«Конечно, она ему череп может разнести» — хихикнула Ровенна. Юи вздрогнула и огляделась. Ровенны рядом нет, но голос точно был ее.

«Я в твой голове, лапушка-идиотка!» — на этот раз голос злее и будто нетерпимее.

Что…?! У нее в голове? Но как…

Аято что-то рыкнул и потянул Комори за собой. Та лишь быстро оглянулась и заметила, как рядом с Руки появилось еще три фигуры. Одна из них явно принадлежала Ровенне.

***

Аято сделал ей больно. Снова. Сейчас Юи хотела поесть, а что еще лучше – поспать. Однако мозги, - как они еще умудрялись работать? – приказывали ногам идти совсем в другом направлении. Юи неожиданно осознала, что на этот раз силы восстанавливаются быстрее. Словно ее подпитывало что-то.

За несколько недель жизни тут, Юи сильно изменилась. Ее глаза выглядели мертвыми. Они так давно потеряли свой блеск, что она даже не могла вспомнить. Некогда шикарные волосы утратили свой особый блеск, запекшаяся кровь, цеплялась за кончики волос. А тело…Столь юное, девственное…Теперь оно было изуродовано шрамами, синяками, и частыми укусами, что были нанесены ради удовольствия, издевательства. Однако Юи чувствовала то, что явно не могло быть. Ее тело будто оживало. Как перемотка киноленты, оно возвращалось на те моменты, когда Юи считала себя красавицей.

Ее отец…

Твой отец Аластор, дуреха! Иди ко мне, я жду тебя.

Ее отец всегда говорил ей, что она красивая, с бледной кожей и блестящими платиновыми светлыми волосами, и ярко-розовыми глаза. Но вновь попытаться вернуть хоть часть былой красоты было сложно, а в ее условиях – практически невозможно. Но что-то определенно происходило.

Может ты сходишь с ума?

А еще этот голос в голове?! Как, черт возьми, Ровенна эта делает. Только Ровенна могла дать ответ на вопрос. И не только на этот, а на все, что, скопились у Комори.

Девушка остановилась у нужной двери. Глубоко вздохнув, карминоглазая хотела быстро произнести молитву «Отче наш», но…

Не советую, куколка.

передумала.Резко выдохнув, она постучалась. Ответ раздался незамедлительно, Ровенна разрешила войти. Блондинка открыла глаза. И тут же зажала рот рукой, чтобы подавить крик. Ровенна Сакамаки ухмыляется.

========== Лебединая песня ==========

— Хм. А ты стала выглядеть лучше.

Ровенна Сакамаки была совершенна спокойна, а вот Юи Комори хотелось визжать от страха. Кричать так, чтобы горло заболело, а может даже – чтобы голосовые связки порвались от натуги. Трупов было немного, штук семь, не больше. Как минимум трое из них были еще живы. Они посмотрели на нее, но ничего сказать не могли. Они знали – Юи им не поможет. Ровенна проследила за ее взглядом. Слезы душили Юи, но она хотела остаться живой, а если она попросит Ро оставить их, та вряд ли сделает так. Скорее, наоборот.

Глаза Ровенны наполнились азартом, а губы исказились в противной усмешке. Бесспорно, Юи считала Ровенна красивой, но сейчас она видела то, что видели Шу, когда узнал, что Ровенна курит, Рейджи, когда она сказала, что пойдет за Повелителем — Ровенна была мертва, не так, как эти вампиры, а как будто по-настоящему. Слишком бледная и слишком тонкая кожа — как будто кожура луковицы —слишком худая, слишком четкие скулы. Все в ней было слишком. Однако темные глаза — янтарные глаза, отмеченные его силой — сияли таким светом, которое не могло создать даже небесное святило.

Ровенна смотрит на нее без любопытство. В ее голове крутиться та же мысль, что недавно озвучил Руки: такая посредственная женщина

Именно о ней все они, Ровенна, Финник, Коу, Бейхан-Аббадон и еще многие, грезили с самого своего второго рождения. Каждый из них втайне мечтала приблизить так называемую «наследницу» первым, чтобы затем похвастаться остальным, преисполниться чувством гордости от исполненного долга, торжества справедливости в конце концов. Кроме этого, им хотелось сделать то, что в одиночку им не удалось бы. Но в конце концов, скрепя зубы, они разделили славу поровну. Однако еще рано так говорить…

Милая девушка с аметистовыми глазами. Ангел, сошедший с небес. Так ли это? И теперь Юи отчетливо понимала: совсем наоборот.

Ро кивает на кресло напротив ее:

— Присаживайся, — Юи неуверенно делает шаг вперед, потом еще один, и еще…Когда Юи садится на кресло, то не может удержаться, чтобы не погладить его. Мягкий ворс действует успокаивающе. Спокойствие, ох, как оно понадобиться блондинке в ближайшие четыре часа – до основного действия.

Юи поднимает глаза на Ровенну, всеми силами стараясь игнорировать умирающих людей. Зачем они только Ровенне?

— Ты…ты же ответишь на мои вопросы? —с надеждой спрашивает Юи. Ровенна лишь кивает.

— У тебя около, — смотрит на часы. — Пяти минут.

Комори поспешно кивает. И внезапно спрашивает не то, что хотела:

— Кто ты?

Но в ее глазах темнеет, и Юи с грохотом падает на пол. Ровенна смотрит прямо перед собой.

***

- Tu es dicimus ex profundo Inferni. Ex domo facta vestra carcere.

Это заклятье использовалась только одни раз во всей истории вампиров и демонов — когда великий Повелитель Демонов Азазель создавал свою семью. Теперь его семья пыталась повторить это заклятье, чтобы вернуть его. Видимо мир все-таки до ужаса замкнутый круг.

-Familia sanguine maculata advena, animas nostras et animas sumus tradendo ita ut vos can reperio nobis.

Центром всего были ни его сын, ни его сестры или братья, а Ровенна — девушка, которая носила наследников благородного рода. Раньше все это представлялось лишь отголоском, несбыточной мечтой, далекой и холодной, как свет звезд. Но вот теперь — они здесь, и казалось, что все будет хорошо. Для них всех все будет хорошо.

-Nos te suscipiam, ut magister noster et Dominus.

Финник отделился от общего действия. Вокруг этого своеобразного круга лежало тело того мужчины, которого выбрали сестры и братья Повелителя, и Ровенна скользила по нему нечитаемым взглядом. Финник прошел мимо нее, слегка задев плечом, и внезапно вылил на него всю ту кровь, которую Ровенна собирала так долго. Шах-Дагон присела рядом и аккуратно смазала правую руку мужчины кровью Сакамаки. В изголовье ему положили сердце Бейхан — Ровенна и Бальтазар синхронно отвели взгляд — а в ноги сердце Агаты. Кровь Юи Комори, до этого разливающаяся по всему полу, внезапно стала втягиваться обратно в тело мужчины, но кожа его оставалась все такой же бледной. Разве что неизвестный выбранный человек становится будто моложе: волосы густеют, становятся насыщенного каштанового ответа, морщины исчезают, лицо разглаживается.

— Приди, — говорит Финник. — Мы ждем тебя, отец, Повелитель.

Глаза мужчины широко распахнулись, он задёргался в конвульсиях. В полу, на котором он лежал, внезапно пошли трещины. Коу взял Ровенну за руку и слегка оттащил. Сколы в полу стали образовывать звезду Давида: шестиконечную звезду, в которой два одинаковых равносторонних треугольника (один развёрнут вершиной вверх, другой — вершиной вниз) наложены друг на друга, образуя структуру из шести одинаковых углов, присоединённых к сторонам правильного шестиугольника. Это инь и ян, мужское и женское начало, Небо и Земля.

Распахнулись желтые глаза мужчины, и все, кто был в этот момент в подвале, опустились на колени. Мужчина сел и огляделся.

— Повелитель, — произнёс Аластора.

***

Ровенна растерянно бредет по коридору особняка, массируя виски, стараясь унять головную боль. Тупая и режущая, казалось, она изрежет вампиршу изнутри, медленно одолевая все тело. Ноги не держали, но девушка продолжала идти вперед. В какой-то момент она остановилась и глубоко вздохнула, стараясь унять дрожь. У нее это получилось, и она вошла в общую гостиную.

Ее братья уже были там.

— Ты почувствовала это? — спросил хмурый Райто, вертя в руках свою шляпку. — Как будто толчок какой-то. Нас всех здесь хорошо тряхануло.

— Чувствовала. Я сама его и организовала.

Девушка присела на подлокотник дивана, оглядывая каждого из члена семьи Сакамаки. Ее золотистые глаза сияли ярко, как никогда прежде.