Возглавить оборону ковчега Мечислав поручил Гале. Арсеньева пользовалась у штурмовиков определенным авторитетом, вот уже полтора года она со своей группой долбала Воданов на побережье. Те почти сразу пронюхали, что их основной конкурент Пир сдулся, и все чаще устраивали набеги на сушу, в основном их интересовали рабы. От пленных солдат островного государства выяснили много интересного, о жизни тамошнего общества, нравах и устройстве. Как когда-то и предполагал Мечислав, когда стоял вопрос о ликвидации Пира, что в союзе с Воданами можно завалить нацистов. Лекарство оказалось горше болезни. Если Пиры прониклись коричневой заразой, то Воданы за три тысячи лет превратились в пиратов. Помимо механических платформ, на которых располагались все крупные города, они сумели захватить несколько островов вблизи побережья, которые ранее принадлежали Турмам и Империи. Острова оказались не маленькими и очень богатыми на полезные ископаемые, вот для их добычи и нужны были рабы, а рабыни… Ну, тут не сложно догадаться. По некоторым общим признакам государство Воданов исповедовало идеологию, напоминающую ислам. И иметь трех жен и пять наложниц было вполне обычным делом.

Уже в кабинете, который некогда занимала Арва, от Олега майор узнал, что последние несколько лет Дерг и Гачин пытались наладить контакт с Воданами, за что и платили кровью. Несколько раз территория, которую контролировал ковчег, была атакована их рейдерами. И очень подозрительно было то, что в результате этих набегов исчезли несколько землян – ученых и техников, обладающих специфичными знаниями. Складывалось впечатление, что эта парочка их просто продала, прикрываясь набегом.

– Ева, – позвал Мечислав, маленькая коробочка на столе сверкнула диодом и возле стола появилась такая и знакомая восточная девушка в легком платьице чуть ниже колен, с обширным декольте, темные прямые волосы забраны в хвост, глаза слегка раскосые монгольского типа. Она улыбалась, Молот тоже улыбнулся в ответ, – я рад тебя видеть.

– Я тоже, Мечислав Дмитриевич, – искреннее заявил ИИ, – предыдущая хозяйка предпочитала общаться со мной в голосовом режиме. Сколько мы с вами не виделись?

– Одиннадцать лет, – усмехнулся Молот.

– Одиннадцать лет, семь месяцев шесть дней и два часа, – подсчитала ЕВА, – могу еще и минуты с секундами сказать.

– Не стоит, – рассмеялся Мечислав. – Знаешь, странное ощущение, вроде бы я с тобой последний раз общался всего несколько дней назад, а прошло одиннадцать лет, и я жутко по тебе соскучился.

– Я тоже, мне не хватало вашего черного юмора, – ехидно заметила умная операционка. – Что вы хотели?

– Раз с любезностями и охами-ахами по поводу встречи мы закончили, пора работать. Мне нужен краткий обзор того, что произошло за последние несколько часов.

– Ковчег или базы?

– И то, и другое. Начни с ковчега.

Молот достал сигареты и, приспособив под пепельницу какую-то статуэтку женщины с чашей на голове, прикурил.

– Между прочим, – сердито произнесла Ева, – то, куда вы собрались стряхивать пепел, является антиквариатом возрастом больше четырех тысяч лет, ее автор Кегон Торнский – один из первых императоров, именно он основал Торн. Статуэтку нашли в столице в доме одного его далекого потомка.

– Ева, ты ничуть не изменилась, – усмехнулся Мечислав и, порывшись, снял со стены какую-то металлическую тарелку с чеканкой.

– У вас хороший вкус. Этому жертвенному блюду восемь тысяч лет, его использовали далекие предки имперцев для ритуала плодородия.

– Ева, твою мать, здесь есть что-нибудь, что не является предметом искусства? Я хочу курить, но не хочу мусорить.

– Вы можете взять стакан, – язвительно произнес ИИ, – он находится за пластиковой панелью справа от вас.

Молот припомнил, что там должен быть бар, откуда Шест, чьим кабинет был раньше, достал памятную бутылку коньяка, которую они распили в первый день его пребывания на ковчеге. Встав, он достал стакан и стряхнул туда готовый вот-вот упасть на пол пепел.

– Надо будет избавится от этих музейных экспонатов, подарю их Ольге. Или Коросу.

– Правильно, – одобрила Ева с максимум сарказма в голосе, – а на их место надо будет повесить автомат, а вместо статуэтки положить гранату. Вы так и не научились ценить прекрасное.

– Просто я не прусь от чужой культуры, сколько бы тысяч лет и чьему бы творению она не принадлежала, – парировал Молот. – Итак, я жду доклад.

– После наведения конституционного порядка в ковчеге, – хихикнув произнесла Ева, – инцидентов больше не происходило, народные массы восприняли ваше возвращение, как хороший знак. Сейчас все отделы, лаборатории и технические службы работают в штатном режиме. Даже мой центральный ИИ разблокирован, правда, Олег Семенович слегка ограничил права. Есть некоторые операции, которые главный ИИ может выполнять только с его ведома, например, вход в арсенал, выход за пределы купола, воздушное и наземное сообщение.

– Это временно, – отмахнулся Молот, – давай по базам, заводам, шахтам и прочим внешним объектам.

– Тут все сложнее. Сейчас на поверхности расположены пятьдесят шесть поселений, включающих в себя десять баз различных кланов. Сорок два подтвердили свою лояльность ковчегу, были несколько случаев саботажа, но местным воителям удалось легко справится с возмутителями спокойствия. Пока на запросы не отвечают четыре базы. ИИ отслеживает происходящие там события. В общем, это можно назвать внутренними распрями, сейчас там решают, как поступить. Простите, Мечислав Дмитриевич, только что одна из баз заявила о суверенитете, также в сообщении говорится, что они не потерпят ни военного, ни политического вмешательства.

– Что за база?

– Я, конечно, могу позволить вам угадать, но это скучно, потому что очевидно.

– Бывшие соколы?

Ева кивнула.

– Там сильны сторонники Дерга.

– Важность базы?

– Там расположено производство оружия и боеприпасов.

– Остальные шесть объектов?

– Там в основном сосредоточены беженцы с территории Пиров. Я могу предположить, что они не слишком вас любят. И на данный момент контроль над этими территориями потерян, центральный ИИ не может подгрузиться к их сети.

– Понятно, мы имеем семь мятежных поселений. Хреново. Особенно, если учитывать, что я располагаю всего сорока бойцами.

– Шестьюдесятью двумя, – поправила Ева. – Только что прибыл транспорт с двадцатью штурмовиками под командованием Анатолия Рахманинова.

– Пусть не выгружаются, – приказал Мечислав, – я вылетаю к Соколам. Пора расставить точки над «и», все равно мне туда нужно.

– Ваш сын?

Мечислав кивнул.

– Она любила его, – произнесла Ева, пока Мечислав натягивал брошенный на кресло штурмовой комбинезон. – Поначалу очень тосковала по вам, но потом смирилась, я много раз видела, как она, стоя перед зеркалом, украдкой трогает шрам. Мне кажется, она жалела, что не погибла. Потом появился ваш сын, а еще спустя два года она вышла замуж.

– Кто он? Я так и не успел узнать, – вешая автомат на плечо, спросил майор.

– Штурмовик из местных, близкий друг Рикора, прославился в битве с Ураганами. Кстати, у меня уже имеются записи допроса Дерга, именно Фарк выстрелил в спину Тарасову, сняв щит. И именно он, как муж покойной великой Арвы, принял на себя должность хранителя возрожденного клана. С ним пятьдесят шесть воителей, остальные разоружены. Народ недоволен его решением.

– Все интересней и интересней, – задумчиво произнес Мечислав. – Прокатиться не хочешь?

– С вами? Да без вопросов, – хихикнула голограмма и исчезла. – Все, Мечислав Дмитриевич, я готова! Правда, я собираюсь быстрее любой из женщин, которые были у вас до меня?

– Правда, – усмехнулся Молот и убрал ноутбук в ранец.

Через двадцать минут транспортный сокол при поддержке сокола, которому был присвоен тип «штурмовик», взлетел с аэродрома ковчега и взял курс на мятежную базу.

– Задача следующая, – встав так, чтобы его видели все тридцать человек, находившиеся на борту, начал брифинг майор, – пройти за периметр, разоружить взбунтовавшихся штурмовиков во главе с Фарком, при оказании сопротивления – огонь на поражение.