— Тебе нужно расслабиться, если мы собираемся сделать это, — сказал Деймон, приподнимая бедра Грэма. Быстро подчинившись, Грэма охватило тревожное ожидание. Тихий стон вырвался из горла Грэма, когда Деймон начал покрывать поцелуями его бедро.

Грэм судорожно сглотнул. — Мне показалось, ты говорил, что раньше этого не делал.

— Не делал, — улыбнулся Деймон.

— Я тебе не верю, — пробормотал Грэм. Деймон снова толкнул бедра вперед, прижимая их друг к другу, и Грэм застонал ему в рот.

Быстрее, чем Грэм успел осознать свои намерения, Деймон поднял обе ноги и подложил под бедра подушку. Он прикусил кожу там, и Грэм застонал в ответ. Этого было достаточно, чтобы столкнуть его за край, потому что вскоре он вцепился в него, притягивая ближе, так что между ними почти не осталось пространства.

Деймон наклонился к тумбочке, где лежал его бумажник, и через несколько секунд вернулся с резинкой в руках.

— Неужели?

Деймон кивнул, как будто это было очевидно. — Да, конечно. Они у меня всегда есть.

Грэм хихикнул и закрыл лицо руками.

— Боже.

— Что?

— Я не девочка.

Деймон впился зубами в пакет и сорвал обертку. Приготовившись, он посмотрел на Грэма с широкой улыбкой на лице.

— Я не беспокоюсь о том, что ты забеременеешь, — сказал Деймон, наклоняясь и щекоча ухо Грэма своим дыханием.

Лицо Грэма исказилось от смущения, поэтому Деймон продолжил.

— Я не собираюсь идти сюда не подготовившись, ты же знаешь. — Деймон покачал головой, как будто был потрясен суждением Грэма о нем.

— Идти сюда не подготовившись, — повторил Грэхем, хихикая.

— Заткнись, — усмехнулся Деймон, целуя его и прижимая к кровати. — Ты пьян.

— И ты тоже.

Оставив последний поцелуй на его губах, Деймон занял позицию.

— Расслабься, — сказал он, крепко прижимая бедра к кровати.

Грэм сухо сглотнул. Он обхватил рукой шею Деймона сзади. — Полегче, — прошептал он.

Деймон кивнул, затем протянул руку вниз и начал готовить его. Грэм дергался, явно испытывая дискомфорт от чужеродного ощущения пальцев Деймона, прежде чем он, наконец, расслабился. И как только Деймон нашел нужную точку, которую он искал, лицо Грэма снова растаяло в страстной решимости.

Оставив последний поцелуй на его губах, Деймон убрал два пальца. Он потерся своим концом о Грэма, и тот, в свою очередь, прижался к нему бедрами. Деймон начал толкать себя внутрь. Глаза Грэма расширились, затем он зажмурился и укусил Деймона за плечо достаточно сильно, чтобы тот был уверен, что у него идет кровь.

— Прости.

— Все хорошо? — Спросил Деймон, прежде чем поцеловать его в губы. Его голос был мягким и нежным. Он прикоснулся руками к бокам Грэма, массируя их.

— Ты большой.

Деймон ухмыльнулся. — Да, мне часто жалуются на такое.

— Это не жалоба, — Грэм поморщился. — Это наблюдение.

Деймон снова толкнул бедра вперед, и с губ Грэма сорвался низкий стон. Он ударил в то же самое место, которого Деймон касался ранее, но гораздо более интенсивно. Прижав колени Грэма к груди, Деймон начал медленный ритм, скользя внутрь, затем наружу, затем снова внутрь, всегда смотря на выражение лица Грэма, когда он делал это.

Через минуту Грэм приподнял бедра и застонал. Он крепко прижался к нему.

— Не останавливайся.

Деймон подчинился. Схватив его за бедра, Деймон придвинул его ближе, так что ноги Грэма лежали на верхней части его бедер. Используя левую руку, чтобы направлять его, он снова вжался внутрь, дюйм за дюймом, а затем, убедившись, что Грэм в порядке, заполнил его полностью.

Он положил руки на талию Грэма и крепко сжал ее. Грэм выгнулся под ним, пальцы вцепились в простыни, а бедра приподнялись, чтобы встретиться с ним, прежде чем Деймон снова прижал их.

Грэм закрыл глаза и откинул голову на подушку. Гортанный стон вырвался из его приоткрытых губ, когда Деймон ускорил свой ритм, и он наклонился, чтобы закрыть их, желая быть внутри него как можно больше. Свободной рукой он погладил Грэма и, подавшись вперед, издал громкий стон, достаточно громкий, чтобы разбудить Алекса, если он еще не проснулся.

Ногти Грэма впились в бока Деймона, оставляя красные полукруги, когда он поднял свои бедра вверх, чтобы встретиться с Деймоном. Он ударял его по простате почти каждый раз. И Грэм издавал этот звук, который он так любил.

Он снова выгнул спину, и Деймон, обратив внимание на вновь открывшуюся область, вонзил зубы в мягкую кожу шеи, обхватив правой рукой затылок. Он продвинулся вперед так глубоко, как только мог. Одного этого движения было достаточно, чтобы столкнуть Грэма с края, потому что, наконец, он кончил, пролив горячий и теплую сперму на их животы.

Деймон кончил вскоре после этого, громко ругаясь, и, толкнувшись вперед в последний раз, рухнул на грудь Грэма, тяжело дыша. Он сжал плечи Грэма обеими руками, оставаясь внутри него почти полминуты, прежде чем вытащить и обхватить его руками.

— Это было… — начал Деймон, но у него перехватило дыхание.

— То, что мы должны были сделать давным-давно, — закончил Грэм. Его щеки были ярко-вишневого цвета. — Он понизил голос почти до шепота. — Господи, какой же ты громкий.

— Говори за себя.

Деймон почувствовал, как в нем медленно зарождается надежда. Они оба лежали и слушали, как бьются их сердца в унисон, пока Деймон не услышал, как Грэм тихо похрапывает рядом с ним. Он все еще был пьян. Деймон задавался вопросом, вспомнят ли они об этом завтра, будут ли они чувствовать то же самое. Поднявшись с кровати, Деймон пошел в туалет, затем вернулся и, прежде чем снова залезть под простыни, остановился. Вот он, этот смешной, тощий мальчишка с растрепанными волосами. Его лучший друг. Тот мальчик, в которого он влюбился, чей язык был горьким и сладким, одновременно острым и мягким.

ИСЛАНДИЯ

Деймон показал на указатель рядом с шоссе и велел Грэму остановиться там. Оставшуюся часть пути им придется идти пешком, объяснил Деймон и, судя по молчанию Грэма, он понял, что тот начинает терять терпение.

— Доверься мне, — снова заверил его Деймон, прежде чем взять его руку в свою. Он крепко сжал ее. — Оно того стоит.

Они прошли значительное расстояние в молчании, прежде чем Грэм наконец откашлялся. — Мне нужно кое о чем тебя спросить, — тихо сказал он.

Деймон повернул голову через плечо, чтобы посмотреть на него. — Что?

— Тогда, в машине, ты сказал, что не знаешь, зачем я здесь.