В комнате я принял душ и переоделся. Таких вот комнат для «выпускников» было пять. В каждой могли жить два человека, но в этой я пока один. Отличий между обычными и «гостевыми» комнатами не так много, основное – санузел в комнате. Воспитанники пользовались общими, хотя и максимально «индивидуализированными» туалетами и душевыми. В столовую я вошёл ровно в семь тридцать. Вчера меня видели немногие, поэтому малыши, а также приехавшие на каникулы однокашники зашумели. Мелкотня – будучи в восторге от моей формы, остальные – радуясь встрече.

После завтрака часа полтора общался со старыми друзьями. Бо́льшая часть в следующем году заканчивает учёбу, и все мы понимаем, что, возможно, увидимся теперь не скоро. Тем более учитывая, что назначение я получил хоть и шикарное, но далеко. Как-никак Западная группа войск. Одна общевойсковая и две танковые армии. Вот в отдельный разведбат одной из танковых армий меня и направили. Дислоцировался он в окрестностях Лиона и являлся самым удалённым из подразделений Советской армии за рубежом.

В десять я переоделся в форму лейтенанта Красной армии. Она, конечно, отличалась от современной, но не слишком сильно. Основные отличия были не в самой форме, а в экипировке, но её я надену уже на месте. Тем более вся амуниция пока хранится у Мишки. Что самое интересное, моя форма была настоящей. Где Медведь раскопал этот комплект – я не знаю, но факт! Пошива фабрики «Большевичка» 1941 года. Уже под погоны. Сами погоны, мягкие, защитного цвета, с малиновыми кантом и просветом и защитного цвета звёздочками, были того же года. Вещи были не новые, но как говорят, малоношеные.

Сидела она как влитая, но чувствовал я себя странно. Не знаю, как объяснить, но… короче, не знаю. Странно, и всё. Сапоги я использовал свои, курсантские юфтевые. Выцыганил у прапора со склада, когда новые получал. Вот пилотка была ненадёванная. И как раз новодел для реконструкторов. Плюс полевая сумка, плюс кожаная кобура под «ТТ». Короче, когда я вышел к маме, она была в восторге. Мы проговорили всё оставшееся время, а ровно в одиннадцать ноль-ноль я стоял у ворот.

Из ворот в/ч выехала машина и посигналила. Из кабины торчал Мишка и махал мне рукой. Через две минуты я сидел в кузове и знакомился с остальными участниками поездки. Их было семеро, не считая Мишки в кабине. От них я узнал, что сейчас мы едем на военный аэродром. Оттуда самолётом до Ямполя, а уже там нас ждёт транспорт до места. Ну Медведь, ну жук. А я-то думал, как же мы за пять дней успеем доехать, разыграть сражение и вернуться. А так всё ясно. Сегодня доберёмся до места, завтра – подготовка, два дня собственно реконструкция, и домой.

Через сорок минут мы уже выехали на поле. Ещё через час были в воздухе. Полёт ничего особого из себя не представлял. Обычный транспортный борт, морально устаревший, хотя пока летающий. Ну и используют его для всяких текущих дел. Отвезти-привезти что-то не то, чтобы армейское, но в «околовоенной» сфере. Типа нас. Уже в самолёте Мишка объяснил, что они с ребятами нашли места падений нескольких машин этой части. Точнее её предшественницы времён войны. Сумели опознать экипажи. Вот командование и идёт навстречу, в благодарность.

В Ямполе нас ждали две машины. Ну, одна из них – «Урал» выпуска 2001 года. Не самая новая модификация, но машина надёжная и проверенная временем. А вот другая! КШМ, или командно-штабная машина на базе «ЗИС-5». Вот это раритет! Эти машины прошли всю войну. От 22 июня 1941-го до победного октября 1943-го! Я думал, их осталась пара экземпляров в музеях. Во всяком случае, в Ленинграде, в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи я такую точно видел. И в Москве, в Центральном музее Победы. Но вот так, на ходу!!! Обалдеть!

Мы в дороге всего-то час. И всё это время Мишка объясняет мне, что, собственно, мы тут будем воспроизводить. А я чувствую себя дурак дураком. Им-то хорошо! Я о ребятах, с которыми еду. Они частью историки, а частью просто фанаты-реконструкторы, но все в курсе дела. А меня просто «старший брат» уговорил. Мол, я буду среди них единственный настоящий офицер. Вот теперь и пытаюсь впитать информацию.

А «восстанавливать» мы будем эпизод начала августа 1941 года. Тогда, прорвав оборону 176-й стрелковой дивизии и беспрепятственно форсировав Днестр между Ямполем и Сороками, ударная группа в составе 11-й немецкой, 3-й и 4-й румынских армий и частей 8-го венгерского армейского корпуса и танковой группы под командованием генерал-полковника Клейста вышла в тыл правому крылу Южного и левому крылу Юго-Западного фронтов. Группа Клейста – это остатки танковых и моторизованных дивизий из состава 1-й и 2-й танковых групп. После провала наступления на киевском направлении их скрыто перебросили южнее. Вот она и шла впереди, желая реабилитироваться перед фюрером.

К этому времени наступление Красной армии прекратилось. Линия фронта временно стабилизировалась. К концу июля 1941 года была очищена от фрицев почти вся Эстония. На территории Литвы и Латвии немцев прижали к берегу, одновременно нанеся удар от Сувалок и высадив крупный морской десант у Клайпеды. Так что остатки 16-й и 18-й армий вермахта, как и остатки 4-й танковой группы, оказались в окружении.

В остальном фронт вытянулся огромной дугой, по большей части проходя по рекам Нарев и Висла. Тут немцы сумели остановить наступление и спешно укрепляли оборону. Войска Красной армии пополнялись техникой и людьми, подвозились боеприпасы и горючее. Ставка готовилась к форсированию водных преград и дальнейшему наступлению.

А вот на юге всё замерло ещё в июне. Несколько вялых попыток наступать с немецкой стороны были отбиты, и фронт замер на границе. В начале июля часть соединений вермахта и союзников была переброшена на Центральный фронт. А потом командование Южного фронта «уснуло». Потерпев поражение на севере и в центре, немцы начали тихо концентрировать силы на стыке 9-й и 18-й армий. Разведка это дело прошляпила.

Мало того, успокоенное тихим поведением немцев, командование… отвело войска из укрепрайонов. Новейшие, достроенные только в мае 1941 года орудийные, пулемётные и артиллерийские капониры и полукапониры остались без личного состава. Их охраняли караулы из 3–4 бойцов, в лучшем случае уполовиненные гарнизоны. Так что, прорвав внезапным ударом оборону у госграницы, танковый клин немцев захватил неприкрытые переправы и прошёл укрепрайон без всякого сопротивления.

После чего небольшая часть ударила на Могилёв-Подольский, Жмеринку и Винницу, грозя выходом в тыл войскам Юго-Западного фронта, а остальные пошли на Первомайск, с последующим ударом на Одессу и Николаев. Румыны и венгры наносили удар на Бельцы и Кишинёв. Туда же бросили и итальянские, французские и хорватские формирования. В результате ими была оккупирована Молдавия и часть Украины. Одесса оказалась в осаде. И находилась в ней 118 дней.

Были заняты Николаев и Херсон, а также часть побережья до Приморского. Ставке пришлось перебрасывать армии, подготовленные для наступления на Западном фронте к месту прорыва, а также к Перекопу, чтобы ликвидировать угрозу Крыму. Это затянуло начало общего наступления на четыре с половиной месяца. А кроме того, позволило немцам наносить авиаудары по базе Черноморского флота в Севастополе и поддерживать с воздуха флот Румынии и Италии.

Однако с января 1942-го началось общее наступление. Результатом явилось освобождение большей части Европы. США, занятые в Тихом океане, в боях на этом театре военных действий участия не принимали. Англичане спохватились слишком поздно, в результате их высадка в Кале имела больше политическое, чем военное значение. Правда, после встречи в Москве в сентябре 1943-го СССР «позволил» англичанам вместе с нами освобождать Испанию. Французы во главе с де Голлем считались нашими союзниками ещё с конца 1940 года. Итальянцы, сбросив Муссолини, вышли из войны ещё в феврале. В результате 1 октября 1943 года во Франкфурте был подписан пакт о капитуляции. И хотя бои продолжались до декабря, именно этот день стал Днём Победы.