— Снейп, чем ты ударил его?! Немедленно нейтрализуй! — Сириус устает бестолково махать палочкой и, поправ гордость, обращается к Северусу.
— Что, мозгов не хватает? О Мерлин, если бы вы мне так не надоели, возился бы ты с ним до ночи, — Северус делает шаг и быстрым движением освобождает Джеймса от невидимых пут. — Оклемался? Валите отсюда оба! А ты, Поттер, запомни: еще раз коснешься Гарри хоть пальцем, и я тебя на куски порежу, и это не пустая угроза!
— Трус! Ударил исподтишка и победу празднуешь? Скользкая гадюка! — Джеймс мгновенно подрывается на ноги и направляет палочку на Снейпа. — Как я воспитываю сына, тебя вообще не касается! Зови его сюда, я с ним еще не закончил!
— Уймись, Джеймс, ты и так тут наворотил — не расхлебаешь! — Блэк убирает руку Джеймса и вырывает его палочку. — Остынь. Пойдем отсюда!
— Нет, Сириус, пусть он мне за все ответит! Он настроил Гарри против меня!
— Так ты называешь воспитанием то, что здесь происходило? Ты еще больший псих, чем я думал! Молись всем богам, чтобы твой сын простил тебя! — Снейп почти шипит, буравя яростным взглядом насупленного Джеймса. — Сегодня твой ребенок похоронил мать, ты это хоть помнишь? И что он услышал от тебя? Кучу нежных слов, море сочувствия? Ты что, совсем мозги пропил?
— Да пошел ты, слюнтяй, развел тут мелодраму! Парень получил за дело! Он предал меня! На хрена мне сын, зовущий папочкой такого мерзавца, как ты? Пошли отсюда, Бродяга, тут дерьмом воняет!
— Проваливай отсюда, Поттер, чтобы духу твоего здесь не было! И на, возьми на память: кровь твоего сына, пролитая его отцом в день похорон матери!— с этими словами Северус всовывает в руки Джеймса платок с моей кровью.
— Не суй мне всякую гадость! Мне на хрен не нужна кровь сына, себе забери, в рамку вставь, сентиментальный болван!
Джеймс швыряет платок на пол и отбрасывает его носком туфли. Меня что-то ощутимо бьет в грудь, я хватаюсь за косяк двери и перевожу дыхание. К моему удивлению, платок начинает светиться мягким розоватым светом.
— Ты отрекаешься от крови сына?! — глухим, безжизненным голосом переспрашивает Снейп.
— Джеймс, прекрати, это слишком серьезно! — Сириус с ужасом смотрит на платок.
— Заткнись, Бродяга, и ты туда же? Да, Сопливус, отрекаюсь от гребаной крови гребаного сына! В обморок не упади! Нет, ну чисто бабы!
Платок загорается красным, и я ощущаю, как ледяная пустота наполняет мою грудь, но в ту же минуту отчим бросается к платку, падает на колени и шепчет заклинания. От тихих слов Снейпа холод отпускает меня, и я чувствую, как магия окутывает меня горячей волной. Платок вновь ярко вспыхивает и гаснет. Снейп бережно поднимает его и прячет в нагрудный карман. Затем встает и поворачивается к застывшему в ужасе Сириусу и ничего не понимающему Поттеру.
— Поздравляю, лорд Поттер! Ваш род только что лишился наследника!
— Что ты мелешь, идиот?
— Это ты идиот, Джеймс! — голос Сириуса звенит от ярости. — Ты только что отрекся от крови сына в присутствии двух свидетелей, и магия это подтвердила! Я же просил тебя заткнуться! Что теперь будет с мальчиком? Он теперь изгой, отверженный! Снейп, — он, не помня себя, хватает отчима за рукав мантии. — Ты успел хоть что-то сделать?
Отчим молча смотрит на потрясенного Сириуса, затем его взгляд смягчается, и он спокойно произносит:
— Разумеется, Блэк. Только не думаю, что это понравится твоему дружку. Я принял Гарри в свой род. Он теперь мой сын, мой наследник. Я успел вовремя, и это прошло почти безболезненно; а сейчас, если тебя не затруднит, убери отсюда этого придурка, мне надо проверить, как там мой ребенок, он мог что-то почувствовать.
Сириус кивает и облегченно выдыхает, затем без лишних слов волочет совершенно ошарашенного Поттера к выходу. У дверей они чуть не задевают меня, а я продолжаю стоять, держась за дверной косяк, и не могу отвести глаз от фигуры отца. Да, теперь уже не отчима, а отца. А тот, едва за гостями захлопывается входная дверь, не поворачивая головы, произносит:
— Выходи, Гарри. Сядь на диван. Похоже, нам надо решить еще одну проблему.
Когда я устраиваюсь на диване, он подходит вплотную и смотрит на меня. Я опускаю голову и шепчу:
— Папа, прости, я не мог тебя одного оставить. Ну, правда не мог.
Он продолжает молча сверлить меня взглядом, и мне становится не по себе.
— Папа, а я что, уже не Поттер, да?
— Ты очень расстроился? — к моему удивлению, он совсем не сердится. — Малыш, я не хотел, чтобы так получилось.
— То есть ты не хотел, чтобы я был твоим сыном?!
Мне становится жутко. А он устало качает головой, садится рядом со мной и обнимает за плечи.
— Ну что ты, сынок, я очень хотел. Да ты и был всегда для меня сыном. Я не хотел, чтобы тебе причинили боль, чтобы ты видел все это. Ну почему ты опять меня не послушал? Что мне с тобой делать, а?
Я опускаю глаза и вздыхаю, но у меня слишком много вопросов, так много, что начинает кружиться голова; она такая тяжелая, что я невольно прислоняюсь к его плечу и чувствую, как его рука касается моего лба.
— По-моему, ты совсем без сил. Пойдем-ка спать, малыш. Поговорим завтра.
Он опять подхватывает меня на руки и несет в спальню. Через минуту я чувствую, что одет в пижаму, а отец укрывает меня одеялом, садится рядом на постель и подносит к моим губам пузырек с янтарной жидкостью. Я послушно пью и почти сразу ощущаю теплую волну покоя. Уже засыпая, я чувствую, как Снейп тихо гладит мои волосы; я перехватываю его руку и прижимаюсь к ней щекой, целую его ладонь и чуть слышно шепчу:
— Пап, я рад, что смог вернуться домой.
— Я тоже сынок, я тоже…
