Вскоре, осознав, что такой огромный поток информации невозможно обрабатывать без промежуточных заключений, я решил, что программа сможет справиться с проблемой, если сделать ее самообучающейся.

Поковыряв поисковики на предмет выбораподходящих модулей, взял открытый код индивидуального помощника, имеющий встроенный голосовой интерфейс по поощрению правильных действий и энергично начал обработку.

Я и не заметил, как настало время обеда, но успел закончить программу и, включив тестовый прогон, стремительно выбежал из квартиры, заскочив в лифт. Тот отсканировал мое биополе, передал его по широковещательному каналу… В общем, лифт быстро определился и, все сделал, как требовалось, доставив прямо к машине.

Я удостоверился, что индикатор зарядки кара показывает сто процентов, сел поудобнее и вырулил из дома.

Антонина выглядела обворожительно. В черном, совершенно неброском комбинезоне-брючках, в туфлях на небольшом каблуке, с темной заколкой в волосах и в очках с толстой оправой, ее легко было принять за студентку университета. Хотя ни меня, ни, тем более, персонал отеля эта скромность в заблуждение не ввела.

Комбинезон явно был из геноткани, он хорошо подчеркивал девичью стройность Антонины, немного уменьшив ее большую грудь. Заколка и туфли были тоже из геноматериалов, а очки служили интерфейсом ввода-вывода информации для сканера, который висел на поясе и являлся одной из самых совершенных моделей на сегодня.

Мы улыбнулись друг другу, я подарил ей букет живых цветов, купленных в автомате у входа. Тоня с приятной бархатной нежностью в голосе поблагодарила.

– Спасибо за прекрасный выбор, Ванечка, – она взялась за локоть, встала на цыпочки и поцеловала в щеку, касаясь всеми упругостями.

Я опять вспомнил выражения деда, но не стал терять время, а сразу поцеловал Антонину в распахнувшиеся алые, немного влажные губы, встретив легкое сопротивление языка.

– Пошли в номер, – прошептала мне Антонина.

Такой «расклад» меня больше, чем устраивал, временем я не особо располагал, учитывая вечернюю встречу в “I’m”.

– Переходим к главному блюду обеда, красивая девушка не будет против? – ответил я прямо на ушко.

– Девушка не против и согласна стать раком – ошарашила смелой откровенностью Антонина и, взяв под руку, повела ничего не соображающее тело в номер.

Когда дверь захлопнулась, я наклонился поцеловать. Она отстранилась, подошла к столу, взяла две запотевшие бутылочки пива, открыла, одну оставила на столе, а из второй начала пить прямо из горлышка, переместившись на кровать. Думаю, что я правильно понял ее намек, когда взял пиво и, стоя, повторил ее трюк поглощения пива без специальной подстраховки в виде стакана.

Пенный напиток был божественным! В меру холодным и очень вкусным. Хотя я, практически, залпом осушил бутылку и мысли неслись в кровать, но выбор девушкой сорта пива я заценил.

Антонина, прогнувшись, стянула комбинезон и перевернулась вниз лицом, встала на кровати в позу главного блюда, как и обещала. Мой член выпрыгнул из штанов при минимальной поддержке хозяина, и я вставил ключ в отверстие тайного замка к сердцу женщины. Раздался первый стон наслаждения Тони, а за ним последовали еще и еще.

***

– Обед сегодня нереально восхитителен, – говорил я Антонине, сидя в джакузи, получая еду и выпивку у нее из рук. Одна неоткрытая бутылка по настоянию Антонины была зажата у меня между ног и приятно охлаждала утомленные места тела. Испытывая блаженство даже от одного вида сидящей рядом красавицы, я начал прикидывать варианты переноса встречи с АнасТони-ту на другой день, когда Антонина обняла за плечи и, смотря прямо в глаза, спросила:

– Иван, помнишь, я говорила о просьбе?

– Да, я уверен, что не смогу отказать, – я сделал попытку снова поцеловать Антонину.

Она отстранилась, лицо стало печальным.

– Это серьезно, Иван, я беспокоюсь за Стаса.

Беспокойство матери за сына – это обычное дело, и для женщины всегда серьезно.

– Да, Тоня, что я могу сделать?

– Понимаешь, Иван, мой Стас очень увлекающийся мальчик, он добрый и веселый, но абсолютно не знает жестокости мира.

Я не перебивал Антонину, давая высказаться полностью.

– Вчера, после того, как он ушел с тобой, он перезвонил и сказал, что переночует у нового знакомого. Особых друзей у него нет, и я подумала, что хорошо бы он получше познакомился с тобой.

– Надеюсь, ты не подумала, что я хотел совратить твоего мальчика?

– Перестань, Иван, – Антонина шутливо стукнула кулаком, – после того, как ты глазами измочалил, вчера, мне сиськи, по поводу тебя и верного направления влияние на Стаса, я спокойна.

Но утром спросила, хорошо ли он повеселился? Знакомился ли с новыми подружками? А он был с Энтони! Они всю ночь изучали видео с засранцами в сети, и сегодня вечером будет какое-то собрание молодых людей по вопросам создания нового социума. «Модераторов современного движения», он сказал, что автор идеи ты, правда?

– Не совсем, но меня тоже пригласили.

– Иван, очень прошу, проследи за Стасом, – Антонина, буквально, умоляла взглядом.

– Хорошо, – пообещал я девушке, – прослежу, – и попытался поцеловать ее снова.

– Не надо, – остановила ладошка Антонины, – уже было сегодня хорошо, – объяснила она и тут же предложила: – Пойдем, массаж сделаю, силы еще понадобятся, – практически вслух прочитала Тоня мои мысли перед встречей. – И вот еще что, обрати внимание на Энтони, он не простой азиат и выдает себя за кого-то другого. Он опасен для Стаса… и для тебя, – Тоня похлопала меня и вылезла из джакузи.

Пили и пилили, как настоящие друзья…

Из отрывков воспоминаний лесорубов

Игорь Игоревич Родин

30 неделя. Пятница

Запах свежих булочек от хлебопечки и жареное мясо, скворчащее в мультеварке, не спешно выдернули меня из объятий Морфея.

Вставать с постели совсем не хотелось, голова была тяжелой, после всего выпитого, но приятная истома в теле и воспоминания о лихих скачках прошедшей ночи отодвигали неважность самочувствия на задний план. Эдос, как будто телепатически, почувствовал мое пробуждение и присел около кровати, держа в руках чашечку кофе, из которой, щекоча мои ноздри, пошел запах айвового ликера.

Я, испытывая нарастающую нежность к Эдосу, открыл глаза и, сладко потянувшись, взял из рук протянутый напиток.

– Спасибо, дорогой, – поблагодарил я.

Эдос добродушно улыбнулся одновременно глазами и губами и произнес:

– Доброе утро, Гошен, я готовлю завтрак: ты как относишься к корице и бекону?

Приправлю свежей зеленью? Принести сюда?

– Эдос, ты чудо, давай пойдем на кухню.

– Маленькая просьба тогда, Гошэн, дай мне еще пять минут на сервировку стола.

Я наслаждался спасительной смесью ликера и кофе из чашки.

«Жизнь чертовски приятная штука», – подумал я.

Вчера, мы с Эдосом очень много рассказали друг другу. Эдос оказался благодарным слушателем. Рассказывая ему о мапе и папе, я почувствовал рядом абсолютно родственную душу. Я понял, что он, как и я… нет, не так, он намного больше, чем я, желает иметь своего ребенка, и он готов, лишь только из-за возможности видеть и лелеять родное дитя, вступить в брак, завязав семейные узы.

Эдос, такой суровый и большой внешне, оказался трогательно нежным внутри и больше жаждал отдать ласку, чем получить. Я за одну только ночь понял, что очень сильно люблю Эдоса и лучшего кандидаты на продолжение рода не найду.

Сейчас же, утром, он показал насколько уже готов к семейным обязанностям. Он встал намного раньше и приготовил трапезу, нарвав на завтрак свежей зелени, которая растет в саду.

Мы ночью клялись друг другу, не расстаться никогда и договорились, что обязательно познакомимся с родителями. Нагрянем, неожиданно наведавшись в гости, и пригласим на церемонию создания семьи, которую постараемся провести в самые ближайшие дни.