– Что? – Алан покраснел от стыда. – Н…нет. Я бы никогда не…

Мы с Эмили засмеялись. Лицо Алана оставалось испуганным, а после стало серьёзным. Он смотрел, как мы смеёмся, а взгляд был таким печальным, словно видит нас в последний раз.

– Алан, я же пошутила. Это была шутка. Ты же знаешь – над шуткой смеются.

– Нет, я не из-за этого,– ответил Алан. – Просто…мне нужно кое что вам сказать.

Мы с Эмили переглянулись и снова обратили взгляды на него. Он продолжал:

– На самом деле, мой отец снова уезжает продавать свои лекарства в другой город…

– Так это же прекрасно! – перебили мы его.

– Я уезжаю вместе с ним. Это может занять некоторое время…

– Сколько? – отрезала Эмили с таким лицом, которое я у неё прежде не видела.

– Отец говорит, что здесь опасно из-за случая в деревне Нэйза. Он сказал, что мы не вернёмся, пока всё не утихнет, – Алан опустил голову.

Я посмотрела на Эмили. Её бледное лицо стало пепельно-серым, ресницы намокли и глаза наполнились слезами. Её кулаки были сжаты, а руки тряслись.

Я положила свою руку ей на плечо. Я хотела сказать ей: «Не волнуйся, я-то никуда не уйду!», но слова застряли в горле. Должно быть, мой взгляд уже сказал всё за меня, потому что она вытерла рукой свои слёзы и показала свою ангельскую улыбку.

Я вижу, что ей сейчас очень больно, ведь она знает Алана дольше меня. Для неё Ал словно родной брат. Их родители дружили, поэтому они вместе с пелёнок. Но когда пропала мать Алана, родители перестали общаться, ведь именно их матери дружили ещё со школы. Однако Эмили и Алан не переставали играть вместе. После к ним присоединилась и я. Сначала я подружилась с Эмили. Мы обе сильно опоздали в школу, из-за чего нас наказали, заставив остаться после уроков и убраться в классе. Тогда-то мы и подружились. Затем Эмили познакомила меня с Аланом, с тех пор мы все были неразлучны…до этого дня.

Некоторое время спустя напряжение постепенно спало. Уже начало темнеть.

– Эбби,– обратился ко мне Алан.– Откуда у тебя этот браслет? Ты носишь его, сколько я тебя помню.

Эмили любопытно посмотрела на меня: ей тоже было интересно. Я покрутила свой чёрный браслет на левом запястье:

– Мама надела его, когда я была малышкой. Сказала, что это оберег от злых сил и приказала мне его не снимать. Ещё сказала, что до этого он принадлежал моему отцу.

– Красивый. Могу я взглянуть на него поближе?

– Да, хорошо, – я сняла браслет и протянула его Алану. Было очень непривычно, ведь, сколько я себя помню, никогда его не снимала.

Алан потеребил его у себя в руках, затем надел себе на правое запястье.

– Ну как, мне идёт? – Алан покрутил запястьем у нас перед глазами.

– На Эбби он смотрится лучше, – сказала Эмили.

– Ах вот как! Ну и ладно, – Ал начал снимать браслет со своей руки, но случайно порвал его.

– Упс, – он посмотрел на меня с сожалеющим видом, – Эбз, п-прости меня.

– Н-ничего, – улыбнулась я, но на душе было неспокойно.

«Солнышко, никогда его не снимай, чтобы не случилось. Так папа всегда будет оберегать тебя».

Мои глаза наполнились слезами. Они начали стекать сначала по моей щеке, потом по шее. Алан ещё раз извинился, когда увидел мои слёзы. Он потянул ко мне свою руку, чтобы успокоить, но внезапно одёрнул её. Вид у него был испуганным.

Я вытерла слёзы ладонями, затем посмотрела на них. Ладони были в крови.

Эмили растерянно заговорила:

– Эбби, у тебя из глаз кровь течёт.

То, с каким выражением лица она это сказала, напугало меня. Чувство, что она вот-вот рванёт от меня прочь. Могу поклясться, что она попятилась слегка назад. Вмиг меня пронзила резкая боль в животе и я упала на колени. Внезапно я услышала резкий, пронизывающий крик. Я хотела было закрыть уши, чтобы его не слышать, но поняла, что кричу именно я.

Внезапно в голове раздался голос, похожий на мой, но отдающий эхом: «Он тебя нашел. Беги сейчас же!». От этого мне стало не по себе. Мне, в общем-то и сейчас было не по себе, ведь кровь лилась прямо из глаз, а ещё эта сильная боль в животе, как будто в меня вонзили меч, размером со ствол дерева, да ещё и покрутили его. Но эти слава заставили почувствовать себя ещё хуже. Что же со мной происходит? А затем раздался ещё один голос, более реальный – голос матери: «Эбби, беги отсюда как можно дальше! Ни в коем случае не возвращайся в деревню!»

Очнувшись, я посмотрела на своих друзей. Тогда Эмили спросила испуганным голосом:

– Что это за чертовщина только что была?

– Я бы сама хотела знать. Нужно поскорее возвращаться! У меня плохое предчувствие.

Друзья помогли мне подняться и мы быстро побежали в деревню.

В нашей деревне никто не любит перемены. «Не к добру они» – так всегда повторяла моя мама. И если бы я только знала, что произойдёт и как это изменит мою жизнь, убежала бы прочь отсюда вместе с Аланом и Эмили…

Глава 3

Мы бежали по лесу молча. Алан и Эмили больше не задавали вопросов. Они тоже чувствовали, что вот-вот что-то случится, что-то плохое. Добежав до деревни, ничего необычного мы не заметили, но всё же каждый побежал к себе домой.

Со стороны, где стоял мой дом, был дым и искры пламени. Что-то горит. У меня было дурное предчувствие.

Подойдя ближе, я увидела, что мой дом в огне. Что произошло? Почему мой дом горит? И где мама? Она должна быть дома в это время.

– Мама! – начала я звать её, подойдя к дому. – Мам, ответь, прошу!

В ответ – ничего. Только огонь потрескивал.

Надеясь, что она успела выбежать из дома вовремя, я оббежала вокруг пылающего участка. Её нигде не было. Оставалось только одно место, где я не посмотрела – в доме. Меня не заботила мысль, что огонь может меня задеть. Я думала лишь о том, что будет, если я этого не сделаю. Что будет, если мамы не станет.

Я вбежала в пылающий дом и замерла на пороге. Пламя было в основном на кухне, и там же лежала мама в луже собственной крови, а над её телом стоял человек в чёрном плаще. Заметив меня, он начал идти в мою сторону. Мне страшно! Я хочу отойти назад, но ноги меня не слушаются. Сейчас я хотела спросить, что с мамой, но слова застряли в горле. Я ничего не могла сделать.

Он становился всё ближе и ближе. Сейчас, сквозь темноту, я заметила, что его голову прикрывает капюшон. Пламя из кухни перебралось на шкаф, который стоял рядом со мной. Благодаря свету, который шёл от огня, я смогла видеть больше. И мельком заметила небольшую татуировку в виде четырёхлистного клевера на правой кисти человека.

Когда нас разделяло всего два шага, я смогла увидеть лишь его губы, которые расплылись в улыбке, но капюшон всё ещё прикрывал глаза. Наконец, он заговорил:

– Ты, верно, и есть та девочка – дочь этой женщины?

Такой красивый бархатный голос.

– Полагаю, что да. Тебе ведь мама говорила не возвращаться в деревню,– он захихикал и продолжил.– Какая непослушная девочка!

Я посмотрела на свою мать. Та всё ещё лежала, а её глаза смотрели в мою сторону, но они не подавали признаков жизни: такие стеклянные и холодные, как у куклы. Потом мой взгляд перешёл на незнакомца.

Как будто прочитав мои мысли, он сказал:

– Да, она мертва. И да, это моих рук дело.

Он улыбнулся. Это выглядело так, будто он говорил не об убийстве, а об каком-то небольшом проступке. Мои мысли прояснились. Я больше не боялась. Моё тело всё ещё тряслось, но уже не от страха, а от гнева. Я сжала руки в кулаки и яростно взглянула на него, готовая атаковать в любой момент. Я снова почувствовала, как из глаз льётся жидкость и, дотронувшись до неё, поняла, что это вовсе не слёзы.

– Как интересно! – он начал подходить ближе. На миг я перестала дышать. Оказавшись всего в десятке сантиметров от меня, он прикоснулся своими тонкими пальцами к моему подбородку и продолжил: – Какие красивые у тебя глаза. Значит это и правда ты! – Он убрал свои пальцы и отошёл от меня, – Я решил! Пока что не буду тебя убивать. Если хочешь отомстить – найди меня на Арене Богов. А пока что прощай, юная леди.