Бессмертная жизнь жреца Хамунаптры унеслась подобно самой быстрой лани в пучину морских вод, оставив после него напоминание о пустыне, из которой пришел. Проклятие разом снялось со всех мертвецов, и Имхотеп, желавший отчаянно бессмертия и весь остальной мир, превратился лишь в песок под ногами фиаллэ. А Калипсо, как и говорила, ушла следом за любимым, превратившись в воду.

В тот день народ огня не нашел своего нового бога, и под предводительством старпома, решившего взять на себя капитанскую участь, они возвратились в свою пустынную обитель.

В пещере была лишь одна лодка, на которой они могли покинуть остров. Эдмунд, Уильям, Люси, Эделмира и, конечно же, капитан Джек Воробей. Последний лишь попросил об услуге, докинуть его до Жемчужины, вернувшейся к нему после смерти Барбоссы. Пират до конца оставался верным себе в своем странном поведении, набрав золота столько, сколько помещалось в его руках, и, водрузив поверх треуголки корону, он залез в шлюпку.

— Мне очень жаль, Джек, — сочувственно проговорила Люси, легонько коснувшись его плеча.

Пират покосился на прикосновение. После того, как эта ненормальная, по его мнению, спалила весь ром на острове контрабандистов, он ее немного побаивался. Женщины в принципе были страшными существами, обладающими всеми инструментами для управления мужчинами, а порой бывали жестоки в своих решениях. И Джек знал это не по наслышке.

— Сделали, как лучше им. Что еще от них ждать? — разочаровано пожал плечами Джек, поправив съехавшую на бок корону. — Мерзкие пираты.

Черная жемчужина со всей сворой освобожденных пиратов покинула остров еще до того, как закончился бой. Тельмаринцев, которые остались верны короне, погрузили в шлюпку и оставили качаться на волнах. Тархистанское судно тоже отчалило спешно, скрываясь в густой ночи, а шлюпка с Джеком Воробьем взяла единственно верный курс.

Они поднялись на Покоритель зари, где матросы пытались привести корабль в порядок, хотя бы чисто визуально. Каспиан встретил Люси и Эдмунда без особого удовольствия, у него вновь засаднил затылок, отозвавшись памятью об ударе.

— Пирата в кандалы, а вы оба…

— Прости, — протянула жалобно Люси, схватившись за руку Каспиана. — Я, правда, не хотела, но выбора не было. Ты бы нас ни за что не отпустил!

— Извините, что прерываю, — вмешался Воробей, распихав Тернера и Эдмунда. — Но я бы хотел сказать, что этой мадам самое место в трюме. Она спалила весь ром!

Люси не сдержала улыбки, на замечание, хотя уже давно признала себе, что идея эта была не такой уж и замечательной. Не разожги она огромный костер, они бы не попали на тархистанский корабль. Хотя это тоже сыграло своего рода важную роль. Каспиан смерил пирата тяжелым и недовольным взглядом, от чего Джек тут же съежился.

— Знаю, — он протянул руки вперед, скорчив недовольную гримасу, — в карцер его?

— Прежде, чем ты что-то скажешь, — тут же заговорил Эдмунд, — хочу напомнить, что мы бы не спасли Люси без него.

Король Справедливый закинул одну руку по-свойски на плечо Джека, который, ни на секунду не растерявшись, согласно кивнул.

— Мистер Воробей, — не без отвращения в голосе произнес Каспиан. — Мы с моей невестой премного благодарны, что Вы помогли спасти Люси.

Круг лиц, состоявший из значимых персон, Воробья и Тернера, переглянулись между собой, но больше всего удивлены были, конечно же, Люси и Эдмунд. Младшая Певенси перевела слегка недоуменный взгляд на Каспиана, и в ответ на его смущенную улыбку, просияла.

— Вы с Сьюзен женитесь? Я так рада за вас!

— Оу, свадьба! Обожаю свадьбы! — перебив общее ликование, закричал Джек, вальяжно размахивая своей шляпой. — Налить всем по чарке!

========== К5. Г1. Путь домой ==========

Обратный путь до Нарнии был намного спокойнее, особенно после того, как остров мертвецов ушел под воду. Признаться, когда вода и все вокруг начали дрожать, команда Покорителя не сразу сообразила, что происходит. А потом, когда остров начал погружаться, и стала образовываться воронка, пришлось быстро сниматься с якоря и уплывать, покуда корабль снова не оказался в пучине морских вод. Этот факт расстроил только Воробья, который, по всей видимости, собирался вернуться на остров позже, чтобы забрать сокровища.

Каспиан галантно предложил свою каюту единственным девушкам на всем корабле, и в отличие от давнего их плавания, когда Люси, Эдмунд и их кузен Юстас вспыли прямо-таки из морских глубин, лорд Дриниан возмущаться не стал. Сам же Каспиан предпочел ночевать вместе с остальной командой в не очень удобных гамаках, где во время штормов спать было невозможно.

К своему удивлению Эделмира очень быстро подружилась с Люси, хотя ее терзали некоторые сомнения. Дело в том, что королева Нарнийская показалась очень сильной, отважной и смелой девушкой, которая прямо выражает свои чувства и мысли, не боится, что на нее посмотрят как-то не так, а Мира была совершенно другой. Воспитываясь в замке тельмаринцев, она всегда должна была держать язык за зубами, и говорить в основном о неважном, вроде погоды или чая. Ее растили неженкой, словно тепличный цветок, и теперь, когда принцессе удалось увидеть реальную жизнь далеко за пределами замка, она поняла, что не готова взять бремя правления на свои плечи.

— О чем задумалась?

Люси выдернула тельмаринку из глубоких раздумий. Она сидела на палубе и наблюдала за капитанским мостиком, где помимо лорда Дриниана находились еще Каспиан и Эдмунд.

Первые несколько дней их пути Мира не покидала каюты, только в случае крайней нужды. Вообще-то ей было сложно отойти и переварить все увиденное. Не каждый день видишь мертвецов, не каждый день сталкиваешься с пиратами, и уж тем более не каждый день видишь трупы. Теперь, когда все напасти были позади, Мира вспоминала все произошедшее. Она смогла оплакать своего погибшего друга, двенадцатого принца Теревинфии, Тибальда.

На третий день под самый вечер она вышла на палубу, решив все-таки подышать свежим воздухом, к тому же одиночество и жалобные взгляды Люси душили похуже сильно затянутого корсета.

— Да так, — отмахнулась Мира, чувствуя, как жар поднимается к ее щекам. Ее застали врасплох и, почему-то казалось, что за чем-то непристойным. А тельмаринка всего лишь наблюдала за капитанским мостиком. — А ты разве не должна быть с Уильямом?

Люси смутилась, но быстро взяла себя в руки, присаживаясь рядом.

— С чего бы мне?

— Обманывай всех, сколько хочешь, — усмехнулась Мира, — я-то вижу, как ты на него смотришь.

Ей было шестнадцать, столько же, сколько и Певенси, и в любви тельмаринка не очень разбиралась, но в романах, которые она читала в библиотеке своего замка днями напролет, подобные взгляды были, чуть ли не ключевой подсказкой. И Эделмира была абсолютно уверена, что Люси влюбилась. Как и она сама.

— Точно так же, как ты на моего брата? — лукаво улыбнулась Люси, и после этих слов щеки тельмаринки действительно налились румянцем.

— Ничего подобного! Разве я могу влюбиться в того, кто ненавидит тельмаринцев? — возмутилась девушка.

Отчасти она была права, но лишь отчасти. Ей как-то раз выпала возможность подслушать разговор Каспиана и Эдмунда ночью, когда Мира решила прогуляться в тишине. Естественно слышала она не много и отнюдь не с самого начала, иначе бы поняла, что парни делились воспоминаниями о битве с Миразом за бутылкой эля, когда они в действительности не любили этот народ. Но прошло уже много лет с тех времен.

— Тельмаринцы доставили нам много хлопот, — пояснила Люси несколько мрачно, — но мы не ненавидим их, скорее недолюбливаем. Хотя это тоже не совсем так.

— Легче от этого не становится, — буркнула Эделмира.

— В Нарнии один из королей — тельмаринец, причем очень хороший король. Мы не можем ненавидеть твой народ. Тем более, не принадлежность к народу решает хороший ты человек или нет. А Каспиана любят все.