А Философский камень? Любой слизеринец на моем месте при первом подозрении уже стоял бы в этом кабинете и обо всем рассказывал декану. Потому что им есть кому рассказать. Им и в голову бы не пришло искать, кто такой Фламмель, или отвлекать трехглавого пса. Так что мудрая Шляпа, похоже, вовсе не ошибалась, посылая меня сюда. Здесь тепло и спокойно, здесь пахнет домом и семьей, здесь поднимут переполох, если кто-то не ночевал в спальне, и помогут в учебе. Здесь есть взрослый, который обо всем позаботится…

До меня постепенно стало доходить, что любовь, так часто воспеваемая директором, может проявляться не только в нежных объятьях и задушевных разговорах за чаем с лимонными дольками. Иногда она прячется за резкими словами в адрес провинившегося, в строгом контроле за успеваемостью и дисциплиной. Проявляет себя в поздних занятиях с метаморфом-кентавром и оплачивает будущее талантливого ученика. Может даже отшлепать линейкой по заднице, но все равно останется любовью.

Похоже, за всеми мыслями я практически уснул, потому что когда открыл глаза, диван был пуст, Снейп покинул свой кабинет. Я опять остался один.

Ни на что не надеясь, я подошел к двери и нажал на ручку. К моему удивлению, она бесшумно открылась, я был свободен. И все же что-то не давало мне покоя; не слишком ли легко я выбрался из логова Летучей мыши подземелья?

========== Глава шестая. ==========

В ту ночь мне удалось хорошо выспаться в собственной постели, и в последующую тоже. Должно быть, в кабинете Снейпа я достаточно зарядился магией подземелий, или чего там мне не хватало в последнее время. В общем, хватило на целый день и две ночи. Я наконец вздохнул спокойно и даже получил удовольствие от тренировки с командой по квиддичу.

Мне всегда нравилось летать, и в воскресенье, когда все уже разошлись, я в последний раз взмыл над острыми пиками замка. Внизу простирался луг, зеркало Черного озера, хижина Хагрида и Запретный лес сразу за ней. Вдруг что-то массивное мелькнуло на опушке чуть поодаль. Я спланировал в ту сторону и вскоре смог рассмотреть кентавра, гарцующего между деревьями. Он несся сломя голову, и мне пришла в голову мысль, что Мартин просто сбежал из замка и обернулся в одиночестве, подальше от строгих глаз декана. Но, присмотревшись, я заметил под дубом темную фигуру. Жеребенок был под присмотром. Что ж, мысленно поздравив его с долгожданной прогулкой, я полетел к замку.

В понедельник холод вернулся. Самым разумным было идти в Больничное крыло или к директору и признаваться во всем, ведь Дамблдор мог приказать Снейпу снять с меня чары, но я малодушно оттягивал свое разоблачение. Мне совсем не хотелось предстать перед учителями ищейкой, подглядывающей в замочную скважину за жизнью другого факультета. И потом, я сам себе боялся признаться, но это означало бы, что я больше никогда не смогу войти в гостиную Слизерина. Уж Снейп точно не обрадуется, узнав о моих визитах, и наложит такие чары, что я и шага не смогу ступить на его территорию. А я хотел еще хотя бы раз погреться у камина и посмотреть в глубины Черного озера. Испытать чувство домашнего уюта. Пусть и за это призрачное удовольствие и придется заплатить ледяным холодом, рожденным в моей груди.

Приняв такое решение, я целый день мужественно терпел, утешая себя мыслью, что сразу после отбоя смогу согреться у камина змеиной гостиной. Увы, моим мечтам не суждено было сбыться. Как я ни старался отыскать дверь в вожделенную комнату, меня постигла неудача. Я вернулся в башню несолоно хлебавши. На следующий день повторилось то же самое. Утром я утешал себя, что просто не туда свернул и сегодня обязательно найду, а после отбоя как слепой щенок тыкался в серые стены подземелья. Я вообще чувствовал себя как этот самый щенок, которого на ночь впустили в теплый дом, а потом выгнали на улицу. Впору было заскулить прямо у входа в царство змей.

Так прошла неделя. С каждым днем апатия все сильнее охватывала меня. Я умудрился поссориться с Роном и Гермионой. Честно говоря, я на них просто наорал и посоветовал не лезть в мои дела. На мое счастье или на беду, вот уж не знаю, но директор не вызывал меня к себе. Я видел его только в Большом зале и изо всех сил улыбался, делая вид, что у меня все в порядке. По-моему, он мне верил, так как никаких вопросов не задавал. А вот Снейп… Иногда мне казалось, что он смотрит на меня чаще, чем на своих любимых змей. И смотрит довольно странно. С тревогой, что ли. Ответ на этот вопрос я получил вечером в пятницу, когда последняя пара Зельеваренья уже подошла к концу, и мои однокурсники поспешно покидали кабинет.

— Мистер Поттер, задержитесь.

От звука его голоса я вздрогнул и застыл на месте. Все. Я попал. Делать было нечего, я развернулся и, сделав несколько шагов, застыл перед кафедрой Снейпа.

— Как ваше самочувствие, мистер Поттер?

— Все хорошо, сэр… — выдавил я из себя и опустил голову. Смотреть зельевару в глаза я опасался, вдруг он и правда, как говорили близнецы Уизли, мысли читает?

— Не советую мне лгать, мистер Поттер.

Голос раздался так близко, что я вздрогнул. Оказывается, Снейп бесшумно подошел ко мне. Вдруг жесткие пальцы ухватили меня за подбородок, вынудив поднять голову. Я невольно зажмурился.

— Вот уж не думал, что храбрые гриффиндорцы так боязливы, — презрительно уронил он.

От возмущения я открыл глаза и встретился с ироничным взглядом Снейпа. То есть вначале он смотрел иронично, но через секунду вдруг удивленно моргнул и быстро положил ладонь мне на солнечное сплетение. Я протестующе вскрикнул, но от его горячих пальцев даже сквозь одежду в мое тело потекло такое желанное тепло, что я почти повис в его руках. Это длилось минуту или две. Затем Снейп убрал руку, схватил меня за шиворот и поволок к камину. Вспышка зеленого пламени — и мы оказались в знакомом мне кабинете декана Слизерина.

Снейп, не церемонясь, швырнул меня в кресло, а сам бросился к шкафу и извлек из него флакон с фиолетовым зельем. Затем без разговоров прижал его к моим губам, и мне волей-неволей пришлось выпить тягучую, невыносимо горькую жидкость.

Пока я отплевывался от невыносимого вкуса, Снейп не сводил с меня пристального взгляда. Дождавшись, пока я окончательно приду в себя, он сел в кресло напротив и произнес:

— А вот теперь поговорим. Мистер Поттер, какого драккла вы довели себя почти до полного магического истощения? Вы что, дорогу в Больничное крыло забыли? Или сложно было сказать вашему декану? К чему так геройски загонять себя в могилу, вы можете мне объяснить?

Он возмущенно сверлил меня взглядом. Не дождавшись ответа, продолжил уже спокойнее:

— Когда это началось?

— Три недели назад, сэр.

— Прекрасно. А с чего это началось, вы можете меня просветить?

— Не могу, сэр… — еле выдавил я из себя. Мерлин, да он меня сейчас на части порвет.

— Не можете? Что ж, это, в конце концов, не мое дело. Это проблемы вашего декана и директора.

Снейп встал и сделал шаг к камину.

— Сэр, пожалуйста, не надо им ничего говорить! Прошу вас!

Он замер и удивленно посмотрел на меня. Да уж, с такими просьбами к нему явно не обращался ни один гриффиндорец.

— Не знаю, что у вас там случилось, но вежливости это вас точно научило, — хмыкнул он и вновь сел в кресло. Помолчав с минуту, продолжил: — Вы должны понимать, Поттер, что я не смогу вам помочь, если не буду знать причин вашего истощения. А без помощи вам не обойтись. Если, конечно вы не собираетесь стать сквибом. Так, что выкладывайте начистоту.

— Вы меня убьете, сэр, — обреченно вздохнул я. Точно, убьет, как пить дать.

— А вы рискните, Поттер. Может быть, живым отсюда уйдете, кто знает? Только врать не советую. Не в ваших интересах.

— Третье правило Слизерина, — пробормотал я и рассказал ему все. Буквально. От Оборотного зелья до безуспешных попыток найти дверь гостиной. Он слушал, не перебивая. По его лицу невозможно было определить, сердится он или нет. Хоть проклятия в меня не швырял, и то хорошо. Когда мой рассказ подошел к концу, на несколько минут воцарилась тишина. Снейп о чем-то размышлял, а я боялся дышать, чтобы не помешать ходу его мыслей. Наконец он посмотрел на меня и произнес: