Инга не приехала ни на следующий день, ни через неделю, ни через две. Кирилл сам бы ей позвонил и выяснил, что же случилось, но только она до сих пор не привезла ему хоть какой-нибудь завалявшийся старый кнопочный телефон. У неё не было лишних телевизоров, телефонов, хотя бы допотопного радиоприёмника с музыкой… Чего у неё было навалом, так это еды да одежды.

      К концу третьей недели запасы подошли к концу. Остались только гречка и варенье. Ещё немного, и он начнёт умирать здесь голодной смертью.

      В заднее окно Кирилл выглядывал редко, таким образом, он решил абстрагироваться от происходящего. Да и никто за этот период его не беспокоил, как ни странно…

      Поздним февральским вечером он услышал, как наконец возле дома остановилась машина. Обрадованный парень рванул к двери, но сразу насторожился: дверца машины хлопнула второй раз, а потом и третий. Инга никогда не приезжала в такое позднее время.

      Замешкавшись на секунду перед дверью, он растерялся в выборе действий: стремительно бежать через двор или узнать – кого это принесло на ночь глядя? Дверь резко распахнулась, и в разные стороны разлетелись детали выломанного замка. В сени в живом темпе вломились два амбала в застёгнутых наспех тёмных пуховиках. Один из них сразу прихватил Кирилла за шкирку и поволок в комнату. Второй с наглым выражением лица начал носиться по дому и всё оглядывать, нервно пиная при этом попадающиеся ему под ноги предметы.

      Следом за ними в дом прошёл, заботливо прикрывая выломанную дверь, высокий, хорошо одетый мужчина лет тридцати.

      Кирилл решил, что ему настал конец, и вся его жизнь за секунду пролетела перед глазами.

– Неплохо ты тут устроился! – произнёс своим «обезьяньим» ртом амбал, который обшаривал дом. – И сколько ты собирался тут отсиживаться? Думал – не найдём?

      Хорошо одетый мужчина с руками в карманах лениво прислонился плечом к дверному косяку и пристально уставился на бессмысленно трепыхающуюся жертву. Кирилл шевелил в голове – где он его мог видеть? И вспомнил, что, кажется, это племянник того самого Подзорова, по приказанию которого был убит шеф Кирилла. Даже если не племянник, то точно какой-то родственник. Первый амбал уверенно выполнял свою работу, не говоря ни слова. Этих двоих здоровяков парень тоже видел среди гоняющихся за ним в тот злополучный день.

      За огородами по-волчьи завыла собака. Кирилл машинально дёрнулся, кинув взгляд на окно, собрался с мыслями и попытался импровизировать. В нём заработал инстинкт самосохранения.

– У меня есть ценные бумаги моего босса!

– Чё ты там забормотал? – пискляво искажая голос, заинтересовался «Обезьяний рот», при этом демонстративно выставив вперёд растопыренное ухо с ладонью.

– Подожди! – приостановил его главный, вынимая руки из карманов. – О каких бумагах ты говоришь?

– Босс попросил меня их хорошо припрятать. Там на кого-то компромат.

      Все трое начали переглядываться и быстро соображать.

– Они у меня здесь, – настойчиво продолжал Кирилл, – если я отдам, вы меня отпустите? – он почувствовал жжение в горле, слова перешли в сдавленные хрипы.

      Лицо «Хорошо одетого» смягчилось в лживой улыбке.

– Ну конечно…

      «Молчаливый», повинуясь, слегка ослабил захват ворота, и Кирилл облегчённо перевёл дыхание, немного покашливая.

– Они там, в саду. Я их упаковал и спрятал в огороде, под досками. Пойдёмте, покажу! – парень держался за горло.

      Троица напряглась и снова переглянулась.

– Ну смотри! Если что не так…, – начал главный, но тут в разговор стихийно влетел «Обезьяний рот»:

– Если что, да мы тебя…!

– Не вздумай выкинуть какой-нибудь номер! – перебил в свою очередь главный.

      Амбалы позволили Кириллу свободно передвигаться, и он, демонстрируя фальшивую уверенность, направился к выходу во двор. Влажный снег проминался под ногами. Он шёл впереди всех в одном свитере, за ним по-медвежьи пробирались два крупных парня, а завершал процессию тот, за которым было последнее слово.

      Исподлобья Кирилл уже заметил серое пятно у ограды и повёл их прямо к нему. В данный момент он чувствовал себя между молотом и наковальней. Остальные не сводили с него глаз и не замечали ничего вокруг. Они и представить себе не могли, что здесь кто-то может быть, в забытой богом глуши, да ещё и на её задворках.

      Чем меньше становилось расстояние до оборотня, тем лучше Кирилл мог его разглядеть. И чем ближе, тем сильнее билось его сердце.

– Только дёрнись бежать! – услышал он за спиной голос одного из бандитов, который посчитал необходимым напомнить о себе.

– Да куда он убежит по такому снегу…?

      Кириллу было уже не до них. Все его мысли заняло сидящее впереди нечеловеческое существо. Когда до него оставалось метров семь, сзади раздался ожидаемый вскрик:

– Что за…?!

      Оборотень, находившийся в позе грифа, в таком виде имел высоту около метра двадцати. Но когда он внезапно разогнулся, его рост увеличился почти до трёх метров. Существо было не просто исхудавшим, а неестественно тощим. Из-за выраженной худобы выпирал каждый сустав его скелета, а серая сморщенная кожа просвечивалась через очень редкий шерстяной покров. Длинные руки свисали к земле. На человече-зверином лице был короткий, практически отсутствующий нос. Выраженные надбровные дуги нависали на узкие длинные глаза, острыми углами выступала вперёд обе скулы. Пальцы на ногах были скрючены во все стороны. Его ноги даже не проваливались в снег, удерживаясь на тонкой корке, как это бывает у птиц, а на груди криво торчали многочисленные рёбра. Это была смесь величия и уродства.

      Кирилл резко отшагнул в сторону. Когда все трое опомнились и ринулись бежать, монстр настиг их в один момент, единственным прыжком, неграциозно продемонстрировав полёт ягуара.

      Парень больше ничего не видел. Он побежал под яблони, увязываясь в непролазном снегу, а за спиной он слышал человеческие вопли, которые в скором времени стихли.

      Изрядно выдохнувшись, он пешком прошёл вдоль боковой стены своего дома, по-прежнему не решаясь оглянуться, и сразу вышел к стоящему посреди дороги внедорожнику «Тойота». Парень запрыгнул на водительское сиденье, когда увидел через боковое окно оставленные в машине ключи. Видимо банда не собиралась с ним церемониться, намереваясь управиться быстро. Он завёл двигатель и вдавил педаль газа. Мокрый снег налетел на лобовое стекло, и Кирилл смахнул его дворниками.

      Тойота с рёвом понеслась в неизвестном направлении. По сторонам мелькали белые однообразные квадраты полей, а над головой повисло зимнее мрачное небо, монотонно уходящее к горизонту. Через несколько километров машину занесло на обледенелой дороге, припорошенной обманчивым снегом, и как бы не пытался Кирилл в последние секунды выровнять, непривычный в управлении, чужой внедорожник, его снесло с дороги фарами в сугроб.

      «Ну вот и всё… Докатался…» – парень обхватил руками руль и прислонился лбом к холодному пластику. Так он сидел, пока не успокоился, после чего вяло опустил руку и заглушил двигатель.

      Он выбрался из машины через узкое пространство полуоткрытой двери и полез наверх по снежному склону. В багажнике лежала большая спортивная сумка, в которой были аккуратно сложены зимнее чёрное шерстяное пальто и тёплая, такая же чёрная, толстовка с капюшоном. В отдельном пакете лежали зимние ботинки хорошего качества.

      На дне сумки он нащупал прямоугольный свёрток. В этом мешке он обнаружил несколько пачек пятитысячных и тысячных купюр. Кирилл убрал их обратно и закрыл багажник.

      Выехать на такой крутой подъём было невозможно. Он походил кругами по дороге и начал замерзать. Помощи ждать было неоткуда. Тогда юноша снова открыл багажник и утеплился в чужие вещи.

      Ноги казались онемевшими после изматывающей беготни. Парень расположился на заднем сидении так, чтобы не скатываться вперёд. Эта ночь казалась относительно тёплой, с небольшим минусом. Кирилл натянул на лицо капюшон и свернулся калачиком.