Скрипучая песня шляпы резала слух. А содержимое настораживало. Так откровенно назвать один из четырех Домов местом “лжецов и хитрецов”, читай “подлецов” это… сильно.

И вот Шляпа на голове первого ребенка.

- Аббот, Ханна!

- ПУФФЕНДУЙ! – громко крикнула Шляпа.

Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место.

– Боунс, Сьюзен!

МакГонагалл продолжала называть фамилии, а «брауни» уже весь извелся. Я же приготовился уйти в «тень» как можно надежнее. Неизвестно, как Шляпа отреагирует на меня.

– Финч-Флетчли, Джастин!

– ПУФФЕНДУЙ!

Было видно, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Симус Финниган, светловолосый мальчик, стоявший в шеренге передо мной, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора.

– Грейнджер, Гермиона!

О! Куда отправят эйдетика?

– ГРИФФИНДОР! – выкрикнула Шляпа.

А почему не в Когтевран? Амбиции?

Рон застонал – видимо, несмотря на все свои сомнения, он верил, что попадёт туда же, где были его братья, а учиться вместе с настырной и всезнающей Гермионой ему явно не хотелось.

Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с важным видом и Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала:

– СЛИЗЕРИН!

И вот, наконец, звучит моя фамилия:

– Поттер, Гарри!

Весь путь до табуретки меня сопровождал громкий шепот.

– Она сказала “Поттер”?

– Тот самый Гарри Поттер?

Фанаты, блин! Все, в «тень», поглубже.

Шляпа закрывает весь обзор, и я слышу голос в голове:

«- Так, что тут у нас. …Ммм… Молодой человек, я оцениваю Вас, а не то, что вы мне тут подсунуть пытаетесь. Выходите, выходите сюда. Не бойтесь, как только вы снимете меня с головы, я о вас забуду. Не в том моя задача, не в том. Мне распределить вас надо, Дом Ваш найти, а если бы я помнила обо всех, кто меня на голову одевал*, то Мерлином была бы. У меня нет памяти, только то, что я вижу, только тогда, когда смотрю. Выходите!»

Что тут сделаешь? Задвигаю «брауни» и выхожу из «тени» полностью.

«- Хм. Интересно, очень интересно. Так куда же? Хельга не одобрила бы, в коллективе не любите работать вы, для Ровены вы слишком скрытны, а для открытий нужны дискуссии. Огня Годрика в вас нет совсем. Для Салазара честолюбия нет, но он любит умеющих пройти окольными путями по краю возможного. Да и талант Ваш к месту будет. Решено!»

Похоже, меня сейчас отправят к змеям. Бедный «брауни»!

- ГРИФФИНДОР! – прокричала шляпа, а я в очередной раз начал подбирать челюсть с пола.

Стол Гриффиндора аплодировал и скандировал:

- С нами Поттер! С нами Поттер!

Под эти вопли я быстренько вернул «брауни» на место, а сам задумался.

«Брауни» быстро сообразил, куда его определили, и радостно помчался к столу красно-золотого факультета, привычно не задаваясь излишними вопросами. Под аплодисменты и вопли зала.

Почему Шляпа, фактически отправив меня к змеям, выкрикнула Гриффиндор? Кроме внешнего влияния других вариантов я не видел. Опять торчат уши, хотя нет, борода директора. Зачем ему Поттер именно в Гриффиндоре? Как же мало я знаю! Нельзя гадать, ошибка может стать непоправимой. Сомневаюсь, что директор одобрит мое существование. Надо затихнуть и потихоньку узнавать этот мир, не проявляя себя.

На соседнее место плюхнулся радостный Рон и начал что-то лопотать крутящему во все стороны головой «брауни».

Распределение закончилось.

Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развёл руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы.

– Добро пожаловать! – произнёс он. – Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!

Да-а. Директор любит эпатаж. Эдакий добренький Санта-Клаус.

А рассказ соседнего мальчика Невилла Лонгботтома поразил. У него родичи добивались всплесков магии! Любыми способами! Это надо же додуматься подвешивать ребенка за ноги на высоте из окна и благополучно отпустить ноги! Нет, я уверен, что при любом раскладе с Невиллом бы ничего не случилось. В физическом смысле слова. А вот психика… А ведь у меня Дурсли фактически требовали подавлять всплески магии.

Получается, первый всплеск магии у Лонгботтома был в 8 лет, по его словам. У меня был еще с живыми родителями, то есть около года. Имеет ли это значение? Мысленно подсказываю «брауни» вопрос и слышу:

- Невилл, а какая разница в восемь у тебя магия появится или потом, когда в школу пойдешь? Зачем над тобой так?

- Ну, Гарри, я слышал, вроде чем раньше, тем сильнее волшебник, а если до школы нет магии, то и не будет. Сквиб. – смущенно краснел и мямлил Невилл.

- Сквиб?

- Ну, это когда вроде волшебник, но без магии, – бесцеремонно влез в разговор Уизли. Недожеванная котлета явно мешала выражению его мыслей, и пыталась в процессе вывалиться изо рта.

Бррр. А Невилл и рад, что со скользкой темы ушел. Сквиб. Новое слово. Маг без магии? Нет, наверно очень слабый маг, которого нет смысла учить. Интересно. Миссис Фигг – сквиб?

В это время лоб прошило мгновенной болью, и я перевел свое внимание на «брауни», держащего руку прижатой ко лбу. Странно, сколько себя помню, этот шрам никогда не болел.

Затем были объявления директора о том, что можно и куда нельзя.

Особенно умилила фраза: «… И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью».

Сообщать куче детей и подростков место для приключений и надеяться, что туда никто не сунет нос, может только идиот. А Дамблдор к категории идиотов точно не относится.

А потом был гимн. О-о-о, да чтоб я слуха лишился, но не слышать этого больше никогда! Дурдом!

Над потолком зала вразнобой раздавались слова гимна:

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,

Научи нас хоть чему-нибудь.

Молодых и старых, лысых и косматых,

Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.

В наших головах сейчас гуляет ветер,

В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,

Но для знаний место в них всегда найдётся,

Так что научи нас хоть чему-нибудь.

Если что забудем, ты уж нам напомни,

А если не знаем, ты нам объясни.

Сделай всё, что сможешь, наш любимый Хогвартс,

А мы уж постараемся тебя не подвести.

Однако, слова гимна вызывали недоумение. «Научи нас хоть чему-нибудь.» Если это официальный гимн, то, как же здесь учат?

Ну, наконец, это закончилось и гриффиндорских первокурсников, собрав толпой, повели в нашу башню. Как только мы вышли из зала, я задвинул уже засыпающего на ходу «брауни» и полностью вышел из тени, вертя головой по сторонам.

А посмотреть было на что. Многочисленные картины провожали нас и говорили вслед напутствия, одновременно обсуждая отдельных первокурсников. Я изредка выхватывал фразы портретов:

– Ох, какой милый наследник у леди Лонгботтом, я так рада, что в свое время…

- …А помните, как я когда-то… – очевидно у портретов давно не было развлечений, и они занялись и воспоминаниями тоже.

Случайно выхватил фразу какого-то портрета, звучавшую диссонансом в этом хоре:

- Опять толпу грязнокровок наплодили…

О чем портрет говорил, я не понял, но общий негатив понятен. Интересное слово.

А Грейнджер продолжала сыпать цитатами из прочтенной литературы. По-моему, сейчас она цитировала «Историю Хогвартса», из нее получился бы великолепный экскурсовод! Встреча с местным полтергейстом прошла вполне успешно, а движущиеся лестницы вызвали недоумение. Зачем так было придумано? В «Истории» не давалось объяснения, но рациональность хоть какая-то должна же быть?