говорит девка, что давно я человеческого мясца не пробовала. Дайте мне свежей человечинки, так я вашу буровую в покое оставлю. Сказала и в грязь свою нырнула.

Стали вахтовики обсуждать, что делать. Народ бывалый, крови не боится. Может бабок ей из деревни притащить, кто-то предлагает и бабки уже старые – свое пожили, и волки, как говориться сыты. А бригадир говорит, что не по-людски так, нехорошо это. Не дам, говорит, людей гробить. Сговорились между собой вахтовики, да и бригадира топором зарубили. Порубили на куски и лесной девке в квашню бросили. А остальным решили сказать, что бригадир в трясине сгинул.

Вернулись, а из скважины нефть прет. Погоревали о бригадире, помянули, да за работу принялись. Один только, самый молодой, спать-есть не может, все ему мертвый бригадир мерещиться. Вернулись на Большую Землю, а молодой вахтовик все забыть не может, как они бригадира топором порубили да лесной девке скормили. Уже и пил люто, все никак совесть ему покоя не дает. Пошел, да и рассказал все в милиции. Милиция понятно дело ни в какую девку не поверила, но всех, кто на болото ходил, арестовали и в тюрьму посадили.

А буровую забросили, там опять нефть иссякла, одна рыжая жижа лезет.

Одна девушка страсть как хотела замуж, но никак не могла подходящего жениха найти. Все привередничала – тот бедный, этот жадный, а у третьего нос, как туфля.

Вот пошла она к бабке, которая колдовством промышляла, спрашивает, как бы мне на суженного погадать. Та ей и говорит, ты после того, как в ванной помоешься, расческу оставь перед зеркалом, но волосы свои не чеши, а сама скажи слова заветные «Суженный мой ряженный, покажи какие волосы у моего жениха».

Девушка так и сделала. Утром в ванную комнату заходит, а на расческе волосы черные, жесткие. Девушка испугалась, и снова к бабке бежит. Та ей и говорит, это черт тебя в невесты зовет, лучше незамужней ходи. И строго настрого запретила ванную принимать месяц, пока черт ее не забудет и других невест не найдет.

Девушка домой вернулась, но любопытство ее гложет, да и как без ванной месяц обходиться. Думает, если быстро душ принять, то запрет не нарушу.

Разделась, открыла кран с горячей водой. В ванной комнате пар образовался, зеркало и запотело. Смотрит девушка в зеркале черное что-то виднеется. Рукой влагу оттерла, а в зеркале парень, красивый просто загляденье. Здравствуй, говорит он девушке, я твой суженный-ряженный. Улыбнулся, руки свои протянул к ней из зеркала и задушил.

У одной матери была дочь непослушная. Уже взрослая, в институте учится, но никак на нее управу мать найти не могла. Все время по ночным клубам шатается, ухажеров меняет, алкоголь пьет, наркотики употребляет, матери не помогает.

Вот и выгнала мать ее из дома после того, как про наркотики узнала. Выгнала и прокляла. Иди, говорит, к черту.

Месяц проходит, другой, год. От дочери вестей нет, а у матери сердце не на месте. Как же так, думает, родную дочь прокляла да к черту послала. Стала она дочь искать – по знакомым, да по клубам-барам. Тут одна старая подруга ей и подсказала, где дочь может быть.

Приехала мать по тому адресу, смотрит – стоит дом частный, черный, окна пленкой рваной забраны, забор покосился. Внутрь проходит, а там все грязно да липко, крысы и тараканы вокруг. Видит старая бабка на кровати лежит, в тряпье укатана. Спрашивает мать бабку, а где тут дочь моя, такая-то такая.

Бабка с кровати встает и отвечает: я это, мама, неужели не узнаешь. А мать пригляделась – волосы спутанные, седые, лицо в морщинах, сама коричневая, как яблоко гнилое, только глаза знакомые. Что же с тобой произошло, спрашивает мать.

Дочь отвечает, ты же сама меня к черту послала, вот с чертом и живу, каждый месяц ему детей рожаю. Рожу, а они сразу на ноги вскочат и убегут. Уходи теперь, говорит дочь, а то черт возвращается, увидит тебя и убьет.

Мать на колени упала, плачет, прости меня доченька, просит-ластится, если сможешь, за то, что отказалась от тебя, но я теперь от тебя никуда не уйду. Пусть черт приходит, буду в ноги ему падать или зубами его рвать, чтоб только тебя отпустил.