— Тоочно, тебе же надо было корм купить, — пес коротко тявкнул, соглашаясь. Он уже по тону понял, что хозяйка ничего ему не принесла, и его обида возросла.

Зная, на что способен обиженный и голодный бульдог, девушка мельком взглянула на дверь. Элайджа, наверняка, уже уехал, да она бы и не стала просить его подвести ее — у Древнего, кажется, появились свои проблемы, и отвлекать его было бы нечестно. Машиной, которую ей подарили родители, она пользовалась редко, элементарно путаясь в простых вещах, поэтому бензина в автомобиле не было, а просить Деймона заправить она вечно забывала.

Но было еще не так поздно, а интенсивным шагом, без компании пса, она бы быстро дошла до магазина. Сорок минут туда и столько же обратно. Кроме того, люди сейчас либо ехала на ночные смены, либо возвращались с работы, да и Мистик Фоллс отличался от городов той же России, к примеру, или Германии. Тут нет широких пустых улиц и злых эмигрантов, поэтому вероятность того, что к ней кто-то пристанет была мала.

Да и навыки самообороны Аддерли знала. Деймон, когда учил ее, поддавался, конечно, но если у нее получилось побороть вампира, пусть и не сильно сопротивляющегося, неужели с простым человеком не справится? Да и бегала она быстро.

И Кайли решилась.

— Жди, я скоро, — приказала она Росмэну. Михайлович подал голос, то ли радуясь возможности поужинать сегодня, то ли опасаясь отпускать Кайли одну. Но бульдог бы не смог идти так быстро, как нужно было девушке. Поэтому намеренно оставив наушники, засунув кошелек с телефоном и ключами в карманы толстовки, она выключила в прихожей свет и бодрым шагом направилась к ближайшему нужному ей магазину.

Кайли оказалась почти права — народу было много. Все куда-то спешили, и внутренняя напряженность постепенно исчезала. Дойдя до магазина за — как и было задумано — сорок минут, девушка внезапно столкнулась с проблемой.

«Закрыто» — значилось на табличке.

— Да в смысле?! — расстроенно застонала Кайли. Она достала телефон и глянула на экран. Магазин должен был работать еще минут десять, но видимо продавцу захотелось уйти пораньше. — Chtob tebe pusto bylo* , — пробормотала она. Что-что, а ругательства на русском она, почему-то выучила.

До следующего магазина она добралась минут за пятнадцать. Внутреннее напряжение художницы снова начало расти: она с детства боялась ходить одна ночью, потому что как-то, возвращаясь лет в четырнадцать из художественного кружка, за ней увязался парень лет шестнадцати-семнадцати. Тогда она почти сразу свернула в магазин, позвонив отцу, и отделалась легким испугом, который, видимо, все-таки оставил небольшой след. «Детская травма», так сказать.

Из-за этого, всем наставлениям матери вида «Девочка не должна ходить поздно ночью одна», «Ты должна всегда внимательно выбирать путь, по которому идешь», и к прочему, она относилась весьма серьезно. Без лишней нервотрепки, каждый идущий за ней маньяком не был, но все-таки лучше перестраховаться.

Выдержав очередь из трех человек, Кайли нервно постукивала ногтями по бедру, отбивая ритм одной из любимых песен Деймона.

«Интересно, почему я ему не позвонила? — подумала девушка, расплачиваясь. — Наверное, потому что Росмэн съел бы меня быстрее, чем Деймон приехал бы».

Эта мысль заставила ее улыбнуться. Она вышла из магазина. Уже достаточно стемнело, и тут же холодный ветер задевает ее ноги, обжигая холодом обнаженные щиколотки. Аддерли зажмурила глаза, ощущая, что они начали слезиться из-за ветра. Лишь сегодня утром была хорошая погода, а сейчас пожалуйста. Прекрасно.

«Хорошо хоть, что толстовку надела», — подумала девушка. Глубоко вздохнув, она крепче сжала ручки пакета, и направилась обратно, тихо напевая себе под нос какую-то песенку.

На улицах почти никого нет, кроме нескольких человек, спешащих домой или просто гуляющих с собаками. Забавно видеть, как каждый складывает руки на груди, стараясь согреться. Тонкие блузки и футболки, надетые утром, не могут согреть от неожиданно холодного ветра.

Кайли уже почти подходит к тому предательски закрытому магазину, когда ее мысли прерывают внезапно ударяющаяся в голову шаги за спиной. Тяжелый и шаркающие.

Девушка старается максимально непринуждённо скосить глаза за спину. Сгорбленная фигура в черном двигается прямо за ней. В груди начинает громко колотится сердце, словно надеясь заглушить этот мерзкий липкий страх и панику. Во рту резко пересыхает, а ноги, которые Кайли заставляет двигаться, вдруг становятся невыносимо тяжёлыми.

Видимо, незаметно посмотреть у нее не получилось. Аддерли услышала торопливые шаги за спиной, и паника окутала художницу с ног до головы, лишая возможности нормально соображать. Она практически срывается на бег, надеясь как можно скорее перейти улицу и оказаться рядом с одним небольшим круглосуточным магазином. А там она уж позвонит Деймону.

Неожиданно чья-то ладонь хватает меня за руку, дёргая назад.

— Отпустите меня! — единственное, что Кайли успевает выкрикнуть, когда вторая рука потной ладонью закрывает ее рот. Пакет корма падает на асфальт.

— Не дергайся, — как-то опасливо равнодушно произносит фигура в черном. Когда она поднимает глаза и оказывается лицом к этому человеку, единственное, что Аддерли остаётся — это расширенными от страха глазами смотреть на него. Девушки почти не видит черт его лица, лишь поджатые в злобе губы и лихорадочно поблескивающие глаза. Кажется, она чувствует, как медленно грешная душа покидает безжизненное тело.

Девушка усиленно и яростно старалась вырваться, но все попытки оказываются безуспешными. Ее ногти бесполезно царапают кожу рук человека, и Аддерли затуманенными глазами видит, как он оттаскивает ее с тротуара вглубь одного из ответвлений на улице.

«Если у него это получится, то я уже вряд ли смогу сбежать», — понимает Кайли с внезапной отстранённостью, но эта мысль тут же разгорается, побуждая ещё агрессивнее вырываться, царапая его руки и стараясь укусить за ладонь, которой он зажимал девушке рот. Наконец вцепившись в его руку зубами и вызвав у него резкий вдох через стиснутые зубы, сопровождаемый ругательствами, он на секунду ослабляет хватку, благодаря чему у Кайли появляется возможность оттолкнуться от его тела.

Тень свободы греет Кайли ровно две секунды, после чего рука стальной хваткой до боли выкручивает ее руку, заставляя развернуться. Аддерли всё ещё в этом тёмном закоулке, зажатая теперь между мужским телом и бетонной стеной.

В нос ударяет запах алкоголя и мужского резкого одеколона, это вызывает в Аддерли дрожь ужаса и омерзения.

Аддерли попыталась ударить ногой, но он сильнее прижимает ее к стене собственным телом, и волна страха и паника сковывает ее конечности.

— Помо…! — крик внезапно тонет в сильном ударе. Голова художницы безвольно мотнулась, ударяясь о стену, а ротовую полость обожгла жидкость с металлическим привкусом — ублюдок рассек ей губу.

— Я сказал тебе молчать, — удивительно спокойно говорит мужчина, одной рукой поддерживая Кайли за талию, а другой вновь поднимает ее голову.

Сила удара такая, что девушка машинально подается, стараясь зафиксировать голову, но тут же ее снова ударяют, в этот раз — с другой стороны.

— Хва-тит, — стонет она, сплевывая кровь.

Его рука плотно легла на её хрупкую шейку, и девушка испуганно сглотнула. Он чувствовал каждый её тихий вдох-выдох под своей широкой ладонью, и странная улыбка играла на губах. Дрожь, исходившая от стройного тела, доставляла странное, садистское удовольствие. Он закатил глаза от удовольствия и запрокинул голову назад. Девушка подавила крик леденящего ужаса. Мозг с замедленной отстраненностью сообразил, что ей лучше не кричать.

Страх сжал все внутри нее, мешая поступать воздуху в мозг, мешая думать, а чужие руки ощупывали Аддерли, вытаскивая кошелек, телефон.

— Забирайте деньги и все, хорошо? — шепотом попросила она. Какие-то примитивные навыки общения с маньякам — звучит безумно! — понемногу воскрешались в ее мозгу.