— Не волнуйся, Невилл. Мы тут небольшой эксперимент проводили.

— Все вместе?! Прямо в кабинете директора? А он в курсе?

— Лонгботтом, — с напускной мягкостью напомнил о себе Малфой. Его двойник страдальчески закатил глаза.

— П-простите, сэр, — стушевался Невилл, — это не мое дело, конечно, извините. Э-э… вот.

И выставил на стол небольшое блюдо с двумя наливными яблоками.

— Вы снабжаете профессора Снейпа свежими фруктами? Вместо домашнего эльфа?

Невилл отрицательно замотал головой:

— Нет, что вы. Это профессор Стебль передала. Сказала, что директор все равно выпросит на опыты. Еще сказала, что яблоня вошла в полную силу, и это уже новые яблоки, с новыми свойствами. Видите, у них даже цвет другой и шкурка потолще. А вот следующих плодов ждать не скоро, дерево будет отдыхать.

Но Малфой раздраженно махнул на него рукой, прервав его излияния:

— Лонгботтом, нам сейчас не до ваших гербариев, право слово! Тут несколько другие проблемы. Поставьте, наконец, ваш поднос на стол и заприте дверь. Нам надо решить, что делать дальше.

Экстренное совещание произошло при непосредственном участии всех присутствующих. Правда, говорили в основном только Гермиона и Малфой. Настоящий. Иногда вставлял свои реплики Гарри, а Невилл и Снейп хранили молчание. Снейп от того, что просто не мог говорить в своей странной форме, а Невилл был еще не совсем в курсе последних событий. Единственное, на чем они сошлись единогласно — необходимость в соблюдении строжайшей тайны. Во всяком случае, до того момента, пока все способы самостоятельно избавить Снейпа от необычного проклятья не будут исчерпаны.

— А, может, это как-то связано с личным страхом? — выдвинула версию Гермиона, когда прения зашли в тупик. — Гарри, во что превращается твой боггарт?

— Ну уж никак не в дементора! — несколько поспешно выпалил победитель Волдеморта и гордо выпятил грудь. — Я что, по-твоему, все еще школьник?

— Действительно, мисс Грейнджер, не думаете же вы, что мой сын больше всего на свете боится меня? Это, знаете ли, звучит как оскорбление! — в свою очередь взвился Малфой, и Гермиона под его взглядом невольно съежилась.

— Я же только предположила! — расстроенно выдавила она. Снейп-Малфой присел на подлокотник кресла, положил Гермионе ладонь на плечо, выражая поддержку, и одарил Поттера с Люциусом убийственным взглядом. Под его мягкой рукой Гермиона заметно приободрилась и благодарно прильнула к теплому боку.

— А, может, надо еще раз попробовать кому-нибудь его поцеловать? — чтобы перевести разговор в более мирное русло, предложил Поттер. — Сэр, вы же лучший друг профессора. У вас-то точно должно получиться!

— Ты видел, вообще, на кого он похож?! — от возмущения Люциус сам не заметил, как перешел на неформальный тон, вскочил с места и стал мерить кабинет широкими шагами. — Уму непостижимо! Чтобы лорд Малфой целовал сам себя! Я что, по вашему, похож на нарцисса?!

Люциус номер два насмешливо фыркнул. То есть слышно ничего не было, но его вид не оставлял в этом никаких сомнений.

— Раз такое дело, — нервно облизывая губы и вспомнив, что он вообще-то гриффиндорец, подал голос молчавший до этого Невилл, — я готов попробовать… — но посмотрел почему-то не на директора, а на настоящего Малфоя. — Я тоже люблю…

— Кого? — Люциус от изумления резко остановился, но быстро пришел в себя и покровительственно кивнул: — Похвально, молодой человек, весьма похвально любить свое непосредственное начальство. И благородно. Весьма.

Он оценивающим взглядом окинул богатырское сложение Лонгботтома, одобрительно хмыкнул и элегантным жестом указал на застывшего в изумлении двойника:

— Целуйте.

Невилл зачарованно уставился на Снейпа, покраснел, смешно сложил губы трубочкой и чмокнул его куда-то в район подбородка. Раздался знакомый всем хлопок, и на стуле возник директор Хогвартса в своем истинном виде. Крючковатый нос, растрепанные волосы и черная мантия.

По комнате пролетел общий вдох облегчения.

— Профессор, получилось! — крикнула Гермиона, не удержавшись, от избытка чувств бросилась в его объятия и поцеловала в выдающийся нос.

Раздался еще один хлопок, и на стуле опять восседала серая жаба.

— Н-н-не понял… — после непродолжительной тишины первый пришел в себя Поттер. — Почему?

— Потому.

Гермиона печально вздохнула, удивительно хладнокровно взяла жабу и посадила ее на стол.

— Потому, что ты обманщик, Гарри Джеймс Поттер!

— С чего ты взяла?!

Гарри, по-видимому, очень удивило неожиданное обвинение, неизвестно чем связанное с невероятными снейповскими превращениями. Он вопросительно посмотрел на Гермиону, и она, сжалившись, продолжила:

— Все просто, — Гермиона устало села на стул и тоскливо посмотрела на скачущего по столу директора. — Это действительно Зелье Истинной Любви. Вот только я ошиблась. Не вы должны были его целовать. Чтобы снять заклятие, заключенное в этом зелье, надо поцеловать любимого, который превратился в твой самый сокровенный страх. Я жаб боюсь, если ты не понял. В жабу мой боггарт превращается. Как твой — в дементора, врун несчастный. А вам, мистер Малфой, надо что-то с сыном решать, нельзя так собственного ребенка запугивать! Ну, а у Невилла со школы известно, что его боггарт — Снейп. Ничего не изменилось.

— Хм. Как это ни печально сознавать, но должен признать, что вы, пожалуй, правы, мисс Грейнджер, — Люциус сел за стол и внимательно посмотрел на неё, дернул уголок губ в ухмылке: — Кажется, теперь ваша очередь доказывать истинную любовь.

Гермиона еще раз вздохнула, аккуратно притянула скользкую амфибию к себе, нежно взяла в руки, погладила уродливую бородавчатую голову и поцеловала тонкие холодные губы. Раздался мелодичный звон, и через секунду перед всеми предстал Северус Снейп в коротких шортах, едва прикрывающих филейную часть, и с бритой левой икрой. Но внешний вид занимал его, похоже, меньше всего. Не замечая ничего вокруг, он продолжал целовать Гермиону.

Поцелуй был прерван самым неожиданным образом: в окно ударило что-то довольно массивное, от чего защищенные охранными чарами стекла заискрились и жалобно задребезжали. Следующий удар, сопровождавшийся яростным клекотом, стал причиной появления сети трещин. Третьего, несмотря на всю защиту, окно бы просто не выдержало. Сокрушенно покачав головой, Снейп накинул поднятую со стула старую мантию и, подойдя к подоконнику, распахнул створки:

— Влетай, хулиган, вот только тебя мне сегодня не хватало! — произнес он обреченным голосом и сделал приглашающий жест рукой.

В ту же минуту в комнату ввалился Сатана и радостно захлопал крыльями. На всех присутствующих появление огромного животного произвело довольно сильное впечатление: Поттер придвинулся поближе, в надежде получше рассмотреть великолепного летуна, Невилл, напротив, предпочел отойти подальше, с опаской поглядывая на острый клюв и трехдюймовые когти незваного гостя, Гермиона же с любопытством выглядывала из-за спины вновь обретенного директора. А старший представитель храброго семейства Малфоев побледнел и молниеносно спрятался за шкаф.

— И чего тебе в сарае не сиделось, ты можешь мне объяснить, чудовище? — ласково похлопывая гиппогрифа по холке, спросил Снейп.

В ответ Сатана удовлетворенно издал короткий вздох и водрузил массивную голову ему на плечо.

— Хулиган, — ласково проворчал Снейп и, взяв его за ошейник, повел к камину. — Ложись и грейся, вон как перья заледенели.

Взяв волшебную палочку, он разжег камин. И только тут вспомнил об антимагическом поле, но, видимо, за всей кутерьмой с превращениями он и не заметил, что время его действия уже истекло.

Гиппогриф послушно свернулся клубком и душераздирающе зевнул.

— Как тебе это удалось?! — вылезший из своего укрытия Люциус не мог прийти в себя от изумления. — Эта мерзкая скотина сравняла с землей беседку возле мэнора, сломала одиннадцать плодовых деревьев в парке, вытоптала цветник и чуть вдребезги не разнесла мою оранжерею! А тут чуть ли не тапочки приносит и на коврике спит!