— Ты принес лекарство?!
Петуния порывисто вскочила и, покачнувшись от слабости, схватила меня за плечи:
— Северус, умоляю тебя, дай мне его! Оно ведь поможет, правда?
Я осторожно усадил ее на стул и извлек из кармана два флакона. Универсальный укрепляющий бальзам и мой модифицированный Костерост. Риск, конечно, был, но я был практически уверен в благоприятном исходе моего новаторского лечения.
— Сначала этот Бальзам. Он поможет ему быстро очнуться и набраться сил. Для начала только несколько капель.
Я вынул пробку и осторожно помазал бледные до синевы губы Вернона. Эффект не заставил себя долго ждать. Буквально через пять минут его дыхание стало более глубоким, а на щеках даже проступил легкий румянец. Больше пока ничего сделать было нельзя. У меня не было диплома колдомедика, но зельевару в ставке Темного Лорда зачастую приходилось заниматься больными разной степени тяжести. Костерост нельзя вливать в бесчувственное тело, это я усвоил твердо. Пациент должен быть в полном сознании, хотя боль от сращиваемых костей довольно сильная. Но ни обезболивающее, ни усыпляющее давать ни в коем случае нельзя. Так что бедняге Дурслю еще предстояли веселые ночки. Хотя, если вспомнить, что ему грозило пожизненное инвалидное кресло, это все пустяки. Самым сложным будет скрыть от врачей слишком быстрое выздоровление пациента. Только сенсаций нам не хватает для полного счастья. Но об этом будем думать позднее. Сейчас главное, чтобы он проснулся и набрался сил. Жаль, что я мог пользоваться только малой частью своего арсенала. Все-таки магглы не воспринимали и десятой части колдомедицины. Даже Азарика, как оказалась, не могла заживить даже царапины на пальце у подруги-магглы. Она тогда очень расстроилась, но Мэнди мудро заявила, что от поцелуя подруги ей стало легче.
Что ж, Укрепляющего пока будет достаточно. Он постепенно приведет Вернона в чувство, не вызывая особых подозрений. Так что сейчас, главное убедить, а если честно, заставить Петунию немного отдохнуть.
Я взял с прикроватной тумбочки стакан с водой и достал флакон, предназначенный исключительно для миссис Дурсль. Отсчитав десять капель янтарной жидкости я безаппеляционно приказал:
— Выпей все до дна. Когда твой муж придет в себя, понадобятся силы. До дна!
Петуния с детской покорностью проглотила содержимое стакана. Умиротворяющее зелье имело мягкий снотворный эффект, а бессонная ночь и беспокойство ожидаемо многократно усилили его, так что она без сопротивления позволила уложить себя на кушетку и стянуть туфли.
— Он правда не умрет? — уже сквозь сон пробормотала она.
— Нет. Я обещаю — с ним все будет хорошо. Я же волшебник, Туни. Засыпай и ничего не бойся.
— Спасибо, Северус.
Через минуту она уже спала, трогательно положив ладони под щеку.
Я не стал задерживаться. По моим расчетам, она проспит не менее четырех часов. Вернону полагалось дать вторую порцию примерно через такое же время. Так что сидеть в палате особой необходимости не было. Наложив на всякий случай на Дурсля Сигнальные чары, чтобы любое изменение в его состоянии тотчас стало известно мне, я потихоньку вышел.
Коридор был пуст. Его стерильно-белая чистота почему-то действовала на меня угнетающе, поэтому я, не медля, направился к лифту. Но выйдя из-за угла, остановился как вкопанный, вытаращив от изумления глаза: Посреди белоснежного коридора маггловского больничного комплекса, стоял старый, морщинистый домашний эльф, облаченный в драную грязную наволочку, и в упор смотрел на меня.
========== Глава двадцать вторая. Верность до конца ==========
Я в изумлении протер глаза. Нет, это не галлюцинация от недосыпания, эльф был вполне настоящим. Он мелкими шагами просеменил ко мне.
— Кричер так рад встретить вас, сэр!
Он ухватился морщинистыми лапками за край моей мантии и потянул за собой.
— Пойдемте со мной, сэр. Только вы можете спасти несчастного хозяина!
Любопытство всегда было моим главным пороком, впрочем, я уже об этом не раз упоминал. Следуя за своим маленьким провожатым, я прошел вдоль коридора и остановился возле неприметной белой двери. За ней оказалась обычная одиночная палата. Точно такая же, как у Вернона Дурсля. На постели лежал изможденный человек с длинными черными с проседью волосами, опутанный множеством трубок. На темном экране какого-то неизвестного мне маггловского прибора зеленая полоса отсчитывала удары его сердца.
— Кричер долго искал хозяина, очень долго, сэр! Он нашел его, но никак не может разбудить! Кричер пытался выпутать бедного хозяина Регулуса от этой паутины, но прибежали гадкие магглы и опять связали его. Кричер хочет забрать хозяина домой!
Регулус? Регулус Блэк?! Я подошел вплотную к постели и осторожно откинул волосы с лица лежавшего на ней человека. Рег? С огромным трудом я смог различить знакомые черты. Это был он. По виду ему можно было дать не менее пятидесяти лет, если не больше. Тени под глазами, восковая кожа, глубокие морщины. Бескровные губы обнажали полоску желтоватых зубов. Мерлин, Рег! Не может быть, ему же только двадцать пять!
Регулус Блэк. Блестящий аристократ. Изящный, утонченный, джентльмен до кончиков ногтей. Он поступил на факультет Слизерин на год позже меня и был младшим братом Сириуса Блэка. Мародера. В отличие от брата, он был удивительно спокойным, приятным в общении человеком. Несмотря на внешний лоск, Регулус не был снобом. Никогда не кичился ни древним родом, ни богатством семьи. У него не было близких друзей, впрочем, как и у меня. Он держался со всеми одинаково ровно и несколько отстраненно, целиком погруженный в учебу и дела своей семьи. По-моему, он всегда был очень привязан к своим родителям, особенно к отцу. На тумбочке у его постели стояло их колдофото, а когда приходили письма из дома, он не мог скрыть искренней радости. Я даже несколько завидовал его теплым отношениям с родителями, лишенный даже призрачной надежды обрести что-либо подобное. Но на последних курсах что-то в нем поменялось. Он стал более мрачным и больше не улыбался своей мечтательной улыбкой. А после того, как стало известно об изгнании Сириуса из рода Блэков, Регулус и вовсе замкнулся в себе.
Тем больше было мое изумление, когда я увидел его в ставке Лорда. Чем купил его Волдеморт? Что не хватало аристократу? Для меня это оставалось тайной, мы не были с ним настолько близкими друзьями, чтобы я мог рассчитывать на его откровенность. Я слышал, что его привел отец, в надежде на покровительство Волдеморта. Но вскоре Арктурус Блэк умер, оставив Регулусу титул лорда. Правда, он совсем недолго пользовался своим новообретенным титулом. Однажды Регулус внезапно исчез. Просто испарился. Ходили странные слухи, очень противоречивые. То ли он прогневал чем-то Повелителя и тот казнил его лично, то ли это сделали авроры во время одного из столкновений. Точно никто ничего не знал. И вот, я нахожу его спустя более шести лет после исчезновения, в огромном маггловском больничном комплексе, в глубокой коме.
— Как это произошло?
Эльф поднял на меня свои большие прозрачные глаза и как-то обреченно покачал головой:
— Кричер не может вам сказать, благородный лорд. Кричер поклялся хозяину Регулусу, и он сдержит свою клятву! Он не сказал даже хозяюшке Блэк, когда она умирала.
Его лицо исказила такая мука, что я невольно сделал шаг и коснулся хрупкого плеча.
— Я не буду больше спрашивать. Я попытаюсь помочь. Я давно знаю твоего хозяина, мы учились вместе. Ты можешь мне довериться.
— Кричер знает! Кричер помнит юного лорда, поэтому и подошел к нему! Кричер никогда бы не позвал никого из слуг грязного полукровки!
Я не я, если “грязный полукровка” — не сам Темный Лорд. Однако. Об этом стоит подумать. Но сначала… Я подошел вплотную к постели. В первую очередь необходимо было выяснить общее состояние Рега. Достав палочку, я быстро наложил Диагностирующие чары. Увы. Ничего утешительного несчастному эльфу я сообщить не мог. В этом теле почти не было жизни. Не знаю, зачем магглам понадобилось сохранять эту оболочку, делая ее тюрьмой для практически покинувшей ее души. Его сердце не смогло бы биться самостоятельно, без этого кокона капельниц и трубок. Удивительно, как он вообще дышит до сих пор. Но что же с ним произошло? Эта тайна точно никогда не даст покоя, а эльф не ответит на этот вопрос даже под пыткой. Если он даже хозяйке на смертном одре не рассказал о судьбе сына, то что говорить обо мне?
