— Я так понимаю, он не подозревает о метке Альбуса? — перешёл к делу лорд Эвард. Я покачал головой.
— Нет, Люпин был в ярости и подумал, что я хотел его проклясть, но передумал в последний момент. Заметить же ее самому вряд ли возможно. Во всяком случае, при действующем Непреложном обете.
— Ты прав. Значит пусть ходит так. Одной следилкой больше, одной меньше, ему уже без разницы. Вот что с тобой делать — вопрос.
— Затем я тебя и позвал. Сам на себя я не смогу навесить подобные чары. Будет слишком заметно. Ты же вполне можешь повторить почерк директора и закрепить на вассальной клятве. Должно получиться очень похоже. Не думаю, что Дамблдор успел проверить наличие маяка в нашу последнюю встречу. Он точно ко мне не прикасался, да и палочку не доставал. Хотя от мага его масштаба можно ожидать чего угодно. Но все же лучше, по-моему, попробовать сделать копию. Ничего другого просто в голову не приходит, если честно.
Отец на секунду задумался и покачал головой:
— Нет, Северус. Мы поступим проще. Дай руку.
Я молча протянул ему правую кисть. Он достал палочку и быстрым движением набросил на мое запястье черную магическую нить. Секунду или две она ярко выделялась на бледной коже, а потом медленно растаяла.
— И что это?
— Скажем так, я послал Альбуса куда подальше. Попробует проверить тебя: получит ощутимый щелчок по носу.
— Ты уверен, что стоит его злить?
Отец только пожал плечами.
— Иногда лучше делать ответный ход в открытую. Я в любом случае, должен был заметить на тебе его маячок. Если я действительно сильный маг, конечно. А заметив, не мог оставить его, ты ведь мой ученик, не забывай об этом. Разве я позволил бы тебе ходить с этой дрянью? В любом случае — нет. Вот я и заменил ее на свою Нить Защиты, без твоего ведома, разумеется. К тому же именно эта ниточка могла привести меня сюда. Лишнее алиби тебе не повредит, ведь так?
Все было вполне логично. Даже лучше, чем подмена маяка. Я кивнул и поинтересовался:
— Как у тебя дела с крестражем? Я не слишком нарушил твои планы?
— Нет, все в порядке. Мне даже полезно чуть проветриться. Эти темные чары много энергии забирают. Но я практически закончил.
Мы уселись под деревом у самого края опушки. Отсюда был хорошо виден лагерь и окружающие его холмы. Машинально я стал выискивать взглядом белокурую головку крестницы среди множества снующих туда сюда детей. Но с такого расстояния это было совсем не просто.
— Хорошо. Ты надолго задержишься, не хочешь навестить Азарику?
Отец покачал головой:
— Я бы с удовольствием, но лучше мне все же туда не соваться, чтобы твой напарник ничего не заметил. Мое появление в лагере даже под чарами Гламура будет выглядеть подозрительно, сам понимаешь. Не стоит недооценивать его. Так что, я пожалуй, через часок откланяюсь. Когда твой сосед вернётся. Свою миссию я исполнил, навел шороху, пора и честь знать. Тут, главное, не переусердствовать. А то ещё ваше начальство всполошится и прибудет с проверкой. А оно вам надо? Хотя…
Отец вдруг улыбнулся своим мыслям и подмигнул мне:
— Думаю, этого визита все равно не миновать, к тому же это может быть забавным. Ну, для тебя точно.
— Ты о чем?
Я ни слова не понял из его намеков, но лорд Эвард только загадочно улыбнулся и покачал головой:
— Ничего говорить не буду, не хочу портить сюрприз. Так что не спрашивай, сам всё поймёшь.
Он разбудил мое любопытство, но я знал по опыту — спрашивать бесполезно. Если он решил молчать, то ни уговорами, ни мольбами, ни угрозами его не переубедить.
Я только вздохнул. Такой скорый отъезд отца меня, по правде говоря, совсем не радовал. Все таки его общество устраивало меня куда больше компании Люпина. Честно говоря, я просто скучал по нему. Но говорить вслух об этом было как-то неловко. Ещё раз вздохнув, я совсем по-детски пожаловался:
— Пап, я тут с ума схожу от скуки. Домой хочу.
Он мягко взъерошил мне волосы и похлопал по плечу
— Я заметил. Понимаю, тебе непросто, но постарайся держать себя в руках, хорошо?
— Постараюсь.
— Умница. Дома предстоит много работы, так что отдыхай, пока есть такая возможность.
Лорд Эвард легко поднялся на ноги и протянул мне руку.
— Вставай. Вон твой оборотень появился на горизонте. Мне рассиживаться с тобой на траве статус не позволяет.
— А рассекать по дорогам в самом диком виде, значит, позволяет? — поинтересовался я поднимаясь вслед за ним.
— А это — маленькая причуда чистокровного лорда! И не вам, жалкие полукровки, меня судить!
— Ах, простите мою дерзость, милорд. Позвольте припасть к вашим стопам, чтобы вымолить ваше прощение!
— Паяц!
— Кто бы говорил.
Пока мы обменивались ядовитыми эпитетами, оборотень успел подняться на опушку.
Поравнявшись с нами Люпин воззрился на лорда Эварда как на девятое чудо света. Слава Мерлину, хоть рот опять не открыл. Отец же смерил его высокомерным взглядом и поинтересовался:
— А скажите мне, молодой человек, что думает ваш создатель по поводу вашего пребывания здесь? Ему нравится, что вы, подобно этому олуху, — он пренебрежительно указал на меня, — состоите на побегушках у директора Хогвартса?
— Мой отец давно отрекся от меня. Ему все равно. — глухо пробормотал Римус и отвернулся.
— А при чем здесь ваш отец? Я имел в виду того, кто сделал вас сыном Луны. Как он мог вас так просто отпустить?
Люпин недоуменно посмотрел на лорда Эварда, но потом до него, похоже, дошло, о ком идет речь. Он побледнел, но все же сумел взять себя в руки и ответить:
— Он заразил меня, чтобы отомстить моему отцу. Вряд ли его очень волнует моя судьба.
— Не думаю. И почему: заразил? С точки зрения Детей Ночи, это было посвящение, высший дар, если хотите. К тому же, насколько мне известно, существа вашей расы не бросают своих Обретенных на произвол судьбы. Они либо убивают их, если они неугодны, либо оберегают — третьего не дано. Вас загрызть пытались?
Римус покачал головой:
— Фенрир наложил на меня табу. Никто из оборотней не пытался меня тронуть. Никогда.
— Ну вот, а вы говорите — все равно. Так не бывает, молодой человек. Так это был Фенрир Грейбек? Достойный клан, вас можно поздравить. Скорее всего, вас все еще ждут. Впрочем, подойдёт ли вам Волчья тропа, решать только вам. Меня это ни в коей мере не касается.
Он оседлал свой “Харлей” и с ревом завел мотор.
— Засим позвольте откланяться. Северус, если ты не явишься в мэнор через три недели — пожалеешь, что на свет родился. И никакой директор тебе не поможет. Ты меня знаешь!
— Да, милорд.
— Счастливо оставаться, господа.
Он натянул шейный платок, скрывая свой внушительный нос и нижнюю часть лица, рванул с места и стремительно понесся вниз по склону.
После того как окончательно улеглась пыль на дороге, оставленная стальным монстром лорда Эварда, Люпин повернулся ко мне и потрясённо произнес:
— Крутой у тебя все таки Наставник, ничего не скажешь. В жизни не встречал подобных чистокровный лордов! Ну и характер. И как ты с ним уживался столько лет?!
— Я у него учусь. И поверь, весьма плодотворно. Мое терпение окупилось сторицей. Так что оставь его ангельский характер в покое.
Обсуждать с Люпином собственного отца мне вовсе не хотелось, так что я развернулся и залез в палатку.
На протяжении последующих дней Римус был молчалив. Он явно мучительно о чем-то размышлял. Наконец однажды вечером, не выдержав, спросил:
— Ты правда думаешь, что Блек невиновен?
— Возможно, тебя это удивит, Люпин, но я вообще о нем не думаю, — лениво потянувшись, ответил я. Признаться, я давно ожидал возобновления этого разговора и был готов к его вопросу. Правда, я уже успел сто раз пожалеть, что вообще поднял эту тему. Влазить в проблемы бывших Мародеров — то еще удовольствие. Но слово не воробей, сам виноват. Надо было думать, прежде чем ляпать своим языком. Но, возможно, моя несдержанность принесет определенную пользу, если действовать с умом в дальнейшем. Все-таки у меня был должок перед Шавкой. За то, последнее, письмо, переданное им Лили. А я терпеть не могу долги. Особенно перед врагами, пусть даже и бывшими. Но если с моей подачи Римус решится на свидание с Блеком, можно будет считать, что я вполне рассчитался с ним. Во всяком случае, я сам для себя закрою этот счёт.
