— Ччч! Тише. Не злись. Все нормально, он даже не подошел ко мне. — Талия взяла под руку.

— Он все время хотел подойти. Я же не слепой, Талия. Пойдем быстрее отсюда, или я всё-таки сверну ему шею.

— Идем-идем, я знаю, чем смогу отвлечь тебя дома… — Талия усмехнулась, он многозначительно хмыкнул, и Лавр потащила его за собой. Она понимала, что проблема не решена, но надеялась, что хотя бы отложена.

Талия чувствует что-то не хорошее всем своим нутром. Роман после школы отделывается от нее краткими скупыми объяснениями и быстро уходит. Куда ― понятно. Талия слабо улыбается ― он же защищает ее, в конце концов, а значит любит. Она приходит в бар к Саиду ― конечно, куда же еще? ― и тот наливает ей какой-то безумно вкусный коктейль.

Талия думает о Романе, конечно, о Романе, о ком же еще? Высокий, зеленоглазый, импульсивный и чертовски привлекательный. Он любит всё контролировать и управлять ситуацией. Для тех, кого любит, он ― воплощение добра, а для остального мира ― высокомерный мажор. Хладнокровный и терпеливый он всегда получает то, что хочет. Тонкие, но не очень заострённые черты лица способные в секунду превратить очаровательного мягкого юношу в невероятно опасного, решительного мужчину. Несмотря на всю свою брутальность, он уязвимый романтик. Именно эти две крайности его личности, которые гармонично уживаются друг с другом, привлекают Талию.

― Переживаешь из-за парня? ― уточняет Саид. Талия кривит губы.

― Как бы он не убил этого белобрысого. ― замечает Янссен. ― Он, конечно, Годфри и вылезет из любой ситуации сухим из воды, но если человека убивают только из-за того, что он на тебя не так посмотрел…

Талия улыбается, не договаривая, а Саид усмехается. Он треплет Талию по длинным волосам.

― Посмотри на этой с другой стороны: Роман любит тебя настолько, что готов убить за один только неправильный взгляд в твою сторону.

Талия смеется, но внутри копошится какое-то неприятное чувство. И оно настолько разъедает, что Лавр выспрашивает адрес этого пацана и едет туда. Саид предлагает послать с ней кого-нибудь, но талия отмахивается: если Роман там, помощь нужна будет точно не ей.

Роман, конечно, в той квартире. И… В общем, Талия не совсем хорошо понимает, что именно происходит.

Ее парень стоит на коленах спиной к ней, держа этого парня за плечи, его голова опущена к шеи белобрысого, который совершенно не падает признаков жизни. Роман издает какие-то странные звуки, словно глотая что-то. Девушка хочет его окликнуть, но у нее из горла не вырывается не звука, только слабый, еле слышный хрип. Она чувствует, как в уголках глаз скапливаются слезы, как все ее лицо перекашивается от… чего? Страха? Да, вероятно.

Роман поднимает голову, и что-то шепчет. Талия не разобрала, что именно, да и неуверенно, что теперь хочет знать. Она вся словно онемела, и потерялась, без знания, что делать и что говорить. Роман замечает ее случайно, в отражение зеркало, а она видит его испачканное кровью лицо, вскрикивает, но тут же прикрывает рот рукой. Плачет, потому что больше не может сдержать слезы.

Роман резко разворачивается, смотря на девушку, которая вжалась в дверной косяк и рыдает, заглушая звук ладонью. Он растерян, она ― испугана. Он тяжело дышит и проводит рукой по волосам.

― Талия. ― выдыхает Годфри, и делает шаг навстречу к ней, она отшатывается. Точнее, отшатнулась бы, не будь позади нее дверного косяка, в который она врезается спиной. Роман понимает, что ей больно, но в данный момент она этого не чувствует. На спине наверняка останется синяк.

Он щурит глаза, делает несколько шагов к ней, но останавливается. Останавливается, потому что в сбитом, испуганном шепоте девушки явственно слышит «Не подходи».

― Талия, это… ― Роман не находит простого объяснения, да и все это ― со всем не просто. Но впервые за это время Талия слышит в его голосе что-то другое. Что? Страх? Она с трудом сглатывает и пытается обдумать, что хочет сказать.

― Что ты?

― Я упырь, Талия. ― признается Годфри, хотя он готов вывернуть себя наизнанку, лишь бы не видеть покрасневших и до сих пор слезившихся черных глаз. Талия всхлипывает, делает глубокий вдох, стараясь успокоиться и вести полноценную беседу.

Бледные губы, длинные волосы и заплаканные глаза — Годфри сходит с ума. Потерянный взгляд, сожаление — Талия осознаёт, что происходит. Внутри все ломано-переломано, ненависть переполняет, но она тут же успокаивается. Она смотрит на него потерянно, пусто и стеклянно. Под рёбрами каллиграфически выведено его имя, избавиться никак.

Роман Годфри тщательно пытался скрыть от своей девушки то, чем он является, но его план потерпел провал. И парня снова затопило то чувство отчаянья и страха, которое он испытал, увидев ее на том складе: он боялся ее потерять.

Они ведут сухой, конструктивный диалог, хотя оба переполнены эмоциями.

― Зачем ты мне врал?

― Я не мог тебе сказать кто я.

― Почему?

― Ты бы ушла от меня и не вернулась.

― Почему ты так легко говоришь за меня?

― Потому что я знаю, что… таких как я не любят. Их ненавидят и хотят убить.

― Но у меня получилось!

― Потому что я не рассказал тебе о том, кем я являюсь на самом деле.

― Но тебе стоило попытаться, правда? Я ведь была обязана знать. Чтобы все было по-честному…между нами.

― Ну видишь, теперь ты все знаешь. Я монстр, Талия, это верно. Но…

― Роман, я уже не уверена в том, хочу ли я тебя слушать.

Роман делает шаг к Талии.

― Талия!

Девушка делает зеркальный шаг назад.

― Оставь меня.

И тогда Роман был действительно близок к тому, чтобы навсегда потерять ее ― родную и чертовски любимую уже тогда.

Сейчас

Холодный осенний вечер. Уличный ветер ураганом крутит опавшие листья, срывая все новые с пожелтевших деревьев. Стройные фонари, одиноко освещающие узенькую улочку, ведущую вдоль аккуратных кирпичных домиков. Роман ждет. Он стоит в парке, смотря на лавочки и ждет. И все еще не может ответить на один простой вопрос: он свернет Талии шею или обнимет? Оба варианта довольно заманчивы, и оба варианты она позволит с собой сделать.

Роман раздражается от того, что несносная Янссен опаздывает уже на ― беглый взгляд на часы ― на десять минут. Талия и раньше была не слишком пунктуальной, но это ожидание съедает его изнутри.

У Романа к Талии странное, едкое, выжигающее за ребрами чувство, оно съедает его, привязываться к Талии больно, она острая, колючая, резкая, недоверчивая.

Если бы хоть кто-нибудь это видел, то тут же сравнил его со львом, запертым в золотой клетке. И был бы весьма недалёк от истины. Впрочем, Роман Годфри никому не позволял видеть свои слабости и сейчас, не раздумывая, убил бы любого появившегося в парке человека. Однако время уже было позднее, и люди спешили домой: Роман слышал, как чуть дальше ездят машины.

Роман ждал. Он привык и умел это делать, но когда речь шла об Талии, парень просто не мог сдерживаться. Да и не хотел. Это была его женщина. Его и только его. И Роман докажет это всем и каждому, если, конечно, кто-то осмелится спорить. В том числе и самой Талия.

― Сбежала… ― немного успокоившись, уже в который раз думал парень, снова принимаясь мерить шагами аллею. ― Глупая. Ты всё равно будешь со мной. Ты хочешь быть со мной. Быть моей. Я знаю это. Видел в твоих глазах. А значит, я найду тебя везде. Найду, и верну себе ― законному владельцу.

Негромкий стук каблуков у него за спиной. Талия останавливается, держа дистанцию. Хищный огонёк, вспыхнувший в глазах парня ещё ярче, заставил любого бы напрячься, но Талия его не видела ―Роман стоял к ней спиной. Он чувствовал ее напряжение, а она его ― его злость. И ей все равно хватило силы, чтобы четко и отрывисто произнести вместо приветствия:

― Роман!

Годфри поворачивается. Талия Лавр-Янссен ― собственной персоной!

========== Кот и Мышка наконец-то встречаются ==========

В воздухе витает запах декабря. Пахнет холодом. Промозглый воздух окутывает с головы до ног. Они не видели друг друга два года.