— Kuai qi lai! — Аншуи затрясла мои плечи. — Нам нужно репетировать. Времени мало!

— О чем ты? — я с неохотой села. Солнце уже взошло, когда я закончила смену стража, и, судя по его углу, прошло не так много времени.

Аншуи улыбнулась.

— Мы устраиваем фестиваль в честь наместника Канга, и глава Су попросил, чтобы мы выступили! Представляешь? Мы будем выступать для наместника!

Я улыбнулась, но не радовалась, как она. Я была благодарна тому, что силы Канга избавили деревню от трагедии, но все еще не понимала его намерения.

Аншуи сжала мои руки, попыталась поднять меня.

— Выступление днем, и мы давно не репетировали. А если я уже не могу?

— Не глупи. Я помню свою роль, а ты — намного умнее меня.

Она отвела взгляд.

— Нет. Я не знаю, почему ты все время это говоришь.

Я приподняла бровь.

— Ты можешь читать разные иероглифы без запинки, понимать значения всех предложений. Но для меня иероглифы не выглядят как слова — они без смысла, пока я не сосредоточусь и не разберу каждую строку. Все, что нужно для чтения, ударяется о стену в моей голове.

— Но ты — воин, как отец, — восхищение сияло в глазах Аншуи. — Ум не только в чтении.

— Наверное, — я умела запоминать сложные движения боевых искусств и цитировать эпические истории слово в слово. Но Аншуи было всего тринадцать, а у нее уже хватало познаний в науке и магии, чтобы создавать гаджеты, как дедушка. До того, как болезнь забрала его, дедушка был величайшим заклинателем деревни. — Хотелось бы понимать записи дедушки, как ты. Может, однажды ты сможешь их объяснить мне.

Аншуи покачала головой.

— Магии не научиться только слушанием. Тебе нужно знать, как управлять иероглифами, как математическими уравнениями.

От одной мысли голова загудела.

— Ненавижу то, что не смогу полностью понять магию, усиливающую мое оружие.

— Ты могла бы, если бы захотела.

— Но это было бы очень сложно. У тебя выглядит просто.

Аншуи пожала плечами.

— У всех нас свои таланты. Не забывай, отец когда-то не смог овладеть ремеслом своего отца, а потом нашел свое призвание как солдата в армии императора. У нас с дедушкой талант свой, а у тебя с отцом — дар к сражениям.

Я улыбнулась.

— Похоже, тебя одарили и мудростью, meimei.

Аншуи покраснела.

— Xie xie.

Я поднялась с бамбукового матраса, заметила очки в медной оправе на полу, а еще инструменты и запчасти. Моя сестра превратила нашу спальню в мастерскую утром. В отличие от обычных очков, она делала очки с множеством линз друг на друге. Каждая линза была круглой, бронзовые шестеренки украшали бока. Я указала на них.

— Ты все еще возишься с этим? Прошли недели!

Аншуи скривила губы.

— Магия все еще не течет по шестеренкам так, как должна.

— Ты расскажешь, зачем они?

Она улыбнулась.

— Это сюрприз!

— Их место не на полу, — я хитро улыбнулась. — Если не уберешь вещи, юэшень их украдет.

Я думала, сестра разозлится из-за деревенской поговорки, но ее лицо стало задумчивым.

— Я была бы не против. Тогда они вернулись бы.

Она посмотрела в угол, где красные ленты лежали на деревянном столике. Эти подношения она оставляла с тех пор, как юэшени пропали. Говорили, если оставлять юэшеню мелочи или еду, они он помогал. Они могли носить небольшие предметы через огромные расстояния за миг, и их можно было попросить доставить лекарство, когда мама больна. Или они могли двигаться невидимо, так что можно было попросить их шепнуть юноше или девушке, которая вам нравились, что нужно быть с вами.

Аншуи была слишком юна, чтобы просить такое, пока они не пропали, но она говорила, что девочка-юэшень приходила к ней, когда ей было семь, и я не сомневалась в ней.

Она погладила ленту рукой, вздохнула.

— Я не хочу от них услуги. Я просто хочу снова увидеть подругу. Просто…

Она замолчала, но я знала, как она хотела закончить.

Она хотела нормальную жизнь. Ей было всего восемь, когда пришли лигуи, но она уже помнила, как весело было видеть новые места с отцом, понимала, какой беззаботной была жизнь. Она знала, куда бы мы ни пошли, отец мог уберечь нас.

— Как и я, — я обвила ее рукой, чуть сжала.

Мама появилась на пороге, держа незаконченный наряд для малыша. Наверное, для беременной соседки, которая слишком уставала, чтобы работать по дому, и чей муж-рыбак согласился делиться с нами частью улова в обмен на помощь мамы. Она приподняла густые черные брови, глядя на меня.

— Я думала, ты уже одета. Я хочу посмотреть на вашу репетицию перед выступлением, и у нас осталось лишь несколько часов.

Я скривилась. Мне нравилось выступать, но мама, которая сама в юности была акробаткой, любила идеал. Обычно я не была против ее строгих указаний или постоянных репетиций, но мне не нравилось так стараться из-за наместника, и я все еще была уставшей от боя прошлой ночью.

— Разве это важно? Мы — не профессионалы.

— Пока в твоих венах кровь моей семьи, ты будешь почитать эти традиции и стараться хорошо выступить, — она подошла, солнце попало на седые пряди в ее темных туго заплетенных волосах.

Аншуи с уважением склонила голову.

— Да, матушка. Мы всегда будем почитать искусство семьи.

— Если твоя семья так для тебя важна, почему ты их оставила? — я спрашивала маму много раз, но она еще не дала мне удовлетворительный ответ.

Аншуи закатила глаза.

— Потому что они с отцом захотели жить на его родине. Сколько раз маме это объяснять?

Я скрестила руки.

— Я знаю, что произошло. Но я не понимаю, как два человека, повидавшие всю страну — мама с труппой, а отец — с армией императора — выбрали жизнь в деревушке у реки, о которой едва помнят.

Аншуи нахмурилась.

— Дайлан — наш дом! Может, деревня маленькая и простая, по сравнению с городами, но это наше место.

— Конечно, поэтому я защищаю ее жизнью каждую ночь, но… что мы упустили? Если бы родители не осели, наша семья еще путешествовала бы, может, даже добралась бы до запада, — я представила странные народы, где мужчины коротко стригли волосы, а женщины перевязывали талии. Губы Аншуи дрогнули.

— Да, было бы чудесно. И я об этом мечтала… выступать в экзотических городах, полных каменных высоких зданий с разноцветными окнами. Но мы бы не узнали Дайлан, и мы родились бы в дороге.

— И мы не многое упустили бы.

Она нахмурилась.

— Jiejie!

— Мы бы увидели куда больше! И… мы были бы в милях отсюда до атаки лигуи… и отец был бы еще с нами.

Аншуи помрачнела, слезы наполнили ее глаза.

Мама, терпеливо глядящая на нас, опустила ладонь на плечо Аншуи. Она поцеловала в лоб ее, а потом меня.

— И я по нему скучаю. Но не будет добра от мыслей о прошлом. Я не унаследовала любовь родителей к путешествию, мне не нравилась опасность дороги. Когда ваш отец рассказал мне о Дайлане, я попросила его привести меня сюда, потому что хотела растить наших детей в тихом и мирном месте.

— Тогда не вышло, — проворчала я. — Посмотри на нас сейчас.

— Хватит, — мама стиснула зубы. — Одевайся. Нас ждет работа.

Она вышла из комнаты, закрывая лицо, когда поворачивала. Аншуи вытерла глаза и склонилась, чтобы собрать свои инструменты.

Я посмотрела маме вслед, повернулась к Аншуи. Они обе были расстроены из-за меня. Я не хотела их обидеть, я только сказала то, что считала правдой. Но мне стоило подумать, как мои слова повлияют на них.

Я склонилась рядом с Аншуи.

— Прости.

Она смела шестеренки в мешочек, но не смотрела на меня.

— Извинись перед мамой. Ты говорила так, словно по ее вине отца нет.

— Я не это имела в виду!

— Но слова звучали так.

Я прижала кулак к губам. Значение моих слов часто оказывалось неправильным, но это было худшим, что я сказала когда-либо, хоть я не хотела так говорить.

Я поспешила за мамой. Она сидела в маленькой, но хорошо озаренной гостиной, ее умелые пальцы работали над нарядом для малыша. Я подошла к ней, нервно сцепив руки за спиной.