– Похоже, не действует.

Каапо пожал плечами:

– Мне кажется, нам с ним лучше остаться наедине.

– Почему?

– Ну, вдруг он тебя боится.

– Почему это он тебя не боится, а меня боится? – Хилла снова ткнула халат ногой. – Это же просто халат, у него вообще нет чувств.

– Может, он тебя боится, потому что ты его пинаешь? – Каапо начал раздражаться.

Хилла недоверчиво хмыкнула:

– Я не пинаю, я его просто пошевелила. Вот так. – И она опять толкнула халат ногой.

– Может, хватит уже?! – не выдержал Каапо. – Я хочу, чтобы он мне доверял. А так он вообще не заговорит.

Хилла снова засмеялась:

– Доверять! Ты точно сошел с ума. Говорю же: я его не пинаю.

– По-моему, это называется пинать.

– Нет, пинать – это по-другому.

– Ну конечно, тебе лучше знать, ты же футболистка. Тебе позарез надо пинать все, что только попадется. Это болезнь всех футболистов.

Хилла сердито соскочила с унитаза:

– Именно! Сейчас я покажу тебе и твоему дурацкому халату, что такое пинать по-настоящему, смотри внимательно!

И Хилла точно, мощно и, без сомнения, профессионально ударила ногой по лежащему на полу красному махровому халату.

Халат взмыл в воздух, хлопнулся о потолок и прилетел обратно на пол. Послышался негромкий стук. Стук? Каапо наморщил лоб.

– А-а-а! – взвыла Хилла, хватаясь за ногу. – Ты бы предупредил, что в кармане камень! Я небось палец сломала!

– Не было там никаких камней! – Каапо потянулся к халату.

– Был! – заспорила Хилла. – Ую-юй, больно! Ноготь точно сойдет.

– Может, надо смотреть, что пинаешь? – сухо предложил Каапо.

Каапо осматривал халат, Хилла с обиженным видом потирала ногу.

– Очень странно, – пробормотал Каапо. – Действительно что-то в кармане. И не вытаскивается.

– Дай сюда, – потребовала Хилла и на одной ноге подскакала к брату. Каапо протянул ей халат, она сунула руку в карман.

– Какая-то гигантская жвачка, – решила Хилла. – Не отдирается, прилипла. – Хилла заглянула в карман. – Темно, не видно ничего.

Хилла повернула халат к свету и снова вгляделась.

– Ну что там? – спросил Каапо из пены.

– Что-то такое… – Хилла покрутила головой. – Деревянная игрушка?

– Деревянная игрушка? – повторил Каапо. – Откуда она там? Что хоть за игрушка? Машинка, утенок?

– Не знаю какая. Наверно, та, которую ты здесь когда-то забыл, – предположила Хилла. – А теперь она почему-то приклеилась к карману.

– Да я вообще не носил этот халат, – возразил Каапо.

– Ну, значит, Майкки забыла. Наш пострел везде поспел.

Каапо с сомнением покивал. Майкки – это хотя бы логично. Хилла снова запустила руку в карман.

– Ага, ухватила. Погоди, вроде бы отрывается…

Хилла тянула изо всех сил. Вокруг Каапо с шипением лопались пузырьки мыльной пены.

– Никак не лезет, – бормотала Хилла. – Похоже, оно больше, чем я думала. Ну вот, пошло, сейчас…

Хилла тащила, тянула и дергала, и наконец это деревянное вылетело из кармана, точно пробка из бутылки.

– Ого! – изумленно выдохнула Хилла.

В ванной воцарилась тишина. Каапо и Хилла во все глаза таращились на то, что Хилла только что вытащила из кармана красного махрового халата.

– Ну вот этого в кармане точно не было, – заявил Каапо.

– И все же оттуда я его только что вытащила, – проговорила Хилла – впрочем, тоже с сомнением.

Майкки прижалась щекой к пыльному мохнатому плечу и закрыла глаза. Покачиваясь в бучьих объятиях, она почти задремала. Так путешествовать гораздо приятнее, чем брести следом за Привратницей, спотыкаясь о корни. Хорошо, что Уруру все-таки пришла. Глаза у Майкки слипались, еще чуть-чуть, и она заснет и проснется только дома у Уруру, до которого уже совсем недалеко…

Вдруг приятные сонные мысли оборвались, и Майкки открыла глаза. Под мохнатым костюмом у нее что-то шевельнулось. Что же это? Движение повторилось, слабое, но отчетливое. Кто-то возился у Майкки в кармане. Она взвизгнула.

Уруру остановилась и буркнула. Майкки почувствовала, как громко застучало буки-но сердце.

– Что ты кричишь? – с беспокойством спросила Привратница.

– У меня в кармане кто-то есть, – шепнула Майкки.

– В кармане? – не поверила Привратница.

– Какое-то животное, оно там шевелится. В кармане халата, – испуганно пролепетала Майкки.

Привратница покачала головой:

– Не надо было брать с собой эту синюю одежку. У тебя же есть мохнатый костюм. Говорила ведь я.

– Помоги мне! – заверещала Майкки.

– Поглядим, сейчас поглядим. Сними-ка костюм.

Уруру осторожно опустила Майкки на землю, и Привратница помогла девочке выбраться из костюма-невидимки. Под ним был замусоленный синий халат, и в его кармане действительно кто-то возился. Уруру тихонько заворчала.

– Наверное, это один из тех огоньков, которые бегают по стенам, и скоро он укусит меня за живот, – прошептала Майкки.

– Под землей никто не уходит со своего места, – проговорила Привратница.

– Еще как уходит! Все время все отовсюду уходят, например, ты и Уруру! – заспорила Майкки. – Почему бы и огонькам не уйти?

– Дай-ка погляжу. – Привратница осторожно заглянула в карман, и на ее зеленоватом лице появилась улыбка облегчения. – Да это же корешок! Когда только ты его успела переложить в свою синюю одежку?

– Если это просто корень, зачем он шевелится? – спросила Майкки.

Привратница задумчиво поглядела на корень, который и вправду извивался, точно пытался зарыться поглубже в карман.

– И раньше он был намного длиннее, посмотри, – продолжала Майкки.

Она вцепилась в корень, который уже едва выглядывал из кармана, и потянула.

– Застрял. – Майкки подергала снова.

– Застрял, – недоверчиво повторила Привратница.

Корень вдруг выскользнул из пальцев и провалился в карман.

– Где же он? – удивилась Привратница.

Майкки заглянула внутрь кармана.

– Он исчезает! Втягивается туда! – воскликнула она.

Карман резко колыхнулся, и корень пропал. Майкки сунула в карман руку:

– Пусто.

Привратница снова с тревогой покачала головой:

– Никогда такого не видела, никогда. Одежда поедает корни. Что же еще она ест? Нехорошо это, неправильно.

– Раньше он ничего не ел, – заметила Майкки. – Может, там завелась какая-нибудь бактерия?

– Кто? – не поняла Привратница.

– Ну, какая-нибудь болезнь! – крикнула Майкки.

– А ты не кричи, моя птичка, не кричи. Не слыхала я о такой болезни, чтобы карман принялся поедать корешки, нет, не слыхала.

– Вообще-то я тоже, – призналась Майкки. – Но, может, он простыл, когда я оставила его на земле?

Майкки вдруг замерла.

– Что такое, птичка моя? – еще больше встревожилась Привратница.

– Там опять кто-то шевелится. Наверное, он лезет обратно.

Майкки сунула руку в карман и пощупала.

– Не клади туда руку, стрекотунья, не клади! Кто знает, что еще он ест! – запричитала Привратница.

– Если он попытается отъесть мне руку, я его ущипну, – решительно сказала Майкки. – Там что-то маленькое и твердое. Очень твердое, примерно как леденец от кашля.

– Леденец? – переспросила Привратница.

– Нет, не леденец… Оно растет.

– Растет?! – ахнула Привратница.

– Да, оно сначала было совсем маленькое, а теперь высовывается все больше, хотя я его даже не тянула.

– Силы подземные, да что же это?! – Привратница в ужасе прижала зеленоватые ладошки к щекам.

– Давай подождем. Мне кажется, это… – Вид у Майкки стал очень удивленный.

– Что же это?

– Моя зубная щетка! Как она оказалась в кармане? – И Майкки действительно вытащила потертую розовую зубную щетку.

– Не понимаю. Что это? – недоумевала Привратница.

– Ты что, не знаешь, что такое зубная щетка? Ею чистят зубы. – Майкки оскалилась, показав два ряда белых молочных зубов. Привратница с сомнением покивала.