+++
Часы, как единицы измерения тут есть. Часов в сутках, как ни странно – двенадцать. Они, правда, не нумеруются, а именуются названиями животных – заяц, дракон, змея… и так далее. И они двойные. Итого – двадцать четыре. И даже деление каждого из двенадцати парных часов на части есть! На 8 кэ. А каждый кэ, в свою очередь, делится еще на 15 хуби. И вот таким вот хитрым вывертом получается, что самая мелкая единица измерения времени равна одной минуте! На секунды деления нет, но, по моим ощущениям, один хуби по длительности все-таки совпадает с одной минутой. Так что я пользуюсь привычным измерением времени из часов и минут. Молча, про себя, само собой.
Нет, конечно, если чей-то изысканный вкус тешат пассажи, вроде «в час Овцы, когда прошло 2 кэ и 11 хуби», то – пожалуйста, но только за дополнительную плату – вот, к примеру, в том же «Доме орхидей» извращения всегда оплачиваются по отдельному прейскуранту (это вам не «Веселушка», в которой, как намекали девочки, всегда можно сговориться с ними на «экзотику» частным порядком), так с чего ж мне отказываться от эффективных финансово-экономических методик?
Если есть часы, как единицы измерения времени, то логично предположить, что должны быть приборы, это время измеряющие.
И пожалуйста! В первую очередь – часы солнечные. Они в садах, на стенах высоких зданий и даже заборов. А довольно миниатюрные - на столах и подоконниках в кабинетах и комнатах. И пользоваться ими умеют даже обычные крестьяне. Потому что измерение времени – это чертовски удобно!
Есть водяные часы, есть песочные, есть специальные ароматические палочки и свечки с часовой "шкалой" - делениями-полосками. Есть даже механические часы, но они дорогие и редкие. Об их существовании мне известно только со слов и из рисунков глубокоуважаемой Лю Тинг… По виду - обычные напольные часы с маятником и грузиками (додумались ли местные до кукушки – сказать затрудняюсь).
Но есть и обиходное, менее точное указание конкретного момента: «после полудня», «в конце второй стражи», «когда начнет смеркаться» - вот обычные временные точки. Самыми точными в этом ряду моментами, разумеется, являются «на восходе», «на закате». Хотя, по началу стражи тоже можно определить время - поет горн или бьет барабан - зависит от порядков, принятых в гарнизоне.
Я настаивал на «первой кэ Дракона» (семь утра), но на меня посмотрели снисходительно и, в то же время с осуждением. Потом эротично слизнули с губ остатки мороженого (моего мороженого!), и напомнили, что кто деньги платит, тот Лю Гиафо и танцует. И время устанавливает. И не этому нетерпеливому Лю Гиафо назначать время. А то, что этот Лю Гиафо мучается бессонницей и не спит по ночам – исключительно его, Лю Гиафо, проблемы... ну, и его девушки, конечно же. И не надо перекладывать эти проблемы на посторонних - на тех, кто поспать по утрам, как раз, очень любит!
Я вспомнил про то, что рассказывала мать про распорядок дня клановых юношей и девушек, и почел за лучшее не настаивать. Последняя утренняя тренировка у них заканчивается, если память не изменяет, где-то в начале Второй Змеи, то есть в десять.
«Утром на городском стрельбище, Лю Гиафо!»
А «утро» - это ОЧЕНЬ растяжимый промежуток времени.
И есть небольшой, но очень важный нюанс. Третья дочь главы клана красавица Ма Аи задержаться может. А вот этот охотник из Лисьих Лапок, юный Лю Гиафо – опаздывать на встречу с ней права не имеет.
Сидеть просто так на длинной лавке, рассматривать мишени, ждать девицу и гадать, какого демона от меня потребовалось Ма, я, разумеется, не стал. «Пока ты спишь – враг качается!»
Так что, давай: размялся, натянул тетиву на лук, надел кольцо, проверил стрелы в колчане и встал перед мишенью! Вперед!
Я выбрал ту мишень, что поближе – всего-то тридцать два шага. И спокойно себе пуляю, наслаждаясь почти полным отсутствием людей в столь ранний час и мягким стуком, с которым стрелы входят в вязанку тростника с закрепленной на ней самодельной «мишенью» - маленьким лоскутком белой ткани.
Солома, к слову, один из лучших материалов для стрелоуловителя. Стрелы потом из нее вытаскивать – одно сплошное удовольствие. Одними лишь пальчиками. Разумеется, если наконечник пулевидный, как у всех целевых тренировочных, а не боевых или охотничьих, стрел. И, разумеется, если не лупить по этим мишеням из арбалетов или боевых мощных луков. И, конечно, если наконечник у стрелы – не какая-нибудь волшебная хрень, что взрывается при попадании или превращает мишень в глыбу льда.
У таких мишеней только один недостаток. Но большой. Декада-другая под открытым небом – и тростник начинает преть. Чтобы не прел, нужно совершить много различных телодвижений – сушить до, прятать в помещение в процессе, куда-то девать после. Здесь, на общественном стрельбище, с этим просто – вязанки ставят, потом, когда начинается процесс гниения, убирают и используют для каких-то хозяйственных нужд… понятия не имею, каких. Не вникал.
О! Еще! Вязанки ко всему прочему и увесистыми получаются, потому что мотают их плотно – тут ведь полно му... чудаков, которым приходит гениальная идея таки прийти тренироваться с боевыми луком. А хлипенькую вязанку такие луки прошьют до самого оперения. А то и насквозь, испортив оперение на дорогущей стреле.
- Почему охотник Лю стреляет не по нормальной бумажной мишени, как все приличные лучники, а по какому-то жалкому крохотному лоскутку белой ткани?
Ну, да. Снова из-за спины. Снова полное наплевательство на правила хорошего тона… или незнание этих правил. Если б не засек ИХ заранее, мог бы и пульнуть с перепугу-то! Нельзя пугать охотников (да и лучников), находящихся на рубеже, не отстрелявших серию, да еще и натягивающих в этот момент лук! Нельзя!
Я снял с тетивы так и не выпущенную стрелу, закинул ее в колчан, повернулся и поклонился:
- Бодрого утра, госпожа Ма Аи. Бодрого утра, прекрасные дамы!
Рука-ладонь делать не стал. То, что было вчера – было вчера. Кто знает, вдруг за ночь концепция поменялась – девушка протрезвела, поняла, что погорячилась и переборщила с демократией… и все такое?
- Без «госпожа». – Поморщилась она.
Концепция не поменялась. Печально. Жаль.
Ма Аи была не одна. Ее сопровождали три девушки. Те самые, что тогда были ее спутницами в «инспекции» в Лисьи Лапки. Получается, что это – именно ее эскорт, а не «эскортницы» Ма Шэнли. То ли телохранительницы, то ли служанки, то ли помощницы-секретарши-референтки… а может и просто подружки, которые пока не знают, к чему их готовят на самом деле. Впрочем, я тоже этого не знаю - мне только этих клановых заморочек не хватает... А вот девицы, очень даже может быть, и догадываются, и очень даже в курсе.
Все девушки одеты по-походному. На этот раз, хвала богам, без бронелифчиков. Со стороны если посмотреть – обычные горожанки, а то и крестьянки, собравшиеся в дорогу. Ткань и пошив богатые, но вот фасон и крой – практичный и не выделяющийся. Можно даже сказать, "стиль тактический с уклоном в милитари". Тут многие женщины так одеваются. И в глаза не бросается, если смотреть издалека… А вблизи - глаз не оторвешь от этих попок под мягкой тканью свободных брюк и натянутых на груди рубашек... так что на все остальное и внимания не обратишь.
Все четверо держали на плечах чехлы с чем-то округло-рогатым. Видимо, луки со снятой тетивой. И как бы не боевые, если судить по крутизне изгиба плеч луков - предметы в чехлах по своей форме были близки к кольцу. Ну и у всех четверых за спиной болтались колчаны со стрелами. Надеюсь, хоть стрелы эти фифы взяли тренировочные целевые, а не боевые... или того хуже - волшебные.
Присутствие дополнительных девушек можно было объяснить по-всякому.
Самое простое и логичное объяснение... Какой бы легкомысленной сумасбродкой Ма Аи ни была, а приличия соблюсти все-таки необходимо. Это уже не ее личная безалаберность, а репутация клана. Вчера в ресторане молодой человек был с другой девушкой, предположительно, со своей близкой подругой, а сам ресторан – полон гостей. Но сегодня этот молодой человек на огромном и пустынном полигоне один... савсэм адын. До ближайшего «свидетеля» метров семьдесят… шесть. И стоит сейчас этот «свидетель», счастливый, и в мишень на полторы сотни шагов лупит, не обращая внимания ни на что более...
