Склейка видео никак не получалась, и я начал сортировать файлы по времени создания. Для начала, я установил точное время первого столкновения, отбросил те файлы, которые были созданы ранее, чем за десять секунд до него и начал просматривать все видео подряд.

Вскоре я обнаружил пару буксировавшихся авто. У переднего кара горели огни авторуления, у заднего никакой индикации не было. Наверное, блок авторуления был поврежден или отсутствовал.

Я позвал Эдоса.

– Смотри.

– Вижу, буксировка в режиме авторуления, да еще не по крайней полосе – явное нарушение правил дорожного движения, – Эдос только поцокал языком.

Я опять обрадовался присутствию рядом полицейского эксперта. То, что буксировка была с нарушениями, и из-за нее произошла авария, явно давало мне козыри для занижения стоимости страховых выплат.

– Они оба нарушили правила дорожного движения?

– Да, нарушители оба, но движение не по крайней полосе разрешено, при объезде препятствий, поэтому тут под вопросом, но у ведущего есть четкое нарушение. Буксировка на автомобиле с включенным авторулением запрещена.

– Что-то видно по камерам?

– Камеры безопасности за два километра от происшествия, там особой информации нет. Но перевернувшаяся машина, врезавшаяся в трос, снята всего за двадцать секунд до столкновения. То есть нарушение не зафиксировано, но как только водитель скрылся из области захвата камеры, он должен был оторваться на полную, чтобы преодолеть расстояние за короткое время.

– Реальный засранец, – я вывел на экран статы движения по его машине. —Процент рулевого движения больше восьмидесяти!

– А превышение скоростного режима тут сто процентов, – прочитал Эдос, – Итог сам напрашивался! Я бы рад, не видеть таких на дороге.

– Денег на ремонт он не получит, – усмехнулся я, – пострадало целых пять автомобилей. Даже если отбросить необходимость логистики, то на восстановление трех пострадавших машин общей страховки явно не хватит. Его я признаю виновным, дорогой, можешь не сомневаться, – что-то не нравятся мне засранцы в последнее время, – Жаловаться он может сколько угодно. Бесполезно! Если надо, закажу экспертизу, по скорости с этого видео, и с такими статами ни один судья не признает его правым.

– Прибыли на место назначения, – раздался голос автоинформатора.

Эдос надел фуражку и стремглав вылетел из машины, побежал к полицейским, разламывающим пострадавший автомобиль, на крышу которого попал перевертыш. Он помог сержантам достать пострадавшего, находящегося без сознания. Беспомощного человека погрузили на носилки и переместили в перевозной авалетотутограф.

Я взял сканер биополя, вышел из машины и заметил кар Кащеева. Проходя мимо, кулаком постучал по двери. Мне открыл бывший старший инспектор. Он был бледен, а из машины попахивало фекалиями, я поморщился.

– Готовь данные по номерам машин, ФИО пострадавших, и так далее…, всё – в протокол. Подпиши биополем и пришли мне, – я закрыл дверь, не утруждая себя выслушиванием ответа.

«Сеня так обосрался, что даже полицию вызвать не догадался», – срифмовал я, не произнося слова вслух.

– Интересно шефу позвонить он сам смог, или сдал кто-то из коллег? – задал я проезжающим мимо машинам риторический вопрос.

Я прошел к кару, лежащему кверху колесами, отсканировал биополя водителей и обратился к нескольким людям, стоящим у перевернутого автомобиля, вспомнив про поступок Петрова:

– Граждане, человек нуждается в помощи, отвезите его к авалетотутографу ближайшего дома.

– Счет вы мне оплатите? – сразу среагировал водитель, виновник аварии.

– Процедура возмещения требует тщательного расследования, – отмахнулся я от засранца, – если нет денег, берите кредит. Данные я загружу на сервер страховых случаев через десять минут, как раз успеете добраться к авалетутографу, идите, не теряйте время.

Я повернулся лицом к водителям покореженных машин, случайно пострадавших по данным просмотренного видео. Оба выглядели напуганными, но видимых проблем со здоровьем не было. Я успокоил их, сообщив, что страховая полностью возместит все убытки и оплатит восстановление нервной системы в авалетутографе, чем явно повысил им настроение.

После этого направился к «буксировщикам», из-за троса которых и случился весь этот сыр-бор.

– Страховой инспектор Родин. Что у вас здесь произошло? – спросил я, сразу обращаясь к обоим участникам происшествия. Два молодых парня уставились на меня.

– Да вот, другу помогал отвезти машину в ремонт, что-то с электроникой, – начал объяснения один из водителей, – а тут этот, бешеный, – кивнул он на перевертыш, – вылетел справа и сам разбился, нам машины разбил, да еще чуть человека не убил.

– А почему вы ехали не по краю дорожной части? – я не отвлекался на чужие эмоции.

– Там, перед аварией, машина остановилась, спереди, ну а моя перестроилась на автомате, – водитель продолжил объяснения.

– Перестроилась? При буксировке нельзя включать авторуление, – подвел я итог разговору.

– А мы не знали, – при этом и второй водитель пожал плечами.

Я записал оттиск биополей обоих друзей на сканер и пошел в машину, доложить обстановку шефу, попить кофе и ждать, когда Кащеев закончит оформлять документы.

Я не собираюсь делать за вас свою работу!

Монолог начальника

Игорь Игоревич Родин

Суббота, 30 неделя

– Здравствуйте, Пантелеймон, ситуация под контролем, – сразу решил я успокоить шефа и набрать очков за конкретность.

– Хорошие новости, Игорь, можешь… подробности?

Я вздохнул, показывая, что собрался с мыслями, и начал доклад:

– Нарушение правил дорожного движения сразу тремя водителями привело к одновременному столкновению пяти каров, ущерб выплачиваем двум – в десять и тридцать процентов, – с виновниками надо решать вопрос по приостановлению страховки.

Шеф одобрительно кивнул.

– Один человек, посторонний, в тяжелом состоянии, восстанавливается в авалетутографе полиции по максимальному с нулевого уровня, но для нас это бесплатно. Еще одному мы оплатим процедуру коррекции нервного расстройства.

– Спасибо, Игорь, водители-нарушители, они управляли в ручном режиме, как я понимаю?

– Не совсем. Один нарушитель управлял в ручном, из-за него и произошло столкновение, – я покачал рукой, показывая большим пальцем в сторону покореженных машин, – а вот двое других, наоборот, нарушили правила, осуществляя буксировку на авторулении.

– Буксировку? Я уже и не помню, когда видел буксировку на трассе. У кого-то не было средств заказать автоперевозку?

– Да. Вы правы, шеф, там два друга, – как раз пришел протокол от Кащеева, и я прочитал данные по ним: – Анатолий Чубачков и Демьян Биров, обоим двадцать два года, один студент, другой подрабатывает в виртуале, частные заказы по поддержке интернет дизайна в элементах с логическими играми.

– А, виртуальный садовник, – улыбнулся Пантелеймон,– даже не знаю у кого денег больше, у него или у студента?

– У садовника нарушение формально сложно доказать, – продолжил я, – но ущерб я ему оценю в ноль, машина у него была сломаной до аварии. Второму возмещения не будет, все уйдет на покрытие страховок пострадавшим водителям.

– Ну, как-нибудь выкрутятся, не надо экономить на безопасности, думаю, что ребята усвоят этот урок.

– Я с вами согласен, Пантелеймон, вы всегда выступаете мудрым наставником для меня, и вот этим молодым ребятам, только входящим в жизнь, помогаете с воспитанием, – подлизнул я шефу.

– Ну уж скажешь, Игорь, здесь нет большой моей заслуги. И, знаешь, меня не удивило, что ты все сделал правильно. Позавчера задержал нарушителя с ножом, а сегодня быстро разобрался в причинах повреждения сразу пяти каров, молодец!

– Спасибо, шеф, но я уверен, что любой из ваших учеников поступил бы так же, – записался я в подмастерья к Пантелеймону, заодно задвинув Кащеева в чулан поглубже.