Собравшись с духом, я открыла файл с текстом и села читать. После десятой страницы, там, где кончался «мой» текст, взялась за блокнот и ручку. Так, что у нас тут… Батюшки, вот настрочила… Я пробежалась взглядом по тексту, отмечая в блокноте стержневые моменты сюжета: так, вот мой безымянный герой ушел с болота на поиски испытательной башни, вот он пробился сквозь заслон стражей, вот готовится к первому шагу инициации – к получению нового имени вместо старого, а всего шагов почему-то десять…

Я задумчиво погрызла ручку и нашла в старых набросках схему. Впрочем, не «почему-то». Десять точек силы до сущности высшего и, соответственно, десять шагов по точкам: жизнь, тело, время, пространство, сила, знания, память, мудрость, душа, смерть. На каждый шаг – испытание, выдержишь – наградой буква имени, татушка знака и, собственно, сила пройденной точки. Соберёшь все десять – получишь тень. Обычно у высших на её создание уходило полжизни, но можно пройти испытание и получить всё разом и за десять дней. Правда, это риск, и каждое испытание могло стать последним… Зато появлялась тень – сущность-телохранитель, с магией и бездной силы. Эх, мне б такую… Одно «но» – сбрасывать в тень нечего, магической силы нема. А тень создается из того, чем владеешь.

Муз, учуяв мой настрой, возник на мониторе. Сел, свесив ножки, чпокнул пробкой и протянул мне бутылку. Завоняло дешёвым пивом.

– Отстань, – огрызнулась недружелюбно, – не буду я с тобой пить! И так… одни глюки кругом!

Он хихикнул и глотнул пива. Повёл крылышками, и у меня привычно зачесались руки. Я нервно огляделась. Где мой пушистый спаситель?.. Баюн, утомлённый хотением валерьянки, спал в кресле, свесив подрагивающий хвост.

– Не отвлекай! – и сдвинула Муза на уголок. – Мне сначала разобраться надо, что тут без меня понаписали…

– А смысл? – снисходительно просипел Муз и икнул. – Это не твоя история. Сама же поняла.

Я потёрла ладонями виски. Голова таки разболелась. Может, ну его, разбор этот?.. Я пролистала текст. Ну-с, ждем полуночи, пока оно само напишется, или поучаствуем?.. Муз насмешливо фыркнул. Я нахмурилась. Нет, никакого больше лунатизма! Я сама хочу писать книгу! И… Точно. Я встрепенулась. Неужто я лунатик? Говорят, они шарахаются ночью по квартире, а на утро ничего не помнят. Надо погуглить в Яндексе. Но если я – лунатик, то это многое объясняет. Правда, они с луной связаны как-то, а я… А я – полуночник. Полуночница. Но – уточню, и одним глюком будет меньше…

Одно логическое объяснение происходящему нашлось, и я немного успокоилась. Лунатизм – это, конечно, не айс, но люди с ним живут, и я научусь жить. А чтобы сегодня его предотвратить – чтобы нашлось время подумать над текстом и поучаствовать в написании сознательно… Где-то у меня валялось убойное снотворное. Отключает мозг от питания, то бишь от информационного потока, только так. У меня всегда были проблемы с засыпанием: когда появлялся крылатый паршивец, разум бесконечным потоком наполняли слова и образы. А против лома нет приёма, кроме другого лома.

– Не советую, – предостерег Муз.

– А я твоего совета и не спрашиваю, – я встала и пошла на кухню.

Снотворное нашлось быстро. Прочитав инструкцию, я посмотрела на часы. Завтра на работу к двенадцати, а проспать надо часов десять, иначе по будильнику-то встанешь, а вот проснёшься, где получится. Сейчас десять вечера. Вагон времени.

Я уныло посмотрела на огненный цветок. Свечи под ним не оплавились ни на миллиметр. И ни одного воскового подтека, никакого парафинового запаха. Только вытянувшиеся струнками фитили и ровное жёлто-белое пламя. Пожалуй, рискну не тушить…

Выпив чаю и приняв снотворное, я переоделась в пижаму, расчесалась, скинула файл с текстом на флешку и отправилась в постель. Завернувшись в одеяло, уткнулась носом в подушку и закрыла глаза. Всё, спать! И пусть Муз кружит у подушки хоть до скончания времён. Книга – это всего лишь книга. Фантазия и выдумка, не имеющая никакого отношения к реальности. В которой, как ни странно, хочется и есть, и пить, и жить… А значит, сначала работа, а фантазии – потом, ежели время найдётся.

В общем… Посмотрим, кто кого.

Утро началось предсказуемо – с будильника. Я, морщась, поворочалась с боку на бок, чувствуя себя ужасно разбитой. Эта зараза, мой герой которая, всю ночь не давала спать. Он снова решил мне присниться, причем в красках и деталях. Сначала он от кого-то прятался в стенах, потом дрался, потом опять прятался, потом снова морды бил. А я стояла за его спиной, наблюдала и переживала. Испытание непростое, риск для жизни велик, и он – один, а супостатов страшных – много. Я даже на манер хоккейного фаната поорала «Вперёд!», «Давай-давай!» и, бог знает, зачем, «Шайбу!»

Не знаю, помогло это или нет, но он пробился через преграды к инициирочному… тьфу, инициирош… в общем, в тот угол, где инициируют. И получил от безликой фигуры в плаще первую букву своего нового имени, силу жизни и серебристо-чёрные завитушки на левую щёку. Я зааплодировала. А он повернулся, увидел меня и так улыбнулся, что я испугалась и проснулась. И теперь не могла найти в себе силы встать. А надо. Работа – не волк… Я с трудом сползла с постели. Работа – это наглая собака на сене, и ни себе, ни людям…

На кухне над канделябром по-прежнему горел огненный цветок. Вьющиеся кольца длинных лепестков свернулись бутоном, из которого доносился тихий храп. Я мрачно покосилась на чудо неведомой магии. Не приснилось. И, кажется… мне не кажется. И саламандр, и чудачества Баюна и Муза – это реальность. И… ладно, крыша, уговорила. Лети – и до нескорого. Иногда нужно позволить себе расслабиться и «поплыть». Чтобы почувствовать воду, окунуться в происходящее с головой. И лучше сейчас. Пока… пока я не верю. Пока надеюсь, что вот-вот проснусь. Пока недоверие помогает перебарывать панику.

В ванной я первым делом поздоровалась с птеродактилем. Последний опять переполз на потолок. И, изображая нетопыря, висел вниз головой, запахнувшись в крылья и цепляясь шипастым хвостом за бельевую веревку. Но на моё приветствие он среагировал – приоткрыл алый глаз, зевнул и засопел. Я хмыкнула, включив воду. Прогресс однако. Или клинический, или… Но прежнего страха уже не было. Зато свербел новый. Кто ещё свалится на мою несчастную голову, сколько мой мозг способен выдержать, прежде чем?..

Вяло почистив зубы и умывшись ледяной водой, я села на край ванны и оглянулась на «нетопыря». Наверно, стоит сказать спасибо Музу. Только благодаря ему я и держусь за ускользающие нити реальности. Он всегда вертелся неподалеку, и я привыкла к тому, что в моей жизни есть место необычному, чудесному, нереальному. И пусть это хамоватое и непросыхающее «нереальное» не видел никто, кроме меня и сестры. Я верила – и знала, что он существует. И, наверно, в глубине души всегда ждала появления других необычных существ. Жаль, они опоздали…

Я грустно улыбнулась, заплетая косу. Ещё лет в двадцать я бы визжала от восторга и верила бы в саламандров без разговора. Но – возраст к тридцати, и разум с инстинктом самосохранения перекрывали кислород фантазии. Плюс работа в циничной среде СМИ – и я давно поставила крест на вере в сказки. И если они существуют, то где-то далеко, в другом мире и в другой реальности. Да. В такое верить проще. Потому что эту веру никто не разрушит. Потому что никто никогда не докажет тебе, что их там нет. И не причинит этим боль. В отличие от реалий окружающего мира, которые каждый день разбивали веру в чудеса. Разбивали, ломая и перестраивая сознание, пока не остался только Муз – хрупкая ниточка связи с миром необыкновенного. В который, впрочем, с годами тоже уходила вера.

Да, они опоздали… Я расчесала чёлку и достала из стенного шкафчика «утюги». И уж лучше бы не приходили, ей-богу: от «лучше поздно, чем никогда» – одни проблемы… Включив щипцы, я повернулась к зеркалу и замерла. Твою ж… дивизию! На левой щеке проявлялся росчерк серебристо-чёрной татуировки. Точь-в-точь как у этого, из моего романа… «Утюги» с грохотом упали на пол. Не может быть… Я перегнулась через раковину к зеркалу и повернула голову. На левом виске темнела точка, из которой расходились серебристо-чёрные молнии. Одна – к брови, вторая – к уголку глаза, третья – к скуле, четвёртая – к уху, пятая – исчезала в волосах.