И так пронзительно посмотрел мне в глаза, что я задохнулась от нахлынувших чувств.

– И вообще, – продолжал он, – ещё целый год впереди! Я успею тебе надоесть десять раз!

Я хихикнула:

– Не дождёшься…

– Ты есть не хочешь? – игриво подмигнул Ваня и потянул меня к мотоциклу, – Давай испортим немного желудок? Давно я не был в Макдаке.

Уже уплетая большой бургер, я вспомнила, что мне ещё учебник штудировать.

– Между прочим, у меня уроки не сделаны, – пробурчала я с набитым ртом, – так что придётся на сегодня нашу экскурсию закончить.

Ваня вытер рот салфеткой и серьёзно кивнул:

– Я тоже хотел тебе это предложить. Учёбой пренебрегать нельзя. Это тебе не школа, где троечку кое-как натянут. Да и у меня есть одно дело вечером. Так что я тебя сейчас из туалета домой закину. Ты не против?

Я только пожала плечами. Ваня был действительно прав. А пока он допивал колу, я вспомнила про Валентину.

– Кстати, давно хотела спросить. Помнишь первый наш день в Саратовской области?

– Ну?

– Они меня помнят, или для них тоже время назад вернулось?

Ваня покачал головой:

– Нет, конечно! У них всё шло своим чередом. Это я у тебя украл три часа жизни.… А вот помнят или нет, не знаю. Хотя, забыть такое чудо, как ты, невозможно! – и он засмеялся, глядя, как я насупилась, – А что? Соскучилась? Хочешь в гости сходить?

Я чуть улыбнулась, смутившись:

– А можно?

– Можно, – скривился Ваня, – только не сейчас, ладно?

Его реакция заставила меня умолкнуть. Что-то его напрягло, но выяснять что, я не стала.

Дождавшись, когда посетители немного схлынут, мы с ним проскользнули в мужской туалет, и прямо из кабинки Иван вытолкнул меня к двери в квартиру. Я хотела с ним попрощаться, но в это время в туалет кто-то зашёл, и Ваня, приложив палец к губам, закрыл переход.

Родная дверь, обитая чёрным дерматином, ещё никогда не навевала на меня такую тоску, как сейчас. Но, тряхнув копной волос, я решительно повернула ключи в замке. Учиться, учиться и ещё раз учиться…. Вперёд!

На удивление, сегодня учебник уже не вызывал во мне желания подремать. Я настолько окунулась в мир физических процессов в магии, что забыла вечером покормить кошку. Пока не получила когтём по руке.… На моё возмущение она только недовольно подёргала хвостом. Вискас – это священно! Поэтому мне пришлось оторваться от книги и переместиться на кухню. За окном уже везде зажглись фонари. Наступал вечер.

Пока моя кошка с аппетитом заглатывала свой корм, я попила воды и замерла у окна.

«Каково это Сёве вот так целыми днями разглядывать Москву?» – подумалось вдруг, – «Каждый день одно и то же. Тот же город, те же проблемы, те же сотрудники».

И я поняла, что не хочу сидеть всю жизнь на старом заводе. Видимо, моё предназначение в другом. Резкие изменения в жизни заставили меня пересмотреть свои приоритеты, но скучно однозначно не будет. И будущее вроде не пугало. Скорее наоборот. В моей жизни появился смысл.

Почти до утра я просидела за книгой. Но с первыми бликами зари в небе перебралась в кровать. Даже магам нужно иногда спать…

Милка свернулась клубочком в ногах, а я, обняв подушку, вспомнила Ивана. И с улыбкой закрыла глаза.

К обеду следующего дня я уже закончила читать учебник. Ваня с утра не появлялся, и я решила прогуляться без него. Дождя сегодня не обещали, поэтому, оставив зонтик дома, я села в метро и вышла в Сокольниках.

Этот парк навевал мне всегда мысли о маме с папой. В моём детстве у нас существовала традиция. Каждый выходной мы гуляли в Сокольниках. Хотя бы пару часов, но отдавали любимому парку.

Я не была здесь с тех пор, как их не стало. И теперь испытывала угрызения совести, будто предала что-то родное. Я всю прогулку представляла себе, что они идут рядом со мной, держат за руки. А я подпрыгиваю на одной ножке и радостно хихикаю, когда они подкидывают меня вверх. Самое дорогое и самое жестокое – это наши воспоминания.

Я не заметила, как углубилась достаточно далеко. Дорожка вела меня к пруду. Народу почти не было. Чем ближе я подходила к воде, тем сильнее ощущала внутреннее беспокойство. Будто кто-то не хотел, что бы я шла дальше. Небо уже начинало сереть. И хоть до заката было ещё далеко, но солнца за облаками не было видно. Классический сумеречный день. Но именно эти сумерки вызывали во мне смутное беспокойство.

Подойдя вплотную к пруду, я увидела странного вида мужчину. Было ощущение, что он забыл одеться в подобающую погоде одежду. Словно для него на дворе всё ещё стояло лето: тонкие брюки, футболка и сандалии на голые ноги.

Я поёжилась, глядя на него. Конец октября всё-таки, а он босиком…

Мужчина сначала не обращал на меня никакого внимания. Я зашла за ствол дерева и потихоньку наблюдала за ним. А он кидал в воду какие-то палочки, что-то приговаривая. Губы беззвучно шевелились. Я проследила глазами за палочками и нахмурилась, стараясь разглядеть в воде что-нибудь. На поверхности из палочек собралась странная фигура, толи человека, толи животного. Но то, что с руками и ногами, это факт.

Пока я вглядывалась в воду, мужчина заметил меня и резко отбросил палочки в сторону, отряхнул руки и начал пробираться ко мне с каким-то хищным оскалом на лице. А я, нет, что бы убежать, почему-то стояла, как вкопанная и, не моргая, смотрела на него. Страх бегал по голове вставшими волосами, страх передёргивал плечи мурашками, страх стекал по спине струйкой пота, а я стояла столбом, словно приворожённая кукла. В какой-то момент, я так разозлилась на себя за это, что, вдохнув глубоко воздух, крикнула, не мужику, себе:

– Беги, дура!

И ноги сорвало с места. Не разбирая дороги, не выходя на асфальтовые дорожки, вихляя, как заяц между деревьями, я неслась, что было сил, и кричала:

– Помогите! Маньяк! Манья-а-ак! Спасите!

Ноги вынесли меня прямо в объятия двум охранникам парка. Тот, что был повыше и помассивнее, перехватил меня на бегу и затряс, заглядывая в глаза:

– Где он? Как выглядел? Что он тебе сделал?

Я, запыхавшись, не сразу смогла внятно ответить, и на все их вопросы отвечала мычанием и жестами. Как ни странно, но они меня поняли и потащили за руку за собой, обратно к пруду. Я немного посопротивлялась, но, разумно, рассудив, решила им всё-таки показать этого странного мужика.

– Ты хоть его описать можешь? – пока мы шли, охранник поменьше задавал мне вопросы.

– Попробую, – проговорила я, переводя дух, – среднего роста, волосы и борода чёрные, длинные, примерно до плеч. Одет в тонкие светлые брюки и футболку белую. На ногах сандалии и без носок.

Охранники переглянулись:

– Ничего не путаешь? Раздетый? Октябрь уж, холодно!

– В том-то и дело! – возмутилась я на их недоверие, – Я бы на него и внимания не обратила, если бы не одежда. Стоял и палочки в пруд кидал.

– Что думаешь? – посмотрел длинный на напарника.

–А чёрт его знает, или ненормальный или и правда маньяк. Он за тобой погнался что ли, что ты так орала?

Я закивала, оглядывая окрестности. Но, ни у пруда, ни в лесу, ни на дорожках никого не было. Мужика и след простыл.

– Видимо, ты его так напугала, что он сбежал, – посмеялись надо мной ребята, но по рации передали его приметы, на всякий случай, – давай, мы тебя до метро проводим?

Я кивнула. Сейчас одной тут оставаться совсем не хотелось. Пока шли к выходу из парка, я успела с ними познакомиться. Одного, того что повыше, звали Паша, второго Серёга. И, так как смена закончилась у Паши, он и пошёл меня провожать до метро. А Серёга только поднял руку нам вслед на прощанье.

– Так что, ты больше не ходи сюда одна. Парк парком, но места есть глухие. Если что, звони, составим тебе компанию, – и он протянул мне бумажку с телефонами, – верхний – мой, нижний – Серёгин.

Я улыбнулась, с благодарностью принимая листок.

– А жёны ругаться не будут? – я закинула его в сумочку и усмехнулась.