Иногда ему нравилось мечтать о месте, где ветер мог бы стереть все. Место, где они могли бы вернуться к самому началу, к тому времени как воспоминания не причиняли боль. Туда, где все его мысли о Грэме скрутились в эту затуманенную тоску.

У французов есть для этого слово: Énouement. Горько-сладкое ощущение того, что ты попал в будущее, видишь, как все обернется, но не можешь рассказать себе в прошлом.

Мама всегда знала. «Мы можем сделать только одно», — говорила она. Будь волной, которой ты являешься, а затем погрузись обратно в океан.

Он никогда не забудет звук, который издал Грэм в их первый раз. Это было похоже на теплый мед на его губах; иногда он мечтал об этом. Каждый раз, когда они были вместе после этого Деймон стремился услышать этот звук снова — тоску и полную капитуляцию, которая вырвалась из горла Грэма, как будто он исходил из самого его сердца. Они так долго ждали этого, в страхе, в трепете, вопреки себе; пойманные в ловушку эмоциональной бессонницы, слушая рассказ своих сердец.

Руки Деймона приподняли бедра Грэма, чтобы усилить толчок. Он не мог смириться с мыслью, что не встретится с ним лицом к лицу. Он хотел видеть его, целовать, прикасаться к нему, чувствовать его. Ему было все равно, смотрит Алекс или нет.

Большим и указательным пальцами он провел по груди Грэма, затем сделал крюк и выгнул спину дугой навстречу ему. То, как Грэм реагировал на его прикосновение, напомнило ему старый орган, на котором он играл в детстве, то, как его пальцы двигались по нему, красивая коричневая древесина рядом с клавишами из слоновой кости.

Они все еще притворялись, даже тогда.

Если бы они были не так пьяны, то не упустил бы из виду детали. Но, слава Богу, они были пьяны, подумал Деймон. Потому что иначе этого бы, наверное, не случилось.

— Да, но ты всегда был храбрее меня, — пробормотал Грэм, отвечая на вопрос, который, как понял Деймон, он не произнес вслух, прежде чем уткнуться носом в плечо Деймона. Дыхание Грэма было теплым и неглубоким. Они все еще находились в комнате Грэма, пьяные, слушая громкий храп Алекса с другой стороны комнаты.

Деймону потребовалась всего минута, чтобы прийти к выводу, что усталость, как это ни странно, полностью лишила его сна. Он неподвижно лежал на кровати, ровно дыша, надеясь погрузиться в простое, столь необходимое забвение.

— Гра? — Деймон посмотрел на него, а затем резко сказал — Ты еще не спишь?

Грэм закрыл глаза; ответа не последовало. Деймон долго смотрел на него, а потом наклонился и поцеловал в губы. Грэм сморщил нос, глядя на Деймона сквозь полуприкрытые веки.

— Я уже сплю.

Деймон ухмыльнулся, его любовь к Грэму расцвела еще сильнее. Там, рядом с ним, было его убежище. Его лучший друг во всем мире. Красивый, яркий, остроумный, в значительной степени несчастный, хотя и милый и в любом случае интересный и проблемный мальчик.

Обхватив его голову одной рукой, Деймон притянул его ближе, и Грэм открыл рот, как бы протестуя, но запнулся, когда Деймон просунул язык между его губами и издал небольшой одобрительный стон.

Бедра Грэма приподнялись, когда свободная рука Деймона двинулась вниз по его груди, остановившись на пупке, прежде чем обернуться вокруг его спины. Вылезая из-под Грэма, Деймон переместился так, что оказался верхом на нем.

Рот Грэма скривился в озабоченной гримасе. — Но как же…

— Алекс спит, — заверил Деймон. Обхватив голову одной рукой, Грэм издал второй тихий стон, когда язык Деймона проскользнул в его рот.

Грэм бросил на него быстрый взгляд. — А если он проснется?

— Не проснется, — ответил Деймон, а затем, заметив неуверенность на лице Грэма, добавил.— Если мы будем вести себя тихо. — На его лице появилась ухмылка. — Ты сможешь?

Грэхем прищурился. — А ты?

Как бы подтверждая свои слова, Деймон толкнул бедра вперед, и Грэм издал еще один стон, извиваясь под ним. Он провел дорожку поцелуев от затылка Грэма до ключицы. Голубые глаза метнулись вверх и он Деймона стал блаженным.

— Боже, какой ты красивый.

— Нет, это не так.

— Да, это так.

Деймон приподнял обе ноги Грэма, поднимая их вперед, пока колени не оказались параллельно груди. Деймон вонзил зубы в шею, что, казалось, ослабило беспокойство Грэма; его тело заметно расслабилось.

Рука Деймона скользнула по трусам Грэма, ощупывая его сквозь ткань. Они оба были твердыми, несмотря на алкоголь, и Грэм толкал свои бедра вверх, чтобы встретиться с Деймоном. Пальцы Деймона скользнули под резинку трусов, когда он поцеловал его в ключицу. Он откинулся назад, стягивая с него нижнее белье и бросая его на пол. Затем он потянулся за своими, и лицо Грэма покраснело еще сильнее.

Тело Грэма, казалось, гудело под ним, вибрируя, его член подергивался. За последние несколько минут лицо Грэма изменилось от игривого удовольствия к горячему желанию. Это было лицо, которое Деймон видел очень редко, под деревом в их первый раз, и в последний раз, когда они видели друг друга.

— Подожди, — прошептал Деймон. — Эм, а у тебя есть что-нибудь…

— Что?

— Ну ты знаешь, — Деймон сделал паузу, выглядя немного смущенным.

— Смазка?

— О, — Грэм снова покраснел. — Под кроватью, — ответил он тоненьким голоском.

Деймон тихо рассмеялся. — Мне лучше не видеть там твои грязные носки, — сказал он, слезая с Грэма и заглядывая под кровать, чтобы схватить бутылку смазки.

Как только Деймон вернулся с бутылкой в руке, Грэм бросил на него встревоженный взгляд. — Ты уже делал это раньше?

Деймон покачал головой.

— Врешь.

— Нет, Гра, — Деймон тихо рассмеялся; волосы спали вперед, когда он наклонился над Грэмом и бесцеремонно открыл бутылку смазки. Его глаза нарисовали карту на лице Грэма. — А ты?

Грэм покраснел. — Нет.

— Врешь, — поддразнил Деймон, ткнув его в живот.

— Даже с Алексом, а?

Грэм, выглядевший побежденным, медленно покачал головой.

Обхватив ладонью щеку Грэма, он нежно поцеловал его. Бедра Грэма снова приподнялись, прижимаясь к его ногам, и на этот раз настала очередь Деймона стонать.

Он отодвинулся назад, выжимая немного из бутылки и готовя себя. Его рука снова скользнула между ног Грэма, поглаживая его. Вскоре он заменил свою руку ртом и с помощью языка пробрался от основания к вершине, обхватив губами головку члена.

Грэм застонал, на этот раз громче, и Деймон прикрыл ему рот рукой.

— Ш-ш-ш, — засмеялся Деймон, прежде чем его рот вернулся туда, где он был. Его руки скользнули по бедрам Грэма и одним быстрым движением притянули его ближе к себе. Лицо Грэма стало еще более красным.