– Ну, да. Взобраться-то можно, – проговорил он сам себе. – А вот спускаться будет не сладко.

И тут ему в голову, разметая все остальные мысли по углам сознания, ворвалась кошмарная, но до удивления спокойно прозвучавшая фраза: «Я оттуда упаду!».

Он перевел взгляд на белый снег под ногами, пытаясь как-то позабыть или отбросить только что пришедшее в мозг. Безрезультатно. «Я оттуда упаду!».

«Я оттуда упаду!» – прозвучало у него в голове еще раз десять. Для другого человека этого было бы вполне достаточно, чтобы началась паника. Но Колямбо был абсолютно спокоен. Его будто бы выключили и оставили всего одну задачу – «ты знаешь, что упадешь, но делать нечего, нужно лезть, ищи варианты выхода из ситуации».

И он стал искать. Еще раз, прищурившись, бегло оглядел площадку и маршрут подъема на нее, проходивший почти по одной линии, практически не удаляясь ни влево, ни вправо. И принялся подыскивать место, куда падать.

Снега вокруг Братьев было предостаточно. Некоторые сугробы доходили Колямбо до шеи, правда, лежали в некотором отдалении от скальных стен, метрах в двух-трех. А у подножия были голые камни.

Димка первым начал взбираться вверх. Колямбо, наблюдая за его движениями, отошел от стены, как раз туда, куда по идее и можно было бы упасть. Рука по плечо вошла в огромный сугроб. «Вроде без потайных камней», – подумал он. Однако рядом лежали два совсем не маленьких валуна, встреча с которыми грозила сломанными конечностями. Так что попадать необходимо точно между ними.

«Ну, что ж. Участок три на три. Можно сказать прямо по центру подъема. Остается только не промазать». Колямбо глубоко вздохнул от такой перспективы. Царившая в нем сосредоточенность и даже какое-то дьявольское спокойствие никуда не уходили, чему он и сам удивлялся.

И все же лучше не доводить дело до таких мер. Лучше просто залезть и просто слезть с этой вершины. Вот и все.

Он внимательно следил за каждым движением Мухи, полезшей второй по счету.

Сапрофеня был уже в двух метрах от площадки, еще десяток секунд и он будет там. Колямбо, бесстрастно взирая на него, подошел вплотную к скале, пора подниматься. Руки взялись за первые выступающие камни, левая нога встала на естественную ступень, он полез наверх.

Тщательно изучив на опыте своих друзей маршрут подъема, Колямбо безошибочно и уверенно продвигался к цели. Он обстоятельно оглядывал каждую следующую выемку, куда должны встать ноги или за что должны схватиться руки. Подъем давался на удивление легко. В его голове царила почти полная пустота, никаких посторонних мыслей. Лезть, лезть, лезть.

Несмотря на то, что разум не обрабатывал ни единой четкой фразы, в подсознании, по мере приближения Колямбо к площадке, возрастало восхищение собой. «Это же надо было так себя настроить, после кошмарной фразы о том, что он упадет, пришедшей из ниоткуда! Но тихо, тихо! Ни о чем не думать. Просто лезть!»

Осталось сделать всего пару движений, он уже видел бахилы своих товарищей, стоящих на достигнутой террасе. «Спокойно, не расслабляйся, доделай это до конца. До конца. Рано еще расслабляться».

И действительно, рано. Этим летом он получил замечательный урок. В первый день их с отцом приезда в дом отдыха, не прекращаясь, лил дождь. Колямбо, настроенный на активный отдых, с трудом пересидел эту непогоду. Дождь прекратился лишь к вечеру. В бору стояли четко ощутимые сырость и прохлада. Делать на улице, собственно говоря, было нечего. Но он вышел, так, чтобы развеяться.

Минут десять побродив по округе, Колямбо решил залезть на большую горку, типичную для всех домов отдыха. Доски ее спуска были очень влажными и на вид довольно скользкими. В желании развлечь себя и в поисках легкого испытания, которые он выдумывал не так уж и редко, Колямбо решил аккуратным шагом спуститься с горки не по лестнице.

Пять секций покатого деревянного покрытия горки были уже позади, оставалась последняя, почти пологая. Думая, что дело сделано, он выпрямился, убрал правую руку от ободка, за который немного придерживался перед этим, и сделал уверенный шаг. Нога неожиданно поехала вперед, естественно, что его задница отправилась на мокрую поверхность горки. В результате непродолжительного полулежания на влажных досках, спортивные штаны были безнадежно промочены на самом интересном месте. В корпус просто так теперь не войдешь. Не маленький уже мальчик, засмеют. Пришлось, полчаса бродить по бору вдали от корпуса, иногда энергично тряся штанами, ради ускорения процесса просушки.

Колямбо благополучно взобрался на площадку, где его уже ждали четверо товарищей.

– Вот это подъем, по-моему, быстрее всех! – Димка первым подошел к нему и хлопнул по плечу. – А ты еще взбираться не хотел.

Колямбо, в общем-то, нечего было ответить, он и сам со сдержанной улыбкой на лице тихо восхищался собою:

«Да, я был просто великолепен!». «Ты был просто как Повелитель леса!» – неожиданно добавил чей-то чужой голос в его голове.

Колямбо замер, будто его вморозили в снег. Улыбка в момент исчезла. Его широко раскрытые глаза медленно ходили из стороны в сторону, он будто прислушивался, боясь пропустить малейший подозрительный звук.

«Мать твою, что это?» – подумал он. «Опять, что ли?» – Колямбо резко двинул правой рукой по слегка замерзшему бедру. «Больно. Нет, наверное, я тут, то есть не в обмороке».

– Эй, Димас!

– Что?

– Да, нет. Ничего. – Колямбо выдохнул. – Это я так, проверка связи. Все нормально.

«Все нормально. Но все ли нормально? Откуда этот Повелитель опять всплыл?»

«Тьфу, блин!» – он вновь вспомнил запах слюней уродливого зверя.

«Ладно, все, забыли».

Но забыть было непросто. Ему как-то удалось сегодня выбросить из головы мысли об оборотне. И вот, вдруг опять.

Снизу донесся призыв Зубарева:

– Эй, встаньте вместе, сейчас я вас щелкну!

Какая-то туманная обеспокоенность поселилась внутри. Колямбо всеми силами пытался отогнать прочь то, что могло быть вскрыто его мозгом. Как ящик Пандоры, который пока валялся у дальней стенки его сознания и угрожающе шипел. Что там, Колямбо догадывался, но озвучить это самому себе, значит, вскрыть ящик, и тогда это точно произойдет. А так, есть шанс, что любопытные мысли, стайкой кружившиеся вокруг тайника в ожидании сувенира, наконец-то устанут и, видя отсутствие всякого интереса со стороны своего хозяина, отправятся полетать куда-нибудь в другое место сознания, подальше от ящика.

Зубарев давно уже их сфотографировал и, кажется, сделал два кадра. Колямбо этого не запомнил, он был занят игнорированием мыслей, все его внимание было обращено как бы внутрь себя. Движения в реальном мире происходили на автомате.

Надо встать ближе к Мухе, а то он не входит в кадр? Пожалуйста, нет ничего проще – шажок вправо. Теперь посмотреть на Зубарева, а не куда-то на сосны? Отсутствующий взгляд медленно переползает на силуэт Олега. Улыбнуться хоть чуть-чуть? Ну, да. Да. Сейчас. Да не ори ты, сейчас улыбнусь! Для этого надо немножко вернуть себя обратно. Механически улыбаться не получается, эта функция у него еще не автоматизирована.

Настало пора спускаться со скалы. Зубарев снизу дает последние наставления: не спешить, слушать его, крепче держаться руками. «Да, это я слышу. Я уже почти забыл про ящик, он уже почти не интересен мне. Это хорошо. Скоро я вообще о нем забуду, и он исчезнет сам собой. Главное расслабиться. Когда я расслаблен, мысли становятся вялыми и нелюбопытными».

Бамбук первым начинает спускаться. Вниз всегда тяжелее, иногда бывает не видно, куда ставить ноги. Шапочка Бамбука постепенно скрывается за линией плоскости площадки. Колямбо, следя за шапочкой, как-то неосознанно подходит к краю скалы, пытаясь как можно дольше продержать головной убор товарища в поле зрения.

Сонм полуспящих мыслей Колямбо, медленно кругами парит в неизвестном им направлении. Они все под властью гипнотического взгляда своего хозяина. Они ничего не хотят, им все по барабану. Если им сейчас дать команду завыть, они устало и протяжно завоют, как стая полуживых одичавших собак, которым ну очень хочется спать, но какой-то идиотский животный инстинкт сам открывает их пасть и надрывает глотку.