Один все забывает, другой лодыря корчит полмесяца, а третий не может растение успокоить, а потом выводит из себя самого мягкого профессора Хогвартса! И это мои слизеринцы! Бездари. Нет, по-моему, за вас надо браться всерьез, совсем расслабились! Год только начался, а вы уже такие коленца выкидываете. Или вы мозгами повредились во время каникул, а я и не заметил? Если же это вирус тупости, постарайтесь не заражать окружающих, меньше рот открывайте, кстати, умнее будете казаться. Хотя последнее вряд ли: имея вместо мозгов смесь для мыльных пузырей, трудно прослыть адекватным человеком.

Снейп стоял напротив дивана, скрестив руки на груди, нависая своим немаленьким ростом над сжавшимися учениками, его глаза метали молнии. Он не повышал голоса, но от его ядовитой интонации становилось не по себе даже мне, хотя я был далеко от эпицентра урагана, бушевавшего над головами несчастных слизеринцев. Еще минут пять он безжалостно их отчитывал, не скупясь на красочные эпитеты и уничижительные характеристики. Мерлин, а я-то был уверен, что он только гриффиндорцев так припечатывал! Да он на нас и половины своего лексикона не вываливал! Для змеек, видимо, приберегал.

Наконец, заметив, что лица учеников приобрели зеленоватый оттенок, а у первогодки и вовсе глаза на мокром месте, Снейп сделал паузу и продолжил уже без убийственных интонаций:

— Слава Мерлину, у вас хватило ума говорить правду, какой бы она не была. Это похвально. Но лень, идиотизм, рассеянность и глупость я не могу оставить без наказания.

Поэтому в течение двух недель вы не покинете Хогвартс и лишаетесь прогулок в Хогсмид и игр в гостиной. Ваше передвижение ограничится спальнями, аудиториями и Большим залом. Никаких развлечений. По вечерам будете помогать в лаборатории с ингредиентами. Отбой в восемь. Это во-первых.

Во-вторых, все выходные вы, мистер Причард, и вы, мистер Пьюси, проведете в моем кабинете за изучением заваленного вами предмета. В воскресенье вы мне лично отчитаетесь о проделанной работе. Это понятно?

Далее. Вы мистер Монтегю, помимо разделки ингредиентов перемоете все колбы в моей лаборатории, и избавь вас Мерлин испепелить хоть одну! Разобьете — тренируйте восстанавливающие чары. Затем принесете мне вашу “вредную травку”, я посмотрю, в каком она состоянии и что можно сделать, чтобы ускорить рост. Кроме того, я дам вам семена спорыша змеевидного, он довольно редкий. Вырастите его, это поможет вернуть благосклонность профессора Травологии.

В-третьих, это касается вас, мистер Причард, для тренировки вашей памяти вы триста раз мне напишете фразу “я буду внимательно следить за своей успеваемостью!” Начнете с понедельника. А вы, мистер Пьюси, напишите эссе о правильном распределении времени на тысячу слов. Пожалуй, этого пока довольно. И предупреждаю, если я увижу вас в своем кабинете в компании отстающих на следующий месяц, вы у меня до весны с отработок не вылезете! Усвоили? Свободны!

— Да, сэр! До свиданья, сэр!

Слизеринцы вылетели из кабинета, как пробка из бутылки шампанского.

Ничего себе у него методы! За один неуд две недели отработок и еще куча всего. Теперь до меня дошло, почему слизеринцы из кожи вон лезут, чтобы исправить оценки. Если бы меня так воспитывали, я бы отличником стал. Или повесился. Прямо на Гремучей иве.

Тут я невольно вспомнил, что сам имею в активе три неисправленных Тролля. Или четыре? Ну да, сам Снейп влепил тогда за зелье. Будь я слизеринцем, меня бы сейчас декан по стене размазал! Сожрал бы живьем и не подавился. Слава Мерлину, МакГонагелл считает, что каждый сам отвечает за собственную успеваемость. Мы достаточно взрослые и самостоятельные, чтобы наши оценки контролировать! Настолько ответственные, что об уроках в основном вспоминаем ближе к экзаменам. Хотя вот задания по Зельеварению игнорировать — себе дороже. Их, насколько мне известно, выполняют все. Клянут носатого урода на чем свет стоит, но делают. В тот момент мне впервые пришла в голову крамольная мысль: а может, Снейп прав, что держит нас в страхе? Метод-то действует!

Но от дальнейших размышлений меня отвлек сам Снейп, снявший к тому времени купол Тишины с писавших за его столом драчунов.

— Итак, господа. Как я вижу, вы закончили свои труды. Что ж, позвольте полюбопытствовать.

Он вновь сел в кресло, кивнув мальчишкам на соседнее, и углубился в чтение. Скорее всего, претензий в пергаментах было немного, так как уже через пару минут Снейп оторвался от чтения и задумчиво посмотрел на прижавшихся друг к другу пацанов.

— Интересная получается картина, милорды. По вашим словам, имеющие место распри опираются на кровную вражду между вашими кланами. Это основная причина. Я правильно понял?

— Да, сэр, — хором ответили слизеринцы и смерили друг друга презрительными взглядами, что, учитывая то, что они сидели, практически прижавшись друг к другу, смотрелось достаточно комично.

— Но в чем изначальная причина вражды, вы точно не знаете?

— По-моему, мой двоюродный прадед погиб на дуэли с его троюродным пра-прадедом, сэр, — глубокомысленно изрек Макмиллиан.

— Он честно победил! А твой троюродный дед чуть не покалечил мою двоюродную прабабку, когда мстить решил.

— А может, она сама полезла, откуда ты знаешь? И вообще чуть не считается…

— Стоп, стоп, стоп, господа. Все эти исторические события двухсотлетней давности безумно интересны, не спорю, хотя и весьма туманны. У меня только один вопрос: у ваших родов не было претензий к клану Принц? Возможно, лет эдак пятьсот тому назад моя пра-пра-пра-бабушка отдавила ногу вашему общему пра-пра-пра-дедушке, и вы, в силу ваших мстительных характеров, будете швырять в меня котлами с зельями до самого выпускного? Я должен быть готов к такому повороту событий. Так не припоминаете?

— А почему общий пра-пра-пра дедушка? — обескураженно переспросил Браун.

— Да потому, достопочтенный лорд, что Брауны и Макмиллианы имеют массу общих предков, как и все древние фамилии. Практически все, кто учится на нашем факультете, состоят в родстве, кто дальнем, кто близком. Так было всегда, вражда сменяется примирением, а магов в Британии не так уж много, так что брачных союзов между вашими родами было достаточно. И в дальнейшем, я думаю, будет не меньше. Так что мой вам совет: если не хотите разбираться в исторических обидах с половиной сокурсников, забудьте о кровной вражде столетней давности. Вспомните, что вы принадлежите одному клану — Благородному Дому Слизерин. И как глава этого клана, я накладываю вето на все распри подобного толка. Это по меньшей мере глупо.

Несколько пришибленные высокопарным слогом Снейпа, мальчишки синхронно кивнули.

— Так, с этим мы разобрались. Надеюсь, мне не надо напоминать о наказании за нарушение прямого приказа декана?

— Нет, сэр.

Слизеринцы машинально прижались друг к другу.

— Хорошо. Значит, вторым пунктом вы оба указываете систематические нападки со стороны оппонента. Правильно?

— Он все время обзывается, сэр!

— Ты тоже обзываешься, Браун! Даже больше, чем я! Ты вообще первый начал!

— Да ты меня еще в поезде гадом обозвал!

— А ты…

— Так, мне все начинает надоедать!

Снейп устало потер виски, как будто у него начиналась мигрень.

— Вы считаете, у меня нет больше дел, как слушать ваши вздорные крики? Еще одно слово в подобном тоне, и вы отстоите по часу в углу. Это понятно?

Мальчишки под гневным взглядом декана вжали головы в плечи и притихли.

— Третий и четвертый пункты: вы друг у друга порвали пергаменты с домашней работой и облили чернилами мантии. И дальше подобный же бред с разными вариациями.

Я не собираюсь обсуждать каждую оторванную пуговицу! Все что вы написали, — перечень взаимных гадостей, а не претензии по существу. Значит, корень вашей вражды — лишь кровная месть ваших кланов, которая в силу вашего возраста вас вообще не должна касаться и которая в этих стенах с сегодняшнего дня под моим запретом. Ничто другое не мешает вашему мирному сосуществованию. Вы согласны?