Он осмотрел кресло Карсона и решил, что оно легко может перевернуться.
—Уверен, он справится, как всегда. Я рад, что ты присоединился к нам сегодня, Итан. Я собирался позвонить и пригласить тебя в клуб сегодня на ужин. В семь вечера.
Разумеется, предполагалось, что он скажет да. Его отец никогда не спрашивал, лишь приказывал. Он не был Карсоном. Как бы он не завидовал брату, он не был им.
— Спасибо за приглашение, но у меня уже есть планы, — планы намного лучше.
Карсон подавился кофе. Их отец неохотно кивнул, но не сказал ни слова, и вскоре встреча началась. Он сидел там, думая о том, насколько это все было не нормальным. Думал что получит какой-то кайф от того что будет находиться здесь и дразнить Карсона, но этого не было. Ничто не сравнивалось с тем, что он чувствовал, когда был с Элли.
Чёрт, этот день катился в ад, и он ещё даже не закончился. Все началось так многообещающе — сорванная встреча, наблюдение за пытками Карсона, открытое признание его отцом… Но, вместо этого он остался с неприятным ощущением в животе. В итоге он варился в собственной вине по поводу Элли и приюта.
Итан положил телефон на стол и посмотрел в окно. Никого не было дома. Элли работала допоздна, а Дэнни была там, где ошиваются подростки перед выходными.
Он не знал, как ему встретиться с Элли сегодня, или завтра, или в любой другой день, если только не случится какого-то чуда. Поскольку он в них не верил, на лучшее надеяться не приходилось.
Телефон зазвонил, он взял его, надеясь, что ему звонили из офиса с какими-нибудь хорошими новостями. Он уже связался со своим адвокатом и хорошим другом, Николасом Райтом, и запустил работу по поиску нового здания для приюта. Если он не сможет сохранить приют открытым в настоящем месте, тогда ему нужно будет доработать план Б. Пока что, проблема была в том, что все подходящие здания были слишком далеко от центра города. Совсем не то, чего хотела Элли.
— Здравствуйте, мистер Дейн, это Джули из офиса доктора Петерсона. Я хотела оповестить вас, что ваша запись на первое декабря была перенесена на пятое.
— Это совсем мне не подходит, Джули, — Итан провел свободной рукой по лицу.
— Мне жаль, но мистер Петерсон будет до тех пор в отпуске. Разница всего несколько дней.
— Эти записи назначаются заранее, я прошел сканирование и сдал кровь шесть недель назад.
— Возможно, я могу проверить и посмотреть, сможет ли вас принять другой доктор. Это лишь результаты так что…
— Нет, мне не нужен другой доктор. Значит, я встречусь с доктором Петерсоном пятого числа.
— Спасибо, мистер Дейн. Запись на три часа дня.
— Хорошо, — он отключился, совсем не в настроении для обмена любезностями. Он внёс изменения в календарь и бросил красную ручку на стол. Он встал, позволяя креслу откатиться по дереву и врезаться в стену через несколько секунд. Подойдя к книжной полке, он посмотрел на фотографию, которая была с ним ещё с детства. Он поднял её и нахмурился, глядя на детей. Иногда казалось, что ничего этого в действительности не было, что он не был ребёнком, что он не знал этих людей. Иногда же ему казалось, что он всё ещё был этим ребёнком, что навсегда им останется. Когда-то этот ребёнок был бесстрашным. Он посмотрел на маленькую деревянную коробочку на столе, раздумывая о том, стоит ли её открыть. Он знал, что было внутри, он открывал её раз в год, клал содержимое в карман и брал с собой к доктору. Это был талисман на удачу, но он бы никогда не признал этой слабости вслух. Предмет внутри он получил от двух самых важных женщин в его жизни. Он позволял себе думать о них в это время года, остальное время было лучше, когда он просто заталкивал воспоминания подальше.
Он поставил обратно фотографию в серебряной рамке, его пальцы оставили отпечатки на отполированной поверхности. Он пока не будет открывать коробку. Ещё две недели. Ему нужно подождать две недели, чтобы сохранить ясность ума. Две недели претворяться, что он был нормальным парнем, который был достоин считаться другом Элли. И теперь он был уверен, что не мог поддаться влечению к ней. Элли нужен был мужчина с твёрдыми принципами, которому не было никакого дела до мести. Ей определённо не нужен был слабый мужчина.
Он вышел из комнаты, ему нужно было пробежаться.
Элли прошла мимо коридора, который вёл к личному крылу Итана; она замедлила шаг и заглянула в коридор, где виднелась наполовину открытая дверь в его домашний зал. Он никогда не оставлял дверь открытой, но, с другой страны, он и не ожидал увидеть ее дома в это время. Скорее всего, он думал, что был здесь совсем один. Звук шагов на беговой дорожке казался чересчур громким в пустой квартире.
Она знала, что пришла поговорить с ним, что звучало абсолютно ненормально. Она хотела его поддержки, увидеть, как его глаза смягчаются от заботы, услышать этот хриплый, интимный тон, с которым он говорил с ней. Она начинала полагаться на него, каким бы страшным это ей ни казалось, она не могла остановиться. Всю жизнь она была одна, и она была одиноким родителем подростку, но начав жить здесь с Итаном, она перестала чувствовать себя одинокой, это заставило её хотеть… его.
Она медленно пошла на звук. Может, она закроет ему дверь. Остановившись перед комнатой, она подавила желание заглянуть внутрь. Закрой дверь и уйди, Элли. Вот только она мельком увидела движение и голую кожу. Любопытство победило, и она посмотрела через щель и почувствовала, как её челюсть упала. Это было не просто пробежка, Итан по-настоящему бежал. Длинные сильные шаги, которые подтверждали, что он был здесь каждый день. На нём не было футболки, она висела на ручках. Пот скатывался по его торсу, и она пялилась как ребёнок в магазине сладостей на идеальные, упругие твёрдые мышцы его живота, чистую мужскую красоту, которую она всегда представляла себе под его одеждой. Да, все это вызывало слюни, кроме выражения его лица. Он выглядел так, словно бежал с какой-то целью, пытался убежать от чего-то. Вены на его шее были напряжены, как и тонкие черты его лица. Его выражение лица было хмурым, уверенным.
Она попятилась назад, ощущая, что вмешалась не в свое дело. Это выглядело личным, его забег. Она медленно закрыла дверь, надеясь, что он не заметит её. Дверь в его офис была открыта, и что с ней сегодня было не так? Она не была пронырливой, но существовала другая его сторона, словно у него была совсем другая жизнь.
Ей нужно продолжить идти в свою комнату. К сожалению, её ноги не получили послание, и она вошла в его офис. Как и остальная квартира, он был безупречным: тёмные полы и тёмная мужественная мебель. В этой комнате также был вид города во всю стену; камин с толстой полкой из красного дерева, по обе стороны от которой были великолепные встроенные книжные шкафы от пола до потолка из того же дерева. Стол Итана был аккуратным, его ноутбук лежал закрытым в центре.
Она подошла поближе, чтобы рассмотреть восхитительные шкафы. Её пальцы пробежались по корешкам книг, обводя названия. Она притормозила, её взгляд снова просканировал заголовки. Она сделала шаг назад от полок, наконец, осознав огромное число книг на одну тему. Её желудок упал быстрее, чем лифт в свободном падении, когда мысль уселась в голове. Одно слово, постоянно повторяющееся во всех названиях, заставило её покрыться мурашками, от которых она не могла отделаться. Рак.
Что это значило? Откуда у Итана больше двух десятков книг на эту тему? Это простиралось намного дальше простого человеческого интереса, если только у одного из его родителей не было этой болезни, и он не проводил исследование. Но потом перед её глазами встала картинка его и ненормальных смузи, из-за которых дразнила его Дэнни. Контроль, с которым он ел, решение позволить себе есть сахар не раньше декабря. И то, зачем она только что его застала.
Она скрестила руки на груди. Возможно, эти привычки никак не связаны друг с другом. Может быть, все они лишь проявление строгого распорядка жизни. Она посмотрела вверх, её сердце остановилось на секунду, когда взгляд наткнулся на фотографию маленьких мальчика и девочки. Её рука слегка тряслась, пока она поднимала фотографию. Девочка улыбалась, но её лицо было бледным, а вокруг головы был обмотан шарф с Микки Маусом, под которым череп казался лысым. Она была одета в больничную одежду. Мальчик рядом с ней был Итаном. Должен был им быть. Его глаза ни с чем нельзя было спутать. И то, как он смотрел в камеру… она знала этого мальчика. Он улыбался в камеру, обнимая девочку одной рукой за плечи, он был одет в такую же больничную одежду и с таким же шарфом на голове. Всё ее тело покрылось мурашками от ужаса.
