— Не только, — лукаво улыбнувшись, ответила Люси. — Я здесь по случаю повышения капитана Норрингтона до командора.
Уилл задумчиво почесал затылок.
— Ну да, говорят, сюда приедет королева, — он заткнулся на полуслове, встретившись с ехидной улыбкой младшей Певенси, и глаза его расширились от удивления, когда картинка вся сложилась воедино. — Прошу прощения, Ваше величество!
Люси заливисто захохотала, наблюдая за тем, как быстро сменяются эмоции на лице старого друга. Все это время разговоры их никак не касались ее положения при дворе, Уилл не спрашивал, а Лу и не говорила ничего. Так и остался парень в неведении.
— Успокойся ты, не нервничай так! — Едва совладав с собой, проговорила королева Отважная. — Мы все еще друзья, а друзья зовут меня Люси.
На празднике по случаю повышения капитана Норрингтона собрались все высокопоставленные персоны Порт-Рояла, среди которых находился и губернатор Суонн со своей дочерью Элизабет. Это был нежный цветок, точеная девушка с перетянутым корсетом по моде гальмийцев, с бледной аристократической кожей и розовым румянцем на щеках. Народ Порт-Рояла говаривал между собой, что губернаторская дочка болеет редкой болезнью, называемой падучкой. Сам же губернатор выглядел слегка нелепо, подражая моде гальмийцев, и если одежда его не сильно бросалась в глаза, то белый курчавый парик смотрелся очень смешно.
После церемонии вся знать перебралась на мыс, откуда открывался вид на Зеркальный залив и корабли, стоящие в гавани, и где дул сильный прибрежный ветер. Люси подошла к просвету между каменными плитами, кутаясь плотнее в подбитый шкурами гупелянд* (широкий длинный плащ-накидка до колен или до пят, надеваемый через голову, с вышитым или гладким стоячим воротником.), где, устремив свой взгляд на судно, стояла Элизабет Суонн.
— Я слышала, командор Норрингтон сделал Вам предложение, — вежливо полюбопытствовала Люси.
— Да, Ваше величество. — Элизабет улыбнулась в ответ робко, застенчиво. — Я ожидала, что это произойдет рано или поздно. Отец говорит, что это хорошая кампания.
Люси грустно вздохнула, проследив за взглядом юной девушки. Сколько ей было? Может на год или два старше нее самой, а уже серьезно думала о замужестве. Да еще и по расчету, потому что так будет хорошо для нее и для отца. Люси и думать не хотела, что когда-то ей придется выйти за кого-то замуж во благо страны или народа. Она не согласилась даже принять предложения орландского короля, который, между прочим, до сих пор надеется на снисхождение прекрасной девы.
— Хорошая кампания не сделает Вас счастливой, — проговорила вслух юная королева. — Но признаюсь, вы друг другу подходите. Потому, примите мои искренние поздравления!
Элизабет смущенно улыбнулась, когда взгляд ее вновь устремился на корабль. Это был новенький фрегат, разработанный по подобию Блистающего, что бороздил моря и океаны во времена Золотой эпохи. У него было три мачты и две закрытые орудийные палубы, и был этот фрегат быстроходнее даже Покорителя зари. Имя ему дали Разящий, возлагая надежды и мечты, а спуск на воду должен был пройти следующим днем.
Люси хотела посмотреть по ближе, но не удержала равновесия от сильного порыва ветра и полетела прямиком в воду.
— Ваше Величество! — вскрикнула от испуга Элизабет, и тут же побежала к своему жениху. — Джеймс, королева упала в воду!
Несколько мужчин подбежали тут же к краю мыса, кто-то заметил, что Люси чудом не разбилась, потому как высота была огромной, а внизу поджидали скалы. Джеймс Норрингтон уже снимал с себя вещи, чтобы нырнуть следом за Люси, но увидел, как какой-то человек всплыл с ней на поверхность и направился к пирсу.
Комментарий к К1.Г5. Порт-Роял
Совершенно забыла сказать, что мы пойдем по сюжету первого фильма Пираты Карибского моря, но с многочисленными изменениями.
========== К1.Г6. Новый Бог ==========
Она пришла с востока, от стеклянного моря. Никто точно не знал, из каких она земель. Кто говорил, что из Калормена, кто — из Орландии и высоких гор, но одно было ясно точно, дева эта всецело принадлежала южным странам. Лицо свое она закрывала маской, напоминающей кошачью морду, и странствовала в компании двух больших тигров.
В Хершиде, столице всех фиаллэ, собрались ханы различных племен внутри храма Таш, дабы выбрать достойного стать следующим эмиром. О смерти Рияза и Хафсы стало известно вскоре, когда единственный не пойманный нарнийцами воин, что бежал без оглядки через Орландию, прибыл, наконец, к заливу. И держали те ханы совет уже три дня и две ночи. Они спорили, кричали, пытались доказать, что каждый достойнее другого, и перебили бы друг друга, если бы оружие не оставили за пределами священного места.
Она зашла в храм, вопреки правилам, которые соблюдались еще с незапамятных времен и не попирались ни разу. Взошла на алтарь и села, не смотря на всеобщее негодование. Два тигра вальяжно прошли по храму за женщиной и по-хозяйски улеглись в ее ногах, только тогда она сняла кошачью маску.
Любой готов был поклясться, что не видел никого в своей жизни краше этой девы, и так же мог сказать уверенно, что опасна была эта красота. И напоминала она цветок, что рос в горах между пустыней и Орландией. Кальмия или горный лавр, как называли его сами орландцы, был очень красивым, беззащитным, и манил своим запахом, но стоило только сорвать его и вдохнуть пыльцу, и можно было прощаться с жизнью. Волосы женщины были черными точно самая беззвездная и безлунная ночь, и стрижены они были одной линией ровной. Глаза ее были кошачьими, словно налитые золотом. И когда улыбалась она, сердца пропускали удар.
— Мое имя Небит, — заявила гордо женщина. — А это мои друзья, Ош, — она указала рукой сначала на одного тигра, а затем на второго, — и Сет.
— Храм Таш не место для женщин! — Поднялся на ноги резко недовольный хан.
— Времена меняются, — голос ее звучал вкрадчиво, мелодично, словно мурчание. — Мой господин прислал меня к вам с целью. Но для того вы должны признать меня своей владычицей.
Храм тут же наполнился недовольным галдежом, сквозь который можно было услышать выкрики и проклятья, и продолжалось это до тех пор, пока один из тигров не зарычал.
— Тише, Сет. — Погладив животное по загривку, успокаивала она зверя. — Видите ли, мы пришли сюда из забытого города Хамунаптра, и путь был не близок. Мои друзья голодны, и, на вашем месте, я бы вела себя тихо. — Женщина улыбнулась пугающе. — Если только не желаете стать ужином для кисок.
Мужчины молчали, и самые разные мысли посещали их головы. Кто-то даже подумал, что перед ними сидит дочь самого бога Таш, богиня мертвых и покровительница ночи, Нейт. Но никто не осмеливался произнести вслух свои мысли и догадки.
— Кто твой господин и почему он не пришел сам? — Вопрос задал требовательно один из пожилых ханов, с опаской косясь на зверей.
— Мой господин не может говорить и ходить, потому и послал меня. — Пропела мягко женщина, поглаживая тигра.
— Зачем нам немощный старик в качестве эмира? — недовольно заметил другой фиаллэ.
Девушка лениво потянулась и нехотя встала на ноги.
— Уверяю вас, он не будет немощным стариком, если добудем мы кое-что для него. — Расхаживая босиком по алтарю, проговаривала Небит. — И он щедро одарит всякого, кто будет служить ему верой и правдой.
— Почему мы должны верить тебе? — недоверчиво поинтересовался самый молодой из всех присутствующих мужчина в белом тюрбане.
Женщина тут же спустилась с алтаря и подошла к нему быстрым шагом, пристально глядя золотым взором в глаза паренька, будто желая высосать его душу. Хан почувствовал как холодок пробежался по спине и волосы встали дыбом от страха, какого не испытывал он никогда. Он нервно сглотнул.
— Ты можешь верить, а можешь не верить. — Женщина хищно улыбнулась, склонив голову на бок. — В одном случае ты станешь безмерно богат и бессмертен, в другом — умрешь.
Небит выпрямилась и оглядела весь храм. У ног ее сидели пожилые мужчины, повидавшие мир настолько, насколько возможно это было вместе с их правителями, и юнцы, которые не видели ничего кроме пустынных песков и ветра. Женщина вернулась к алтарю и стала с любопытством рассматривать фигуру из дерева, какой покланялись фиаллэ. Это было страшное человекоподобное существо с головой грифа и четырьмя руками, каждая из которых заканчивалась острыми когтями. Небит отметила про себя, что даже из дерева божество этого народа выглядит жестоким и беспощадным, внушающим страх.
