Я рассматривала подол ее халата и поняла, что он чем-то запачкан. Мама, которая не могла выносить ни одного пятнышка на одежде, теперь стояла в грязном халате и смотрела куда угодно, только не на меня.

− Все в порядке. Я уже забыла, − соврала я. Мне не впервой.

Она подошла и встала рядом. Медленно, будто в замедленной съемке, она положила руку на мою голову. Рука была тяжелой. Теплой. Мягкой.

Сколько помню, она никогда надолго не задерживалась в моей комнате. Ни разу не сидела на краю кровати, не прибиралась и не проверяла, чем я занимаюсь. Мы никогда не обнимались и не целовали друг друга. Все делала за нее сестра.

− Соня, это не так. Я же вижу. Ты бы не ушла из дома, − в конце она уже перешла на шепот.

Мне хотелось кричать на всю квартиру. Чтобы она убрала свою руку и не приближалась ко мне. Чтобы я не начала снова чувствовать, это раздирающее одиночество внутри себя! Меня больше всего бесил тот факт, что только после смерти сестры, родная мать обратила на меня внимание.

− Я же сказала. Все нормально.

Становилось тесно. Снова хочется выбежать на улицу и слоняться там, как беспризорник. Быть наедине с собой и со своими мыслями. В такие моменты, я чувствую себя, более свободно. Вся это романтика одиночества так засела в голове, что я к ней привыкла и боялась, что кто-то вторгнется в мое пространство. До вчерашнего дня.

− Я надеюсь, что это будет последний раз, когда ты, без предупреждения, не ночуешь дома. Не заставляй нас нервничать.

Можно подумать, что я вообще когда-либо ночевала вне дома. По лицу было видно, что она еще что-то хотела сказать, но передумав, вышла.

Я поставила телефон на зарядку и открыла ноутбук. В личных сообщениях несколько непрочитанных от Ани. Бывшая одноклассница, с которой я хоть как-то общалась. Оказывается, моя мама писала ей. Я почувствовала легкий укол. Возможно все не так, как мне кажется и происходящее между мной и мамой, лишь подростковый возраст, в котором молодые люди считают, что их никто не понимает и не любит. Может, я просто все драматизирую.

Но я не хотела акцентировать на этом свое внимание. Я ответила Анне, что все в порядке и вышла из беседы. Пролистав ленту еще примерно час, мне захотелось есть. В доме Громова я не посмела заглянуть в холодильник, да и мне вообще, было не до этого. Я пыталась осмыслить поступок, который я совершила в состоянии полной беспомощности.

По дороге прислушивалась к звукам, доносившимся с верхнего этажа. Над нами жили весьма неприятные личности, хотя и выглядели, вполне нормально.

На кухне никого не было и приготовив пару бутербродов и чай, я вернулась к себе. Захватила на кровать ноутбук и включила фильм.

Уже ближе к вечеру, мне пришло сообщение в общем чате, куда добавил наш староста группы, что в ночь субботы на воскресенье планируется встреча в клубе в честь Международного дня студентов. Заодно, в более неформальной обстановке, все смогут перезнакомиться друг с другом. Многие ребята согласились, и раз я начала совершать странные поступки, несвойственные мне, то решила, что тоже пойду. Это университет, а не школа. Пора меняться.

В моем гардеробе не было шикарных платьев или модных нарядов для походов в клуб. Поэтому, я вытащила свою любимую черную футболку и такую же черную юбку. Подкрасив глаза и губы, я вышла из комнаты и направилась к родителям. Может чуточку, я и чувствую себя виноватой.

− Я пошла гулять. Буду поздно.

Я поскорее закрыла за собой дверь, чтобы они не успели ничего сказать.

На такси до клуба я добралась за двадцать минут. В этом районе я была впервые. Здесь не было пятиэтажек или старых полуразрушенных домов. Привлекательные дома с внутренним двориком, оборудованные детской площадкой с ограждениями. Правда, сейчас местами лежал снег, но можно представить себе, как тут летом красиво. На другой стороне возвышались бизнес-центры, где как раз горела яркая вывеска с названием клуба. Указатель показал, что надо обойти здание стороной, чтобы попасть внутрь.

− Силантьева?

Я обернулась на голос.

В ярко-желтой шапке и куртке неонового зеленого цвета стоял наш староста группы. Рома Мельник. Тот еще болтун. Вечно он носится, как ужаленный.

− Я тебя видел, когда ты из такси вылезала. Если честно, не думал, что ты придешь, − слегка удивленным тоном сказал он.

− Я тоже не ожидала, − сказала я, пожимая плечами.

− Ну, тогда погнали.

Он пошел вперед и приоткрыл мне дверь, пропуская вперед. Он пожал руки парням, что стояли возле дверей и нас спокойно пропустили.

Музыка была слишком громкой. Меня даже слегка оглушило от такой громкости. Прикрывая уши руками, я следовала за старостой. Внутри клуба было темно и только местами горели светодиоды, но я все-равно спотыкалась на каждом шагу. Хорошо, что Рома шел впереди и не видел всего этого.

Мы лавировали между столиков и, только за углом, остановились. Рома резко остановился, и я не успев сориентироваться, налетела на него.

− Эй, Силантьева, ты там поаккуратней, а то девушка моя очень ревнивая, − прокричал мне в ухо староста, ухмыляясь совершенно по-дурацки. – Ребят, всем привет!

Одногруппники радостно друг друга приветствовали. Ну точнее, кто как. Я всем помахала и присела рядом с девушкой в красном платье. На столе уже стояли различные напитки.

− Ну что, ждем еще пару ребят и нальем что-нибудь, дабы согреться, а девчонки? Если кто не знает, а таких, наверное, нет, то запоминайте. Я – Егор. Егор Трофимов. Гроза девичьих сердец и любимчик всех женщин за пятьдесят, – ушастый парень подмигнул девчонкам, которые теснились в углу диванчика и весело расхохотался.

После небольшого количества алкоголя, атмосфера стала более расслабленной. Большинство ребят уже разбились по группам и активно общались.

За три месяца учебы в университете, я так и ни с кем не сдружилась, но сейчас же, после нескольких глотков алкогольного коктейля, я ощутила потребность в общении, и мой язык − трещал без умолку. Я никак не могла остановиться. Рядом со мной сидел тот самый староста Рома, его друг Тима и две девушки Вика и Лейла.

Мы спорили о методе преподавания преподавателя по истории искусств. Спор становился более разгоряченным, градус алкоголя все повышался. Лейла предложила всем пойти танцевать, и мы всей толпой двинулись к танцполу.

Музыка мне уже не казалась громкой. Наоборот, она стучала в такт моему сердцебиению. Я чувствовала будто парю над людьми, что находятся здесь. Количество выпитого алкоголя давало о себе знать, спиртное, попадая в кровь, приятно разливалось по телу, оставляя после себя легкое покалывание на коже. Я закрыла глаза, покачивая бедра в такт музыке, при этом, еще вскидывала руки вверх, представляя, как дотрагиваюсь до светящихся звезд в небе, которые были, лишь светодиодами. Может я и вовсе танцевала не под музыку, но мне было наплевать. Я самозабвенно растворялась в музыке, не отдавая себе отчет.

Вокруг мелькали незнакомые лица. Кто-то уже пристроился сзади и его руки были на моей талии. Я развернулась лицом к человеку, но так и не открыла глаза. Я хотела поделиться с ним своей энергией и счастьем, которая рвалась наружу, поэтому посильнее прижалась к нему. Приятный запах одеколона окутал меня, смешиваясь с музыкой, творя невероятное комбо для моего первого танца в ночном клубе.

− Эй, я же говорил, что у меня есть девушка, Силантьева, не доводи до греха.

Ах, это же Ромка.

Музыка сменялась одна за другой. Коктейлей становилось все больше. Возможно в одном из бокалов была водка. В одно мгновение, когда я стояла за очередным напитком, почувствовала что-то вот-то грохнусь. Алкоголь уже впитался, и я достигла нужной кондиции. Не успев схватиться за барную стойку, я рухнула на кого-то.

− Тебя я как раз искал.

Я подняла глаза, надеясь увидеть Ромку, так как кавалером на сегодня, являлся именно он. Не знаю, как он смог схватить меня, тщетно пытаясь поставить меня на ноги. Но я ошиблась. На меня смотрел вовсе не зеленоглазый Ромка, а тот, у кого были льдисто-голубые глаза. И их обладатель был очень зол, судя по складке между бровей.