1

– А что, никто обниматься не будет? – задала я вопрос, увидев, что девчонки все друг друга обнимали при встрече, а при виде Матвея все просто встали поприветствовать. Кто-то просто улыбался, кто-то едва тронул его за рукав. – А я буду! У меня тут льготный тариф, да, дорогой? – посмеялась я и шагнула тебе навстречу, раскинув руки.

Все засмеялись, ты тоже, но сразу же распахнул мне свои объятия.

– Конечно! – ответил ты, сжимая меня, и прошептал возле уха – Рад тебя видеть!

–Я тоже, – сказала я.

И прибавила так тихо, чтобы слышал только ты:

– Соскучилась по тебе…

– Я тоже! – прошептал ты.

– Эй, вы, двое! Вы тут не одни, если что! – чей-то возмущенный возглас вторгся в то волшебное мгновение, где глаза в глаза, где стираются годы разлуки и где важно только то, что происходит сейчас.

– И правда, Матвей, садись давай, что вы оба встали на проходе? – прозвучал еще чей-то голос.

Я отпрянула от тебя, словно внезапно очнувшись. Пары секунд хватило, чтобы взять себя в руки. «О, как бы я хотела оказаться сейчас где-то в другом месте, где не было бы любопытных глаз рядом с нами!» – успела подумать я.

Вслух же сказала:

– Где будешь садиться? Тут, там места есть… – я обвела рукой свободные стулья и мысленно взмолилась: «Ну сядь со мной!»

Кажется, ты прочел мои мысли, потому что сказал:

– Ну давай тут, на диване сяду.

Моя подруга прошла на дальнее место, затем села я и рядом ты. Остальные тоже расселись по своим местам. Я нервно отхлебнула пива из своего стакана и встретилась глазами с одной девушкой, Ирой. Она кивнула мне, улыбаясь во весь рот, словно знала все мои секреты, словно хотела сказать: «Что, старая любовь не ржавеет?».

Я перевела взгляд на нашего классного руководителя, Марию Петровну, она мне лукаво подмигнула, отчего я, кажется, покраснела.

«Все сговорились, что ли? Ну да, я хотела сидеть с ним рядом и специально сама активно вела диалог, подводя к такому повороту событий. Мне казалось, что если я замешкаюсь хоть на минуту, то буду робеть, словно школьница, смотреть на тебя во все глаза, жадно ловить каждое твое слово и пропускать, что будут говорить другие люди, и тогда точно все всё поймут. Еще мне казалось, что если я не проявлю хоть капельку смелости, то так и буду годами себя укорять за нерешительность, упущенный момент, невысказанные слова, как уже было много раз.

Я понятия не имела, придешь ли ты сегодня, да и никто не знал. Или же те, кто знал, молчали, как партизаны. Но я всегда надеялась, что судьба однажды нам пошлет встречу, ведь так много было не сказано, не сделано…ведь нас всегда так тянуло друг к другу…Я бы могла поклясться, что в прошлую встречу, много лет назад, мне померещилось твое внимание, твой интерес к мне и это чудовищное притяжение, словно воздух наэлектризовался между нами. Но нет. Потом было множество смс, иногда звонков, содержащих не просто интерес, но игру, интригу, двусмысленные фразы, шутки, признания, приглашения. Приятно было не только то, что ты говорил и предлагал, но и то, что инициатива исходила от тебя, словно ты хотел взять реванш за ошибки юности, доказать что-то мне…

Дважды мы назначали встречу и дважды она срывалась.

Потом мне подумалось, что Господь отвел нас от греха. Я видела твой интерес, я чувствовала его. Это невозможно придумать и спутать с чем-то еще. Женщина всегда знает, чувствует, когда она интересна и желанна для кого-то. У меня расправлялись крылья, я ушла с головой в творчество, перенесла эти эмоции в отношения с окружающими. Это становилось опасным. Мы оба словно ступали по тонкому льду. Мы оба состояли в браке. И оба понимали, что спутников выбрали неверно, ошиблись. Нельзя вступать в новые отношения, пока живы прежние чувства, к прежнему партнеру. Слишком поздно мы поняли это.

И вот, осторожность подвела нас. Я встала между тобой и твоей женой. Скандалы по поводу твоих звонков и смс мне приняли хроническую форму, ты стал писать мне на работе, во время совещаний. Мы негласно приняли правило не выходить на контакт по вечерам и по выходным. Словно наш телефонный роман, как я шутя называла наше общение, стал вдруг реальным, настоящим.

Лишь однажды ты отступил от правила и написал мне вечером, выйдя покурить на площадку после очередной ссоры с женой. Я знала, что большинство скандалов связано со мной, и меня мучила совесть оттого, что я могу стать причиной краха твоей семьи. Я не была уверена, что хочу иметь такое на своей совести.

Как ни странно, я не боялась, что обо всем узнает мой муж, который пока ни о чем не догадывался. Хотя в чем меня можно было обвинить? Между мной и тобой ничего не было со времени нашего давнего расставания, разве что эта переписка. Но какая переписка! Если бы было такое понятие, как виртуальная или мысленная измена, и каралось бы законом, я бы уже села на пожизненный срок… Столько слов…Столько намеков…Иногда пальцы горели под клавиатурой телефона и щеки пылали, словно мы снова на выпускном и нас друзья вынудили прилюдно поцеловаться…

И вот теперь, спустя столько лет после этих событий, я сидела рядом с тобой и снова горела огнем.

Словно подслушав мое состояние, заиграла песня Лепса «Я поднимаю руки», и слова как нельзя лучше характеризовали бушующие внутри меня эмоции:

«Ты горишь, и твой пожар не потушить,

Ты со мной готова каждый день делить,

Даже если и придется вдруг послушной быть…»

В голове был сумбур мыслей, я мучительно искала предлог заговорить с тобой, спросить всё, что интересно, но меня опередили, да оно и к лучшему, не хотелось обнаруживать свой явный интерес.

– Ну, давайте начнем по порядку рассказывать о себе: где кто работает, семейное положение, дети, ну и всё, что хотите о себе рассказать, только вкратце. – попросила наша учительница и начала с себя.

Через некоторое время подошла твоя очередь, все обратили на тебя взор, в том числе и я.

– Ну а что про меня рассказывать? С прежней работы уволился, надоело. Теперь на работе не ночую, отдыхать успеваю, никто не выдергивает из отпуска и среди ночи…Развелся, живу один. Есть сын, но жена увезла его в другой город, переехала к родителям в теплые края. Так что видимся, когда выбираюсь в отпуск.

«Вот он, твой шанс, детка!» – воскликнул мой хитрый внутренний чертёнок, но я поспешила его заткнуть и отпила из своего бокала немного янтарного пива.

– А ты? Что у тебя нового? – ты повернулся ко мне и задал вопрос.

– Да, Яна, что у тебя? Есть какие изменения? Сына-то еще одного не родила? – засмеялась Лида, вспомнив встречу двухлетней давности, когда я оговорилась и назвала сына младшим, хотя он был не младшим, а единственным.

Все посмеялись, припомнив мои оговорки, но мне было не смешно.

Я всё это время старалась забыть то, что случилось, училась жить одна и рассчитывать только на себя, но об этом никто не знал. Я никому не рассказала о своем вдовстве, даже своим лучшим подружкам. Больно. Страшно. Тяжело.

И сейчас мне предстояло сказать наконец это вслух. Когда я впервые рассказывала об этом на работе, мои слезы и дрожь в голосе были понятны, объяснимы, я была в женском коллективе и была вправе рассчитывать на поддержку. Тогда я ее получила. Плакать было можно, не стыдно, и даже нужно. Тоже самое с родственниками.

Но теперь, перед тобой, я не хотела показывать свою слабость, уязвимость, ранимость…Я должна была казаться сильной. Я ли не была ею? Какой еще у меня, собственно, был выбор? И потому я собрала в кулак все свои силы, внутренние резервы, чтобы преподнести последние новости не так, чтобы меня все (и особенно ты!) пожалели, а просто слегка посочувствовали.

Я сказала как можно более обыденно:

– Мне хвастаться нечем, честно говоря. Сына не родила, замуж не вышла, не развелась…– Я сделала секундную паузу. – Я вдова теперь. Недавно сменила место жительства, теперь живу поближе к родителям, я им помогаю, они мне…Вот такие дела.