Довольный Николай ввалился в комнату уже в самом конце рабочего дня:

— Всех приветствую! Агафья, ты чудо! С нас сразу два висяка свалилось. Уж не знаю, каким по счету чувством, шестым или двадцать шестым, ты эти хвостики из кучи мусора вытягиваешь, но это гениально!

— Разобрался с автосервисом? — вмешался Макс.

— Да. Раскололся Перышко, хитрую аферу придумал, гад. Его подельники забирались в дорогую машину и ждали, пока хозяин соберется куда-то поехать. Потом водиле ствол в бок, и заставляли ехать в тихое местечко. Там его убивали, а машину перегоняли в мастерскую Перышка. А дальше самое интересное. У Перова мент прикормленный был в ГАИ. Через него находили машину той же марки, перекрашивали, перебивали все номера. Короче, делали близнеца, включая все документы на авто, плюс липовую генеральную доверенность. Нотариус у них тоже свой был. Потом машину перегоняли в другой регион и совершенно легально продавали. Как тебе бизнес? Три трупа положить успели, уроды.

— Замарался в крови гражданин Перов… — мрачно хмыкнул Макс. — Кто бы мог подумать? А был порядочный угонщик.

— Прошу прощения, что перебиваю, Максим Андреевич, — вдруг подала голос Агафья. — Вы видели отчет экспертов по трупу Порошенко?

— Да, — отозвался майор, озадаченный такой резкой сменой темы. — Стреляли из двора напротив, через арку…

— Угу. Из чего стреляли, помните?

— Разумеется, Агафья Кузьминична, — с сарказмом бросил Макс, — я хоть и кажусь вам умудренным годами ветераном, но старческим склерозом пока не страдаю. Снайперская винтовка Orsis SE T-5000 M…

— Тот самый знаменитый Орсис?! — ахнул Николай, который еще не видел документы. — Фига се…

— Тот самый, — подтвердила девушка. — Отличная отечественная разработка, лучшая в своем классе, ценой около полумиллиона рублей. Использовался патрон 388 Lapua Magnum, пуля экспансивная.

— Действительно, дорогостоящий трупик получается, — протянул Николай.

— Самое интересное, господа офицеры, не это, — Агафья постучала торцом карандаша по листочку, похоже, вырванному из записной книжки. — Вот самое интересное. Это я нашла в бумагах подполковника Ильина.

Друзья склонились над бумажкой, едва не стукнувшись головами. Единственная строчка, выведенная каллиграфическим почерком подполковника, гласила: «Orsis SE T-5000 M».

— Вот тебе и Деревянный Феликс, — брякнул Макс, плюхнувшись на стул и с явным уважением поглядывая на девушку.

— Да, уж. На кой Ильину вообще сдалась эта снайперка? Он пользоваться ею хоть умеет?

— Ильин в молодости был КМС по биатлону, — уточнила Агафья. — Мне полковник сегодня сказал. Я, как только бумажки от экспертов получила, сразу к нему пошла с тем, что вам в субботу говорила. Конечно, спортивная мелкашка с Орсисом и рядом не стояла, но можно и зайца научить курить, было бы желание, а тут и усилий особых не нужно. Пару месяцев, и будешь белку в глаз бить. Оптика там фантастическая. Только белки должны быть размером со слона, от обычной белочки такая гаубица мокрого места не оставит. Короче говоря, дома Ильина нет, мобильный молчит. Разрешение на такую игрушку он не оформлял. Чуете, чем пахнет, господа офицеры?

— Попадаловом пахнет, — буркнул Николай, прокручивая в голове возможные версии. — Вариант внеплановой, затянувшейся охоты на снежного человека отметаем сразу.

— Да, уж, с Ильиным как-то не вяжется, — согласился майор. — Могли его грохнуть из-за игрушки?

— Могли, — насмешливо подтвердила Агафья. — Куколка стоит пол-лимона, как минимум. Шел себе законопослушный гражданин домой, и нашел чемоданчик со снайперской винтовкой. Понес он этот чемоданчик сдавать в полицию, а несознательная шпана на него напала, чемоданчик отобрала, гражданина прикопала…

— Даже звучит по-идиотски, — ухмыльнулся Макс. — Тогда откуда эта бумажонка в сейфе у Деревянного Феликса взялась?

— А вот об этом история умалчивает. Найдем — спросим. Если найдем. Машины Ильина тоже нет на месте. По ГАИшным сводкам она не проходила, как в воду канула.

Николай задумался. С одной стороны, Ильин всегда крепко держался за соблюдение законности. Даже порой слишком крепко, что в свое время немало крови попортило самому Николаю, и не ему одному. И в то, что подполковник вдруг схватился за винтовку, желая навести порядок своими руками, верилось с трудом. С другой стороны, капитан отлично помнил, какое бешенство охватывает, когда рамками закона у тебя связаны руки, а негодяй — вот он, сидит, нагло улыбается и знает, что ты ничего не можешь с ним сделать. Крышу рвало не по-детски. Чужая душа — потемки, может, и у Ильина накипело?

— Задумались? — прервала его размышления Агафья. — Вот и я задумалась. И полковник Бурун тоже.

— Не бегите впереди паровоза, Агафья Кузьминична, — Макс потер переносицу, как всегда делал, когда не мог сразу подобрать слов. — Существует вероятность, хоть и небольшая, что у Ильина была какая-то оперативная разработка. Настолько секретная, что он никому о ней не сообщил.

— Да, существует, — согласилась девушка. — Полковник предположил тоже самое. Короче говоря, решил он так. Официально вы занимаетесь как раз вот этой, маловероятной, на мой взгляд, версией. По ней же и отчитываетесь. А я, поскольку с новенькой спрос не велик, неофициально и тихо пытаюсь прокачать вариант нового народного киллера.

— Погодите, — вмешался Николай. — Если кого-то он вычислил, то почему не оформил документально? Деревянный Феликс на каждый свой чих докладную писал в трех экземплярах.

— Найдем — спросим, — отозвался майор. — Но я бы, пожалуй, не удивился. Помнишь, как с Порошенко нас обули? Крыса в отделе завелась… Бурундук по поводу секретности шипит, как сало на сковородке. Ильин тоже ядом плевался… Точно крыса. Вот подполковник и не дернулся официально.

— Тогда логично, почему он бумажки не стал писать. Но почему тогда Бурундука в известность не поставил?

— А я знаю, почему? Это ты у него спроси. Поговаривают, но это так, между нами, что Бурундука неспроста вдруг на пенсию намылили. Приложил Ильин к этому свою граблю. Надоело ему замом сидеть и головой в полковника, как в потолок, упираться. Носились у нас слухи, что есть у него где-то высоко большая и волосатая… Только где да кто, хрен его знает. Но это объясняет, почему он непосредственное начальство в свои дела не посвящал.

— Пожалуй, — согласился Николай и внимательно посмотрел на молчаливую девушку. — Агафья, пообещай мне, что не полезешь к черту в пасть, пытаясь во что бы то ни стало доказать свою версию.

Девушка недоуменно приподняла бровь.

— Да, пожалуйста, Агафья Кузьминична, — с улыбкой поддержал друга Макс. — Я уже и так седой, пожалейте мои нервы. И, потом, кто еще сможет приготовить такие изумительные ватрушки?

— Если Вы, Максим Андреевич, считаете, что область применения моих талантов ограничивается кухней… — возмущенно начала Агафья, но, посмотрев на умильно-просительную мину майора, рассмеялась. — Не беспокойтесь, чувство самосохранения у меня развито достаточно хорошо. Вам еще успеют надоесть мои ватрушки.

«Кроме того, — мысленно добавила девушка, ощущая под сердцем приятную тяжесть полного резерва, — не так-то просто меня теперь убить, как Вам кажется, Максим Андреевич».

— Это вряд ли, — усмехнулся успокоенный майор.

— Посмотрим. У меня вообще нет навязчивой идеи собственной непогрешимости. От неудачной версии я легко откажусь, независимо от того, что я же ее и выдвинула. Всегда есть место для другого решения. Даже сейчас.

— В каком смысле? — не понял Николай.

— Есть у меня одна мыслишка. Но она из версий даже не третьего, а тридцать третьего, как ты выражаешься, порядка. Так, некая шероховатость. Как бы то ни было, полковник Бурун приказал времени на это не тратить и заняться более вероятными возможностями.

— Если Ильин тронулся, это будет еще тот геморрой. Придется перебрать все его дела хотя бы за последние полгода. Надо понять, где он может еще нарисоваться. Может, так отловим…